Одинокая девушка - Лилиан Пик

— И вы сделаете это, воспользуетесь Мэттью, чтобы выбросить меня из своей жизни? — Он улыбнулся своей обычной циничной улыбкой, но в этот раз как-то безрадостно. — Как вам не стыдно! — добавил он и ушел.

Лоррен отвернулась к стене и спрятала пылавшие щеки в подушку. Теперь она все поняла — умышленно и хладнокровно Алан заставил ее полюбить себя. И все ради того, чтобы доказать самому себе, что он может это сделать. И она так глупо позволила себе попасться в его хитромудрые сети, а потом, вопреки своему здравомыслию, начала доверять этому человеку. А теперь ей остается лишь всю жизнь сожалеть об этом.

— Что случилось, любимая? — донесся до нее голос Мэттью. Она оторвалась от подушки и повернула к нему заплаканное лицо.

Мэттью обнял ее, и Лоррен разрыдалась, прильнув к его груди, а он гладил ее волосы, пытаясь успокоить. Дверь внезапно открылась и вошел Алан.

— Лоррен, — сказал он, — я принес тебе несколько газет для...

Лоррен крепче вцепилась в Мэттью, как будто не собиралась его отпускать от себя никогда. Никто из них не обратил на Алана внимания, и он вышел, выразительно хлопнув дверью и поставив точку на всем.

Лоррен немного успокоилась, и Мэттью спросил ее, почему она плачет. Когда она рассказала ему, он только покачал головой.

— Ты слишком серьезно относишься к его словам, — заметил он. — Он наверняка не имел в виду и половины того, что сказал. Просто он любит слова — это его работа.

— Но он подразумевал именно это, я знаю, это так! — настаивала она.

Мэттью пожал плечами:

— В таком случае лучшее, что ты можешь сделать, это выкинуть его из своих мыслей, ведь так?

— Думаю, ты прав. — Лоррен слабо улыбнулась. — Я постараюсь.

Нэнси прогостила у них до Нового года. Она была замечательной гостьей и охотно рассказывала о детстве Алана. Лоррен испытывала одновременно и удовольствие и боль, слушая ее истории. Потом Берил начинала говорить о Лоррен как о маленькой девочке. Алан, который обедал внизу вместе со всеми, пока здесь была его мать, слушал все это вполуха и равнодушно комментировал, если к нему обращались другие.

В канун праздника Алан ушел из дома часов в десять, сказав, что у него важная встреча и он не знает, когда вернется.

— Не до глубокой же ночи? — спросил Мэттью, обнимая Лоррен.

— Возможно, и позже, — ответил Алан и специально задержал взгляд на девушке. — Это будет зависеть от того, насколько я... э-э-э... закручусь.

Лоррен заставила себя никак не реагировать на его слова, только придвинулась к Мэттью. Алан пожелал всем доброй ночи, напоследок бросил насмешливый взгляд на Лоррен и ушел, хлопнув дверью.

Вечером пришел Джеймс. Все вместе они смотрели телевизионные новогодние программы, а когда пробило двенадцать, провозгласили тосты за здоровье каждого и спели новогоднюю песню.

Лоррен не слышала, когда вернулся Алан. Она встретила его на лестнице следующим утром, сонного и раздраженного. Он был в халате и направлялся в ванную. Девушка притворилась, что удивлена тем, что видит его дома.

— Да, — язвительно сказал он, — я вернулся все-таки, не остался где-то на всю ночь. Разочарованы? Мое поведение не соответствует моему характеру?

— Разочарована? — Ее тон отвергал любые претензии на какое-либо чувство. — Я? — Она покачала головой. — У меня есть Мэттью, и я полностью довольна. Кто тут разочарован, так это, по-моему, вы. Видимо, Новый год не оправдал ваших надежд. Или вы утратили силу своей убедительности, что так привлекала противоположный пол?

И она гордо прошла мимо него, с удовлетворением заметив, какую ярость вызвали ее слова.

На следующее утро мать Алана уехала. На прощанье она обняла Лоррен и тепло ее поцеловала.

— Ты обязательно должна приехать и погостить у меня, и как можно скорее, дорогая, — сказала она ей. — Я не хочу, чтобы прошло еще десять лет, прежде чем я вновь тебя увижу. Пусть Алан привезет тебя на школьные каникулы.

Лоррен пообещала, но добавила, что поедет поездом.

— Я не хочу затруднять Алана, — оправдывалась она.

Нэнси нахмурилась:

— Но это не будет для него затруднительно, правда, сын?

— Нет, не будет, — ответил он, насмешливо глядя на девушку, — но будет ли это желательно? Кроме того, у меня может не хватить бензина... Да и кто знает, что еще может случиться в дороге? Помните, что я всего лишь один из тех низких газетных типов, о которых очень плохо думает Лоррен.

Нэнси засмеялась:

— Он просто дурачится, детка. Конечно, он привезет тебя!

— Все же я не уверен в этом, — заметил Алан, и Лоррен быстро, испытующе, выглянула на него, пытаясь найти в его глазах хоть что-то, что уменьшило бы боль от его слов, а Алан продолжал: — Летом обстоятельства могут коренным образом измениться.

— Сын, если ты имеешь в виду, что намерен жениться, — встревожилась его мать, — позволь мне, по крайней мере, увидеть девушку, перед тем как она станет моей невесткой.

— Думаю, что могу пообещать тебе это, мама... если это случится. — И он мягко подтолкнул ее к двери.

«Итак, он собирается жениться на Марго», — думала Лоррен, пытаясь скрыть свое страдание.

После этого она еще больше сблизилась с Мэттью. Ей нравилось греться в лучах его теплой любви и успокаиваться в его объятиях, особенно когда Алан был рядом.

В школе начался новый семестр, и Лоррен продолжила свои эксперименты с газетным проектом. Рассказывая об этом в учительской комнате Анне и другим преподавателям, она заметила среди них мисс Гримсон.

— Вы абсолютно не правы, — строго сказала она Лоррен. — Я уже говорила вам прежде — это не по программе, так что вы, по моему мнению, просто тратите время своих учениц на такие легкомысленные темы.

Она повернулась к девушке спиной и гордо удалилась.

— Остерегайся, Лоррен, — усмехнулась Анна, — если ты не будешь заботиться о себе, станешь такой же, как она. — И подруга пристально посмотрела на волосы Лоррен, которые та вновь стала туго стягивать сзади.

Лоррен взглянула на мисс Гримсон, сидящую в противоположном углу комнаты с третьей чашкой чая в руках. Ее седые и безжизненные волосы были уложены в пучок на затылке. На лице, морщинистом, с пергаментной кожей, лежала печать неодобрения всего и всех. Глаза, острые, с притаившимся и никогда не покидавшим их критицизмом, выражали воинственную непреклонность ее взглядов.

— Никогда! — тихо прошептала Лоррен подруге. — Я никогда не стану такой, как она.

— Однако ты идешь по ее пути. Твои разочарования в любви способствуют этому. Предупреждаю тебя — если ты позволишь себе скиснуть и озлобиться, превратишься вот в это.

Несколькими днями позже Лоррен вызвала к себе директриса. В перерыве девушка сказала об этом Анне, и та заметила, что это дело рук мисс Гримсон.