ВСЕ БЕДЫ ОТ ЖЕНЩИН, или Приключения Странника[СИ] - Юлия ВАРИУН

— Да это совершенно невозможно. Она не снимет свою холодную маску отстраненности. Это с вашими девочками она настоящая, а стоит, кому чужому появиться и перед нами снова высокомерная благородная дама, которая…

— Которая не знает мужского внимания и ласки! – жестко закончил я наш разговор, давая парню обдумать всю перспективу открывающуюся перед ним.

Как раз в этот момент наш долгий запутанный путь по коридорам и лестницам подошел к концу, и мы вышли из очередной оружейной галереи в широкий коридор, ведущий в темнеющую даль, обрывающуюся черной бездной. В коридоре виднелось пару дверей, но через несколько метров от крайней к нам двери не горели факелы, окон или не было в конце коридора или они были плотно зашторены. Такое впечатление, словно коридор резко обрезали и за гранью непроницаемая мгла.

— Собственно пришли, – произнёс Леший и по коже пробежал мороз.

Я кивнул в благодарность, что довёл, показывая ему на обратную дорогу, но гвардеец лишь отрицательно покачал головой и скептически усмехнулся, как бы говоря "ты что издеваешься, парень, я не пропущу самое забавное, и не надейся"

Мы зашагали по коридору по направлению к ближайшей двери. Что бы как-то снять напряжение, я задал вопрос.

— И что ты обо всём этом думаешь?

— Я не думаю, я знаю. Говорят, что барон в последние месяцы своей жизни увлёкся черной магией.

Я мысленно усмехнулся на такое высказывание. Это чисто провинциальное деление магии по цветам и категориям, присуще людям очень далёким от искусства плетения или я бы даже сказал художественного сочетания энергий, сил и потоков. Любой маг творец и художник. Хотя и есть варианты заклинаний основанных на формулах облеченных в звуковые волны. Но обычно это уже достаточно высокий уровень магических способностей и огромный опыт. Каждый маг создаёт свои звуковые формулы, как и жестикуляцию, привязывая их к определенному рисунку заклинания. Это, как заготовки что ли. В Радужном Дворце начинающие адепты все учатся, в смысле, учились сначала плести стандартные узоры, затем создавали свои, а после привязывали к узорам определенную звуковую формулу или жест. Или и то и другое. Но, как правило, старались не заумничать, а то, если в бою, например, формула состоит из количества слов, хвативших на четверостишие, то грош цена тебе, как магу. Пока дочитаешь заклинание, тебя трижды сметут. С жестами гораздо сложнее, но и заготовки это стоящие. Щелкнул пальцами и молния шарахнет. Но что б достигнуть такого уровня, надо потратить не одно десятилетие. Следующим уровнем уже импровизированные заклинания, то есть привязка плетения (например, той же молнии) к жестикуляции или формуле мгновенная. Ну, или занимающая максимально короткое время. Это то, что меня поражает в Каролине и в Денисе. Они именно так импровизируют, только по своему желанию, без формул, рисунков, плетений и заготовок. Они или великие маги, или последние неучи, бесшабашно строящие свои правила магии. Отдельным этапом идёт некромантия, но и ее нельзя назвать черной или темной. Весь вопрос в назначение. Как использовать, а не вид магии. Тем более, что и принципы в некромантии такие же. Сначала длинные сложные плетения и даже ритуалы, а затем привязка к звуковым формулам и жестам. Хотя во многих случаях не обойтись без ритуала. И, тем не менее, я не считаю, что умение вызывать духов чернее или злее той же приворотной магии. Любовная магия мне вообще кажется самой коварной, черной и беспринципной. Ее точно никому в пользу не используют. Любой приворот – отворот во стократ чернее и ничем хорошим никогда не заканчивается.

Но что-то я отвлёкся на свои мысли. Хотя ничего интересного за эти мгновения Леший мне не поведал. Барон увлёкся чем-то, по мнению челяди, запретным и потусторонним. Многие говорят, что он продал душу нечистому. Некоторые говорят, что это ради спасения любимой племянницы от брака с принцем, к которому ее принудили. Но всё это догадки и нелепые домыслы. Что же на самом деле устроил барон мы сейчас и узнаем.

Дверь была заперта.

— Это библиотека? – уточнил я, прощупывая дверь на предмет ловушек, как магических, так и механических.

— Не могу сказать точно. Я не был здесь. Только знаю, что в этом крыле и на этом этаже апартаменты, кабинет и библиотека барона. Но непосредственно в комнаты, я не заходил. Да никто, наверное, не заходил.

— Но кто-то же убирался здесь? Постель барону поменять? Ночную вазу опорожнить?

— Старая служанка была, она единственная могла сюда входить, но она безвестно пропала, как раз в то время, как барон увлекся некромантией. Барон не разрешил никому занять ее место. Да не особо челядь сюда и рвалась. Даже просто коридор наводит ужас. А в комнаты заходить и того страшнее.

Отвлекшись от двери, я прощупал сознание Лешего. Что меня удивило, он не особо боялся. То есть ему было так же жутко, как и мне и мурашки бежали по спине, но это скорее от присутствия потусторонней твари за дверью, а не от страха. А еще он испытывал азарт. Ему было до дрожи интересно. Мне нравится этот парень. Определенно нравится. Он будет хорошим подспорьем Зионе с армией. Вообще интересное баронство. Мелкий барончик создал армию и крепость, которую можно штурмовать месяцами и не взять. А если крепость и падет, то нападающих захватит с собой. И будет стоять она ничейная.

Кстати о потусторонней твари. Не такая уж она и тварь. По крайней мере, не агрессивная. Но уставшая…

На лестнице послышались шаги и разговор. В открытом коридоре спрятаться было негде. А двери оказались неприступны. Они не были заперты, но и открыть их было нельзя.

Леший заметался взглядом по коридору, оглядывая возможности. Не найдя, в отчаянье посмотрел на меня. Я притянул его к стене, показывая, как сравняться с ней. Шикнул и махнул рукой. Леший не видел, но на нас легла непроницаемая ни обычным ни магическим ни слухом и взглядом вуаль.

Голоса стали громче и уже можно было различить, кому они принадлежали. Советники Тризиди и Шимини. Мерзкие типы. Они мне не понравились еще по рассказу Зионы. После личного же знакомства с ними у меня осталось настойчивое желание помыться, словно в грязи искупался. Они мне очень и очень не нравятся. Словно не люди передо мной. Но я же их проверял. Люди они. Не похоже ни на одну нечисть.

— Шимини, друг мой, твой коварный план всем хорош, только не хватает чего-то, – недобро бурчал Тризиди.

— Чего же?! Чего еще не хватает?!

— Ну, не знаю, возможно, коварства и планомерности?! – Зловредно захихикал Тризиди. Он был невообразимо противен и толст. Каролина сразу поставила ему диагноз – ожирение, а его другу – запор мысли. Что такое диагноз я не знаю. Но мне кажется, что поставлен он совершенно верно.