Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора

Аж споткнулась на ровном месте. Кто его ужалил? Красивые глаза смотрят в мои, ждут ответа, а я молча пялюсь потеряв дар речи, остановившись посреди коридора.

— Я наказана, после уроков домой, — раньше надо было думать. А то опомнился.

Уже совсем не ты в моей голове. Да и не такой теперь уж и неотразимый, как казался ранее.

— Сейчас пойдём, ты всё равно свалила с допов.

— Не могу.

Несусь к выходу и, как не пыталась, выходим на улицу вместе. Мгновенно чувствую пронзающий острый взгляд. Димка у ворот прощается с Ильей, тот со Светкой уходят, а Нестеров не сводя с нас глаз идёт на встречу. По движениям вижу злой, бросаюсь ему на встречу, плевать кто, что подумает, спасаю жизнь Антону. Хватаю Нестерова за руку и тащу за собой к машине. Он слегка упирается, оглянувшись на замершего возле дверей Антона. Поддаётся крепко сжав пальцы, переплетая с моими. Спиной чувствую провожающие взгляды. И оказывается не один Антон, замечаю Лизку в компании девчонок, недалеко от ворот. Пристально смотрит на нас, прищурив глаза.

Отвечаю на её взгляд, мысленно говоря: только сунься, разорву на куски. В памяти свежи обжимания в парке с этой рыжей сукой.

Оба злые садимся в машину и куда-то едем. Всю дорогу молчим, в голове каша сродни переваренной овсянки. Недалеко от парка, где и произошла судьбоносная встреча, оставляем машину и крепко взявшись за руки идём. Молчание гнетёт.

— Кажется кто-то хотел поговорить?

Открываю рот и закрываю, так ничего и не сказав. Мотаю обречённо головой. Желание забыть всё и не терять времени зря, обнимать, целовать его, дорога каждая минутка. Большое но, не разрешает так поступить, проблемы вернутся и в самый неподходящий момент. Будут тянуть назад, он прав, пора научиться разговаривать, а не отмалчиваться.

— Алис, почему я должен всё из тебя вытягивать? — останавливаемся, не отпуская руки смотрит на меня. — И сам понимаю надо поговорить. Проблем постелью не решишь. Не хочу чтобы он и близко к тебе подходил иначе я за себя не ручаюсь.

— Очень низко с твоей стороны было упрекать меня тайной…. - выдёргиваю свои пальцы из его, зарычав.

Не могу выразить в слова тот бардак, что в моей тупой башке. Что ты делаешь со мной, Нестеров?!

— Прости, на эмоциях наговорил. Но в этом есть доля правды.

— Нету!

— Алис, есть!

Стоим друг напротив друга и рычим чуть ли не оскалившись.

— Я не вещь, чтобы кричать ты моя!

— Не вещь, но ты моя, и никому тебя не отдам, — подходит вплотную. — Если он хоть раз посмеет к тебе прикоснуться, я переломаю ему руки.

Не успеваю выдать тираду сложившуюся в голове, откуда ни возьмись вырисовывается высокая девка. Бесцеремонно влазиет между нами, чмокает Димку в уголок губ приобняв и начинает щебетать:

— Привет родной! Ты почему сбежал с выступления? На звонки не отвечаешь. Девчонки говорят совсем Димка потерялся…

Признаю в дылде девку из гостиницы, что я выгнала. Без боевого раскраса её и не узнать. Разинув рот осматриваю с ног до головы, так она даже симпатичнее, простые чёрные джинсы и синяя футболка свободного покроя. Нестеров в этот момент перепугавшись, явно это вижу, пялится на меня. Нервно глянул на неё и снова мне в глаза.

— Сегодня чтобы был и обязательно дождался конца номера, — мазнув по мне взглядом. — Твоя сестра?

Ух ты ж, заметила меня. Нестеров не отрицает и разрешает себя трогать чёрными ногтищами, которые шкрябают его по животу через одежду.

Сестра значит, метнувшись, со всего маху отвешиваю Нестерову звонкую затрещину. До конца не осознав, что творю. Он схватившись за красную щёку изумлённо на меня пялится. Но хоть уже не перепуганно. Девка так же, только ещё и рот раскрыв. Тяжело дышу, лёгкие горят огнём, внутри полыхает ненависть. На выступлении значит? Поверила дура тупая лживому бабнику. Попятившись задом отхожу от них, прожигая Димку диким взглядом. И уже готова бежать, только бы не наброситься на него в истерике. Он понимая моё намерение, мгновенно приходит в себя, хватает за локоть больно сжав и тащит вон из парка. Пытаюсь вырвать, так нет, мёртвой хваткой вцепился.

— Сестра значит?! Отпусти!

— Закрой рот!

От изумления аж торможу, он рванув дёргает за собой. Синяков не миновать. Совсем оборзел, так со мной разговаривать. Рот затыкает!

— Со своей шлюхой так разговаривать будешь! — рычу в голос. — Убрал от меня свои лапы!

Горланю на всю улицу, виду не подаю, что мне больно. Сама еле терплю, готовая взвыть. Отпускает, почти дотащив до машины. Отскакиваю от него.

— Не подходи ко мне! Не трогай меня! Исчезни, Нестеров! Исчезни навсегда! — ещё чуть-чуть и разревусь, быстро моргаю и пячусь от него.

Не останавливает, смотрит злющими глазами. Вот-вот набросится и придушит. Ухожу, ухожу в желании уйти навсегда. Просто не переживу, если узнаю, всё чего я не знаю. Шлюхи, гостиницы, стрип клуб… А слёзы всё таки потекли. Нет, не ревела, просто молча утирала и шла домой. В мыслях такое творится, что мне кажется мозг уже не сможет прийти в норму. Как я буду сдавать экзамены? Вспомнила… Майские праздники пролетели, почти середина месяца и там уже рукой подать до экзаменов. А в моей голове совсем не школа, там либо ненависть к Нестерову, либо он же и голый. Несколько раз выдыхаю, не знаю кто дома, должна успокоиться.

Пешая прогулка сожрала ненависть и слёзы, к родной улице подхожу почти спокойная, осознав, что у меня новая проблема. Рюкзак у Димки в машине, я врезала ему по морде, а он меня не остановил, позволил уйти. Тяжёлый вздох со стоном вырывается сам по себе. Вот и поговорили.

В десяти метрах его машина, смотрит на меня яркими, по неземному прекрасными глазами. Ой, дура… Останавливаюсь, боясь подойти ближе. Не хочу начинать новый разбор полётов, так же понимаю, как только окажусь дома начну сходить с ума без него. Так смотрит, понять бы ещё, как, но внутренности дрожат.

Нарушаю молчание первая.

— Зачем ты приехал? — а голос-то оказывается дрожит.

Молча подходит и сгребая крепко обнимает. Душа моя болезненно переворачивается. Чего угодно ожидала, но не этого. Так тяжело дышать, эмоции шкалят зажимая лёгкие. Неужели понял вину свою? Угрожает Антону расправой, а сам.

Обнимаю в ответ, ну, как отказать себе в этом. Я просто не знаю, как это сделать. Одно касание и вся твоя.

Садимся в машину под зорким взглядом соседки. Караулит что ли нас, постоянно тут, как тут. Уезжаем недалеко, скрываясь от любопытных глаз. Какое-то время молчим.

— Давай сейчас всё решим, потому, что я больше не могу. С ума сойду просто! — начинает он.

— Что решим? Что ты можешь решить со своей сестрой? — остановиться не смогу, если понесёт, но такое не забудешь за пол часа.

— Алис, пожалуйста… Это не я сказал.

— Ты позволяешь себя лапать этой шлюхе.

— Она не шлюха, она стриптезёршей работает.

— И по совместительству шлюхой. Да какая разница кем, это одно и то же. Скажи ещё, что у вас с ней ничего нету. В гостиницу вместе спать ходите?

— Было, до тебя.

— Но ты продолжаешь…

— Один раз я был в стрип клубе, с того момента, как познакомился с тобой. Один раз, Алис. Пошли с пацанами, посидели и всё. Потом никакой гостиницы, потом я к тебе поехал.

— Очень приятно слышать, он от стриптезёрш ко мне поехал! Выговариваешь за Антона, угрожаешь ему, а сам… — снова потряхивает от злости.

— Алиса, хватит! — орёт он на меня. — Хватит! Я больше не могу, свихнусь нахрен! Не хочу больше этих разборок, мучений. Слышишь, не хочу! Просто хочу любить тебя.

— Любить?!

Хватает ладонями за лицо придвинувшись вплотную.

— Я знаю, что ты хочешь сказать! Какая любовь, мы вот совсем ничего знакомы, не вешай мне лапшу. А мне хочется говорить тебе: люблю тебя, не могу без тебя. С ума схожу без тебя, двадцать четыре на семь хочу тебя.

Смотрит в глаза, от его воплей во мне всё дрожит. Я и сама дура уже говорю: люблю тебя Нестеров, не могу без тебя. Но только про себя. Вслух продолжаю молчать. Понимаю, если сейчас поцелует, то всё, пиши пропала, и я дура возле его ног.