Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Романенко

Наступала Страстная неделя. После Входа в Иерусалим, согласно Евангелию от Луки, Иисус Христос каждый день бывал в Иерусалимском храме, творя чудеса и уча народ. Чтобы послушать его, люди собирались с самого утра (Лк. 21, 37–38). В это время он среди других поучений произнес: «Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пианством и печальми житейскими» (Лк. 21, 34–36). Поэтому на время Страстной седмицы, по уставу Церкви, устанавливается сугубый пост. В древности монастырские врата закрывались, и никто из мирян до Великой субботы не входил в обитель, дабы никакие тревоги и заботы житейские не тревожили иноков.

В Великий понедельник и Великую среду служили литургию преждеосвященных даров. В Великую среду, когда Церковь вспоминает предательство Христа Иудой, во время совершения богослужения девятого часа в монастырях (например, в Нило-Сорском скиту, Кирилло-Белозерской обители) читали слово святого Ефрема Сирина об Иосифе Прекрасном. Жизнь Иосифа (Быт. 37, 39–50), проданного в рабство своими родными братьями, прообразовала, по толкованию святого Ефрема, первое пришествие Христа, преданного и распятого, и Его Второе пришествие в славе для Страшного суда над человечеством (Творения святого Ефрема Сирина. С. 29).

В Великий четверг Церковь вспоминает Тайную вечерю, когда Иисусом Христом было установлено таинство Святого причащения. Накануне, в Великую среду, как и в Прощеное воскресенье, монахи просили прощения друг у друга. После отпуста службы девятого часа наступал черед обычного «земного прощения»: братия с земным поклоном «прощались» друг с другом. После этого игумен возносил ектенью за всех православных христиан и просил прощения у братии, а те, в свою очередь, ему отвечали: «Бог да простит и помилует всех нас». Потом монахи по двое прощались у игумена, говоря так: «Прости мя, отче святый, и благослови грешнаго, елико (за то, что. — Е.Р.) согреших во вся дни живота моего и в нощи, и во всю святую Четыредесятницу словом и делом, и помышлением, в разуме и недоведании (неведении. — Е.Р.), и всеми моими чувствы (чувствами. — Е.Р.)» (РНБ. Соф. № 1519. Л. 82–82 об.). Перед наступающей службой Великого четверга книгохранитель готовил какие-то «списочки», видимо, в них были перечислены все причащающиеся (РНБ. Кир. — Бел. № 60/1137. Л. 100 об.).

Вечером в среду служили большой мефимон, за которым молились за всех усопших православных христиан. Так, помолившись за всех и простив всем, живым и мертвым, их согрешения, братия вступала в день Тайной вечери, исполняя завет Спасителя, сказавшего: «Аще ли же вы не отпущаете, ни Отец ваш, Иже есть на Небесех, отпустит вам согрешений ваших» («Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших») (Мк. 11,26). В Кирилло-Белозерском монастыре к утрене звонили в обычные колокола в шестом часу ночи (около трех ночи по нашему исчислению). Утреня начиналась с шестопсалмия, после которого читали сдержанный в своей скорби тропарь об апостолах, причащавшихся Тайной вечери и Иуде, замышлявшем в это время свое страшное предательство. После тропаря все внимательно слушали чтение из слов святого Иоанна Златоуста: «Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, тот да удалится; трапеза не допускает тех, кои не из числа учеников. Ибо Христос говорит: „Сотворю Пасху со ученики Моими“ (Мф. 26, 18)» (Дебольский. Ч. 2. С. 143).

После утрени читали правило для причастников и звонили в малые колокола к исповеди. В два часа дня (около девяти утра) глухие удары в било созывали братию к службе часов, которые говорили просто, без чтения «Блаженны» и без Апостола. В конце пятого часа дня (около двенадцати дня) звонили к обедне. В этот день обедню служил сам игумен, а вся братия причащались Святых Христовых Тайн. Перед обедней в Волоколамском монастыре еще служили панихиду. Воспоминание Тайной вечери было настолько значительным событием для каждого монаха, что в этот день соловецкие отшельники, жившие в тайном уединении на островах, собирались в монастырь, чтобы причаститься Святых Тайн. Житие преподобного Зосимы Соловецкого рассказывает, как отшельник Герман, пришедший в Великий четверг в монастырскую церковь, с удивлением увидел стоящего среди братии давно почившего преподобного Зосиму. Преподобный сказал Герману: «Иди и ты причастись». После окончания причастия святой стал невидим (Яхонтов. С. 271–272).

В Великий четверг Церковь вспоминает также умовение ног апостолов, совершенное Иисусом Христом. «Внушая, что в Царстве Божием, которое не от мира сего, не земное величие и слава, но любовь, смирение и чистота духа отличают истинных членов, Господь, восстав от вечери, умыл ноги своим ученикам» (Дебольский. Т. 2. С. 141). В некоторых монастырях после литургии во время чтения Евангелия совершался особый обряд священного умовения ног, в Троице-Сергиевом монастыре его совершал архимандрит.

На утрене Ведикой пятницы «пели страсти», то есть читали двенадцать евангельских чтений, называемых страстными Евангелиями — «благовестие о страданиях и смерти Богочеловека». Накануне службы в Волоколамском монастыре звонили во все колокола, в Кирилловом — в два колокола. Утреня начиналась в пять часов ночи (около двух утра). После шестопсалмия трижды читали тропарь и раздавали братии свечи. Игумен и священники облачались в «постные камчатые» ризы и, выходя каждый раз по одному, читали Евангелие (игумен обязательно читал первое и последнее Евангелие). Диаконы кадили клиросы и всю братию. Перед каждым чтением Евангелия и после него пели «Слава страстем Твоим, Господи». Слушая слова Евангелия, иноки держали в руках зажженные свечи, что символизировало «торжество и славу, сопровождавшие Сына Божия и во время Его крайнего уничижения среди поругания и страданий и свидетельствующие о Его высочайшей святости и Божестве» (Дебольский. Т. 2. С. 141). После седьмого Евангелия читали пролог и синаксарь.

В Нило-Сорском скиту на шестом часу ночи (в первом часу ночи по нашему исчислению) пономарь звонил в колокол, ставил посреди церкви аналой, покрытый паволокою. Священник, держа в руке свечу, звонил в колокол, призывая братию на службу. Когда монахи собирались в храм, священник возлагал на себя епитрахиль, поручи и ризы и, взяв Святое Евангелие, нес его в трапезу. Впереди шел со свечой пономарь, позади вся братия. Евангелие полагалось на аналое, священник кадил Евангелие, и начиналась утреня (РНБ, Соф. № 1519.Л. 85–85 об.).

В Великую пятницу на пятом часу дня (то есть в двенадцатом часу дня по нашему исчислению) в Волоколамском монастыре раздавались удары в деревянное било, сначала в малое, потом в большое. Братию созывали в церковь к Царским часам, которые заключают в себе богослужение первого, третьего, шестого и девятого часа. Когда все монахи собирались в храме, игумен со священниками, взяв мощи святых из Успенского собора, на серебряных блюдах несли их на своих головах в трапезу. В это время в монастыре звонили во все колокола. В трапезе были приготовлены столы, по обе стороны от которых горели две витые свечи, в центре между столов стояло большое Распятие, перед ним горела третья витая свеча. На столы ставили серебряные блюда с мощами. Здесь, в трапезе всем собором пели Царские часы. По окончании службы девятого часа монахи целовали сначала Распятие, потом мощи. Во время целования хор пел стих «Приидите, ублажим вси», затем совершали отпуст девятого часа. Мощи несли в Успенский собор, диакон возглашал здесь ектенью, и следовал отпуст часам.

В Нило-Сорском скиту к Царским часам братия, заслышав удары в «доску» (било), собиралась в три часа дня (в десять утра по нашему исчислению). Во время богослужения девятого часа в монастырях читалось слово святого Ефрема Сирина «О великих страстях Господних» (РНБ. Соф. № 1519. Л. 88).

Время снятия со Креста Тела Христова Церковь освящает в Великую пятницу великой вечерней, которая состоит из пророческих, апостольских и евангельских чтений о страданиях и смерти Иисуса Христа. В Нило-Сорском скиту она начиналась за два часа до ночи (то есть около восьми вечера). В Волоколамском монастыре вечерня совершалась в Успенском соборе, все колокола созывали братию на службу. Вечерня служилась при открытых Царских вратах. Священник, стоя во вратах, читал Евангелие, которое держал перед ним диакон. В наше время в Страстную пятницу для поклонения верующим из алтаря выносится Святая Плащаница. В прежние времена Плащаница в этот день оставалась в алтаре. Великое повечерие, на котором читается канон под названием «Плач Пресвятой Богородицы», иноки вычитывали в кельях.

В Великую субботу Церковь вспоминает телесное погребение Иисуса Христа и сошествие Его во ад. На утрене Великой субботы совершается образ погребения Христова. В Кирилло-Белозерском монастыре утреня начиналась в шестом часу ночи (около двух ночи). Повечерие и начало утрени в Волоколамском и Кирилловом монастырях служили в трапезе. После шестопсалмия пономарь раздавал братии свечи. Посреди трапезы хор пел 17-ю — погребальную кафизму, разделенную на три статии (части), псалмы дополнялись стихирами и чтениями из творений святых Георгия Никомидийского и Григория Антиохийского. Во время пения кафизмы на середину трапезы выходил игумен со священниками и становился перед аналоем, на котором лежала икона «Положения во гроб». Во время пения величания игумен кадил трапезу, а братия зажигали свечи (РНБ. Кир. — Бел. № 60/1137. Л. 103–103 об.).