Безмолвный убийца - Джон Сэндфорд

— А нельзя уменьшить их количество?

— Можно попробовать. Мы попытались заняться вымогательством. Кеннет заручился поддержкой помощника окружного прокурора. Мы говорили одно и то же всем, кого допрашивали: если мы узнаем, кто помогал Уайтчерчу до того, как она выйдет на связь с нами, мы предъявим ей обвинение в соучастии в убийствах, совершенных Беккером. Если же она сама во всем признается, мы обеспечим ей неприкосновенность. И тогда можно будет воспользоваться услугами адвоката и не отвечать на вопросы, не связанные с Беккером… Так что шанс остается. Если нам удастся ее напугать.

— Откуда ты знаешь, что это женщина?

Фелл улыбнулась.

— Это предположение Кеннета. Он сказал: «Ты когда-нибудь слышала мужской голос по внутренней связи в больнице?» Мы все подумали и решили: да, такое случается не слишком часто. Если мужчина будет повторять фамилии несуществующих докторов — а мы думаем, что все происходило именно так, звонивший называл кодовые имена, — на него обязательно обратят внимание. Вот почему мы практически уверены, что это женщина.

— А что, если звонки шли через оператора?

— Тогда мы в тупике… хотя Картер думает, что это не так. Диспетчер мог начать узнавать фамилии и голоса…

Окно «Ветстоуна» украшало старинное точильное колесо, дюжина столов стояла в передней части зала, еще несколько отдельных кабинок находилось у дальней стены. Деревянный пол в центре стал гладким под ногами людей, которые ходили по нему целое столетие. Под медленную джазовую мелодию из музыкального автомата танцевала одинокая пара.

— Есть свободная кабинка? — спросил Лукас.

— Пожалуйста, — ответила официантка. — Слева, для некурящих.

Фелл грустно улыбнулась Лукасу и сказала:

— Мы согласны.

Они заказали спагетти, чесночный хлеб, бутылку розового вина и заговорили о Беккере. Лукас стал вспоминать преступления в Миннеаполисе:

— …начали убивать, чтобы обеспечить себе алиби. Случайным образом выбрали женщину возле супермаркета и убили ее, чтобы еще сильнее запутать дело.

— Как муху, — сказала Фелл.

— Да. Однажды я имел дело с психом, свихнувшимся на сексуальной почве, — в некотором смысле я понимал его мотивы. Он был безумцем. Его таким сделали. Если бы он имел возможность выбирать, он не захотел бы оставаться плохим. Тут не было его вины, просто в голове перепутались провода. Но Беккер…

— И все равно он ненормальный, — перебила его Фелл. — Они могут выглядеть холодными и рациональными, но такое спокойствие в состоянии сохранять только чокнутые. А что он делает сейчас? Если мы возьмем его живым, то существует большая вероятность, что его отправят в сумасшедший дом, а не за решетку.

— Я бы предпочел тюрьму, — сказал Лукас.

— Как и я, но есть люди, которые думают иначе. К примеру, врачи.

Грузный человек в рабочих брюках и с седыми усиками Чарли Чаплина остановился около музыкального автомата и принялся изучать инструкцию. Официантка подошла к их столику и спросила:

— Еще вина?

Лукас посмотрел на Фелл и перевел взгляд на девушку.

— Пожалуй.

Официантка взяла бокалы.

У нее за спиной толстый мужчина бросил в щель автомата двадцать пять центов, нажал две кнопки, вернулся к столику и наклонился к своей спутнице. Когда она встала, зазвучал вальс «Blue Skirt».

— Господи, «Blue Skirt». Фрэнки Янкович, — сказал Лукас. — Пойдем потанцуем.

— Ты, наверное, шутишь…

— Ты не хочешь…

— Конечно хочу. Просто я не верю, что этого хочешь ты.

Они закружились на гладком полу. Фелл двигалась легко и уверенно, она хорошо танцевала, а вот Лукас оставался закрепощенным. Они сделали круг возле толстяка и его партнерши, затем пары поймали единый ритм. Официантка, которая несла меню другим посетителям, остановилась, чтобы посмотреть на танец.

— Еще один раз, — с сильным немецким акцентом сказал Лукасу грузный мужчина, когда композиция закончилась.

Он поклонился и указал на автомат. Лукас бросил свои двадцать пять центов, выбрал ту же мелодию, и они снова закружились в вальсе. Голова Фелл удобно устроилась у него под подбородком, ее мягкие волосы мягко щекотали щеку. Когда музыка закончилась, оба вздохнули и вернулись в кабинку, держась за руки.

— Рано или поздно я бы хотела провести некоторое время в твоих трусах, как принято говорить у нас на Девятой, — призналась Фелл, когда они уселись за столик. — Но не сегодня вечером. Я слишком грязная и устала, к тому же у меня паршивое настроение, а в голове крутится множество бездарных фильмов.

— В общем… — начал Лукас.

— В общем что? Ты не хочешь?

— В общем, я хотел сказать, что у меня в номере есть душ.

Фелл склонила голову и принялась без намека на улыбку изучать Лукаса.

— Ты думаешь, это поможет забыть женщину, которую мы видели утром, ту, без глаз? — хмуро спросила она.

— Думаю, нет. Но послушай… ты меня заинтересовала. Полагаю, тебе это известно, — после небольшой паузы ответил Лукас.

— Хм, как тебе сказать, — смущенно ответила Фелл. — Мне всегда не хватало уверенности в себе.

— В общем… — начал Лукас и рассмеялся.

— Ты все время повторяешь «в общем».

— В общем, выпьем еще вина, — предложил он.

Когда они выпили половину второй бутылки, Фелл уговорила Лукаса еще раз запустить музыкальный автомат, и теперь они танцевали иначе — ее лицо было поднято вверх, и он ощущал ее теплое дыхание на своей шее. Он начал реагировать на ее близость и обрадовался, когда музыка смолкла и они вернулись в кабинку.

Фелл опьянела, она смеялась, и Лукас спросил о полицейском, с которым она встречалась.

— О боже, — сказала она, глядя в потолок, где большой деревянный вентилятор без устали медленно вращал свои лопасти. — Он выглядел таким симпатичным, а оказался ужасной змеей. Он напоминал персонаж из «Крестного отца Гринвич-Виллидж»,[30] носил превосходные костюмы и туфли, он выделялся, ты меня понимаешь? В общем, он был клевым. У него даже на носках были стрелки.

— Насколько клевым может быть парень из транспортной полиции? — сострил Лукас.

Она нахмурилась.

— Когда это мы о нем говорили? Я не…

— Конечно упоминала, когда мы были у тебя, — сказал он и подумал: «Ты ведь действительно не знаешь, в отличие от Лили. Дэвенпорт, ты неосторожен». — Я отмечаю, ммм, важные детали…

— А почему это важно? — спросила она, явно польщенная.

— Проклятье, ты же детектив, — улыбнулся он. — Давай выпьем еще капельку вина.

— Ты пытаешься меня напоить?

— Может быть.

Фелл поставила бокал с вином на стол и ткнула в него пальцем.

— Какого дьявола ты это делаешь, Дэвенпорт? Ты из отдела внутренних расследований?

— Боже мой, я же тебе сказал, что нет. Послушай, если ты хочешь говорить серьезно, то мой издатель находится рядом, кроме того, мое лицо можно найти на коробках с играми. Там есть биография и тому подобное, мы можем поехать…

— Ладно. Но зачем ты меня расспрашиваешь?

— Вовсе я не…

— Вранье! — Фелл заговорила громче: — Ты такой же чертов дамский угодник, как он и как Кеннет. Я это поняла, как только ты пригласил меня потанцевать. Я почувствовала, что таю. Черт возьми, как тебе это удается?

Лукас наклонился к ней, стараясь успокоить ее и не рассмеяться.

— Я не…

— Господи, — пробормотала она и отстранилась. — Похоже, я напилась.

— Куда мы пойдем?

— К тебе в номер. Я передумала.

— Барбара… — Лукас оставил на столе три банкноты по двадцать долларов и поспешил за ней. — Ты слишком много выпила.

— Чертов дамский угодник, — сказала Фелл и решительно направилась к двери.

Он проснулся в полутемном номере, тонкий луч света из ванной комнаты падал на постель. Лукас был смущен, его охватило ощущение дежавю. Разве Фелл ему только что не звонила и не сказала?.. Тут поток его мыслей прервался — он ощутил тяжесть. Она заснула под его рукой, положив голову ему на грудь и закинув правую ногу на бедро. Он попытался осторожно выбраться из-под нее, но она проснулась и пробормотала:

— Хм?

— Просто пытаюсь устроиться удобнее, — прошептал он, вдруг сообразив, что наступила ночь.

Фелл казалась совсем робкой. Не пассивной, но… настороженной.

— Ой… — Она приподнялась, из-под одеяла показалась маленькая грудь. — Который час?

Лукас нашел свои дорожные часы и посмотрел на циферблат.

— Без десяти три, — ответил он.

— О господи.

Она села, отвернувшись от него. Простыня упала, и он подумал, что у нее чудесная спина — гладкая, стройная, с сильными мышцами. Лукас провел по ней пальцем, и Фелл выгнулась, пытаясь уйти от его прикосновения.

— О-о-о-о, прекрати, — бросила она через плечо.

— Тебе лучше лечь, — сказал он.