Хадават - Вячеслав Ковалев

«Вот и нашелся», – мелькнуло в голове у Макса, а потом он увидел, как навстречу зубастой пасти полетел стальной «ерш». Руки оказались быстрее, чем мысли.

Тварь нелепо дернулась, точно споткнулась, крутанула головой, а потом рухнула на Макса. Тот попытался увернуться, но тщетно. Тяжеленная туша хлопнулась сверху, придавив ноги. Макс взвыл от боли. Инстинктивно он уперся руками в бесцветное брюхо, в тщетной попытке столкнуть в сторону, но не тут-то было. Туша несомненно мертвого гада не сдвинулась ни на сантиметр.

– Ну и везунчик ты, Максимка!

В нем боролись разные чувства. С одной стороны, несомненная победа! Неожиданная, честно сказать. У него получилось завалить этого гада! А с другой – так можно и всю жизнь проваляться.

– Ну уж нет! – взъярился Макс. – Мне еще сына рожать и дом строить! – рявкнул он и что есть силы уперся в противный выползнев бок.

Тут же оставил эту затею. Успокоился. Подышал, как учили. Закрыл глаза. Сосредоточился. Тоже как учили. Затем спокойно открыл глаза, выставил перед собой руки открытыми ладонями к чудовищу, замер на миг… и резко толкнул воздух перед собой. Результат превзошел все его ожидания. Тяжеленная туша отлетела метра на полтора, освободив Максовы ноги.

– Ух ты! – вслух сказал он. – Да ты, Максимка, молодец!

Он пошевелил ногами. Те вроде слушались. Аккуратно, не спеша, встал. Вроде все нормально. Побаливает, конечно, но вроде бы ничего не сломано. «А и хорошо, что ты, выползнюшка, мя-агенький!»

– Ну и везунчик же ты! – еще раз повторил он вслух и полез в сумку, перекинутую через плечо. Нужно было разделать монстра.

Когда он добрался до замка, было уже почти темно. Макс шел, еле волоча ноги. Устал. Все тело ныло. Да еще этот тяжеленный бурдюк, в который он собрал кровь выползня. Хотел было отрезать тому голову как трофей, но не смог и бросил. «Потом вернусь». Добравшись до своего обиталища, он рухнул на скамью и провалился в тяжелый сон.

Проснулся он, когда солнце уже перевалило зенит.

– Эк тебя сморило, дружок. А ведь нам сегодня еще стряпать! – Привычка разговаривать с самим собой его уже не смущала.

Он поднялся на ноги. Отметил, что чувствует себя нормально, взял бурдюк и отправился на пятый ярус. Это помещение он окрестил лабораторией. Колбы, пробирки, склянки, пузатые бутыли. Коробочки с порошками, с которыми еще предстоит разобраться, и все в таком же духе. Он достал пузатую колбу, разложил на столе травы, которые собрал заранее, потратив на это целый день, налил в большую бутыль с широким горлышком крови выползня.

– Все на месте. Приступим, коллега, – обратился он к самому себе и приступил. Внимательно осмотрел разложенные на столе ингредиенты. Хвощ полевой, трилистник обыкновенный, алхимическая сера и так далее по списку. Всего двенадцать компонентов, включая кровь выползня. Ох и намучился же он с ними. Сера и прочая алхимическая ерунда – это ладно, все это в лаборатории нашлось, братишки расстарались, оставили. А вот с травками-кореньями пришлось сложнее. Он целый день лазил по округе, отыскивая нужные растения. Вернулся тогда грязный, усталый, голодный и злой. Хорошо еще, что все требуемые листики-цветочки в округе произрастать соизволили, а то бы ни хрена не вышло. Он и так с ними измаялся весь.

Макс не торопился, боясь ошибиться, постоянно заглядывал в раскрытую книгу с рецептом снадобья Саламандры – оно так и называлось. Наконец работа была закончена. Макс поднял колбу с готовым зельем на уровень глаз. Скептически посмотрел на мутную жидкость. Хоть не воняет, и на том спасибо. Действительно, у приготовленного напитка вообще не было запаха.

– Так что, братья мои лунные, прямо из горла, что ли? – Он с некоторым сомнением поднес колбу к губам. – А-а, где наша не пропадала! – и, запрокинув голову, решительно влил в себя содержимое.

Пилось снадобье легко, потому как было безвкусно. Опорожнив колбу, он поставил ее и оперся на столешницу двумя руками. Стоял и ждал. Должно же было что-то происходить. Братья, подробно описав, как изготовить снадобье, ни словом не обмолвились о том, что будет дальше и как оно будет действовать. Простояв так несколько минут, Макс решил спуститься вниз, в библиотеку, и перекусить. Ему вдруг страшно захотелось есть. Быстро сбежав по лестнице, он прошмыгнул в свою каморку, схватил кусок мяса, зажаренного еще позавчера, и с удовольствием запустил зубы в мякоть.

– У-у, хорошо! И проголодался же я! – Он уселся на скамью, поспешно отрывал зубами большие куски и проглатывал, почти не жуя, торопливо запивая водой. Доев один кусок, он встал, чтобы взять еще, – и не взял. Стол куда-то поплыл, пол ушел из-под ног, перед глазами заплясала радуга, и он рухнул прямо на пол.

– Говорили тебе, Иванушка, не пей из копытца, козленочком станешь, – с трудом ворочая языком, промычал новоявленный экспериментатор. Во рту расползался привкус ваты.

Чувствовал он себя прескверно. Так бывает, когда ты очень-очень пьян, вокруг все плывет, но ты еще не провалился в исцеляющий сон. Макс перевернулся на живот, попробовал встать на четвереньки. С трудом, но это получилось.

– А черта вам лысого! – прохрипел он и глупо захихикал, пуская слюни. И так, на четвереньках, пополз к лавкам. – Что ж мы, алкаши какие, под столами валяться?! – бормотал он, делая большие паузы между словами.

Добравшись до одной из лавок, он уперся в нее лбом – отдохнуть. Голова кружилась неимоверно, да и пол, зараза, все время норовил куда-то сбежать.

– Стоять! – командовал он ему каждый раз, и тот ненадолго успокаивался. На скамью Максу забраться не удалось. Во время третьей, самой удачной попытки он уже практически закинул свое непослушное тело, но в последний момент его качнуло, и он снова рухнул на пол.

– Да и черт с вами, – пролепетал он в сгущающиеся сумерки, – а нам и здесь неплохо!

Это было неправдой. Ему было плохо. В животе появились очень неприятные рези, где-то в районе поджелудочной тупой занозой засела боль. К тому же появился жар. Макс разорвал ворот своей штопаной-перештопаной рубахи, но легче не стало.

– Вода, – выдавили враз пересохшие и потрескавшиеся губы, – мне нужна вода.

Бутыль с водой стояла на столе. И тогда он совершил подвиг: дополз до стола, сумел поднять свое отяжелевшее тело, опираясь на его ножку, и запрокинул туловище на столешницу. Так, полулежа-полустоя, он провисел несколько мучительно долгих мгновений. Отдышался, постарался сосредоточиться и потянулся за бутылью. Не достать. Нужно немного передвинуться. Стронуться с места было боязно – вдруг упадет? Но двигаться надо. Иначе до воды не дотянуться. Аккуратно, буквально по сантиметрику он стал передвигаться вдоль стола. Есть! Достал!

– Это ли вам не победа, ешкин кот! – хрипло выкрикнул он.

Крик получился весьма слабым и писклявым. Не в силах больше держаться, он отпустил столешницу, и его дряблое тело сползло вдоль ножки стола на пол. Макс улыбался – левая рука дрожащими скрюченными пальцами прижимала драгоценную бутыль к груди. Стал пить, жадно заглатывая воду и стараясь не разлить. И, конечно, залил себе всю грудь.

– Черт! – Он устало опустил бутыль на пол рядом с собой. Ему стало немного легче, и он пополз обратно к скамье, все-таки там сидеть было удобнее. Этот путь отнял у него все силы. Он упал навзничь, глядя в потолок, который танцевал нервный вальс. Закрыл глаза. Так голова кружилась меньше. Он хотел заснуть, но сон не шел. Вскоре жар сменился холодом. Он перевернулся на бок и сжался, подобрав колени к самому подбородку. Помогало слабо. Его трясло. Но как говаривал один веселый доктор, все проходит. И это прошло. В конце концов ему удалось заснуть. Макс лежал, обняв полупустую бутыль с водой, и улыбался во сне. Ему снилось что-то хорошее и доброе.

Придя в себя, он сделал несколько открытий. Первое – потолок больше не пытался пускаться в пляс, а стол спокойно стоял там, где ему положено. Пол тоже вел себя вполне пристойно. Это приятное. Второе, менее приятное – во сне он перевернул бутыль, и вода растеклась по полу тихой лужицей, большая часть которой была как раз под Максом. Брр, неприятно. Он попробовал сесть. Сел! Осторожно попробовал встать. Встал! Неужто все? Выкарабкался, значит?!

– Ну и везунчик же ты, хадават! – проговорил он, еле ворочая все еще не очень послушным языком. И удивился. Как это у него вырвалось. Никогда до сих пор он не называл себя этим титулом. А тут как-то само вырвалось. Макс наклонился, поднял бутыль и вышел на улицу. Ноги слегка дрожали, во рту – фабрика для удобрений, да в затылке засел надоедливый гвоздь. А так ничего. Вполне даже прилично. – Может, палец себе оттяпать и посмотреть, как новый вырастает?

С этим он решил повременить. Палец был как-никак свой, родной. На дворе сияло раннее утро. К полудню Макс окончательно пришел в себя, сделав еще одно открытие: его многострадальная коттоновая рубашка, любимая, между прочим, пришла в совершеннейшую негодность.