Влюблена и очень опасна - Полина Раневская

Что-то они быстро, – пронеслась в голове язвительная мысль.

– Привет, – весело поприветствовал меня Олег.

– Виделись уже, – я никогда не умела скрывать свои эмоции и не считала, что сейчас подходящее время этому учиться.

– Ты что? – удивление мужчины выглядело вполне искренним. С другой стороны, откуда ему было знать об обуревавшей меня ревности?

– Просто рассчитывала, что мне наконец-то удастся побыть одной.

– Ну, извини, если не вовремя, – разочарованно и даже слегка обиженно протянул Олег, но даже не сдвинулся с места. Совершенно очевидно – парня совсем не смущал мой полуголый вид. Подозреваю, он даже не заметил моего не совсем одетого состояния. В голове промелькнула шальная мысль сбросить полотенце, чтобы сексуально одеться, демонстрируя свою раскованность и раскрепощенность. Именно так поступают обычно роковые красотки в некоторых голливудских фильмах. Мужчины в этом месте обычно смущаются, но дамочек это только забавляет.

Махнув головой, я прогнала возникшую картинку, отчетливо понимая, что в моем случае все будет выглядеть совершенно иначе. Никакого сексуального одевания у меня не получится – наверняка запутаюсь ногами в джинсах, буду пыхтеть, натягивая их на мокрый зад, а в довершении всего еще и свалюсь не очень грациозно. Так что если кто и будет испытывать смущение, то точно не Креольский. Тут я вспомнила, что давненько не делала депиляцию, от чего возникло желание завернуться еще в одно полотенце, на случай, если нательная растительность начнет пробиваться через это.

– Так что? Ты готова обсудить ситуацию? – да уж, этот мужчина не привык отступать от намеченного – если уж заявился ко мне в комнату с намерением поговорить, разговор непременно состоится. Независимо от моего мнения на этот счет. Видимо, придется подчиниться. Никуда не денешься.

– А можно мне сначала одеться? – я даже не пыталась скрыть раздражение в голосе.

– Валяй, – протянул Креольский и лениво потянулся в кресле.

Вздохнув, я снова поплелась в ванную. Надежда на скорое свидание с Морфеем таяла, словно та самая пена. Заперев дверь, сбросила полотенце и замерла в нерешительности. Немного подумав, взяла бритвенный станок и принялась за депиляцию. Не то, чтобы я на что-то сильно рассчитывала… Но чем черт не шутит! Торопясь и волнуясь, дважды полоснула себя по ноге, И хотя семь бед – один ответ – ноги итак были исполосованы кошкой, так что пара дополнительных царапин погоды не сделало, но в этот раз я решила обеззаразить раны, использовав стоявший на полке мужской лосьон после бритья. На мою беду Креольский оказался поклонником стойких, ярко выраженных и явно мужских ароматов, поэтому из ванной я вышла, благоухая, словно заправский мачо. Нечего было и думать о соблазнении Олега. Сейчас мне вообще лучше держаться от него подальше, дабы не объяснять от чего я пахну так, будто на утро у меня назначена операция по смене пола. Хорошо еще, что джинсы надежно скрывают кровавые раны, оставленные бритвой, которая, к слову, позиционируется производителем, как безопасная. Страшно подумать, что в их представлении означает «опасность». Видимо, если изделие оставляет тебя с конечностями и шансом не умереть от потери крови, оно вполне может претендовать на звание «самый безопасный товар года».

Креольский втянул носом воздух (или это мое богатое воображение), но промолчал, за что я ему была очень благодарна.

– Ну, теперь ты наконец-то готова к разговору? – в его голосе явственно слышались нотки раздражения. Вот ведь наглец!

– Да, давай, – устало протянула я, и плюхнулась на кровать, стараясь вести себя, как можно более непринужденно. Откровенно говоря, получалось у меня это не очень хорошо.

– Я тут прикинул, и вот, что получается – не похоже, что Юру убил Сёмавас. Нет, я, конечно, с ним обязательно встречусь, вот только подозреваю, что он тут не при чем. Сама посуди, что он выигрывает от этой смерти? Допустим, Юрка действительно отказался ему платить, в чем я, к слову, сильно сомневаюсь. У моего брата, конечно, полно недостатков, но отсутствие здравого смысла – не в их числе. Но все же предположим, что в каком-то приступе отчаянного безумия Юра решил в одиночку противостоять главному авторитету города.

– Предположим, – эхом повторила я исключительно, чтобы засвидетельствовать свое присутствие. В этой беседе мне явно отвели роль безмолвного слушателя, а я с некоторых пор перестала соглашаться с навязываемыми образами.

– В этом случае, – продолжил Креольский, как ни в чем не бывало, – Сёмавас для поддержания собственного авторитета и впрямь должен был бы убить Юрку. Но сделал бы он это совсем не так. Пуля в лоб, пожар в офисе, похищение – да все, что угодно, только не ножницы в сердце. Это какой-то дилетантский, совсем не солидный метод. Уважающий себя бандит после такого просто обязан сделать харакири в искупление несмываемого позора. Понимаешь?

– Понимаю, – эхом повторила я, – но может на это и расчет? Может этот ваш Сёмавас, объяснит мне кто-нибудь, кстати, почему его так зовут… Так вот, может этот странный тип не хотел, чтобы его подозревали, ну и обставил все таким образом.

– Да неееет, – протянул Креольский. – Зачем ему это? Кстати, Сёмавас – это Семен Андреевич Васильев. Вот так прозаично, – парень усмехнулся, но дальше продолжать размышления на тему бандитских кличек не стал. – Сама посуди. Убийство Юрия в этом случае должно было носить демонстративный, устрашающий характер. Да Сёмавас лично бы довел до сведения широкой общественности о своей роли в этом деле, заранее позаботившись, разумеется, об алиби. Нет, что-то тут явно не сходится, не стыкуется…

Мне же не оставалось ничего другого, как согласиться. На том и порешили. Креольский закончил разговор также неожиданно, как и начал. Просто поднялся и решительно удалился. И никаких тебе поцелуев на ночь (даже в лобик), никаких колебаний у двери, долгих взглядов и прочей романтической «мишуры», коей изобилуют обычно дамские романы. То ли их авторы безбожно врут читательницам, то ли пробежавшая на днях между нами «искра» – плод моего воображения. С другой стороны, не приснился же мне, в конце концов, тот поцелуй? Или приснился? Или я просто в очередной раз сотворила из мухи слона, придав слишком большое значение ничего не значащему событию?

Эх, поди в этом разберись! Так, терзаемую сомнениями и романтическими образами, то и дело всплывающими в голове, меня и настиг сон. В своем воображении я довольно быстро прошла путь от первого поцелуя до алтаря и толпы ангеловидных детишек, рожденных в счастливом браке с мужчиной, который, между прочим, даже не удостоил меня долгим взглядом на прощание. Хотя вполне мог бы!