Чужая жизнь (СИ) - Шмаев Валерий

Мне срочно требовалось отдохнуть. Головёнка у меня вела себя прилично, но появился, какой-то неясный шум. Этот шум то усиливался, то чуть стихал, то был вообще еле слышен, но я прекрасно понимал, что слышу его только в одно лицо.

Глава 11

Проснулся я оттого, что кто-то потянул у меня автомат. Хорошо сразу очередь не дал, а чуть глаза приоткрыл. Сбоку от меня стоял Степан и слегонца теребил ремень моего автомата.

— Саш! Пойдем, поедим. Все тебя ждут. — Чуть в сторонке сидели бывшие пленные и политрук с ними.

Жена и дочка нашего хозяина постелили, какую-то тряпку и выложили на неё котелок картошки, варёную рыбу и кусок хлеба. Причём рыбы было раза в три больше, чем всего остального. Ну, это и понятно — рыба здесь основная еда. Я картошке удивился — она в этих местах не вызревает. Местные стояли чуть поодаль вместе с «Шатуном» и его женщинами.

— Нет Стёп. Пленные пусть едят, и сам с ними посиди. На голодный желудок не разговор. Давай зови местных. Мне с ними поговорить в первую очередь надо. — Стёпка понятливо кивнул и направился к «Шатуну», а потом к бывшим пленным. Хозяин дома с компанией подошли сразу.

— Присаживайтесь. — Без предисловий пригласил я подошедших ко мне людей.

Мужики сходили к дровам за чурбаками, и все расположились около меня. «Шатун» — мужчина под пятьдесят, выше среднего роста, кряжистый, и, видимо, очень сильный. Его жена — миловидная женщина немного за сорок лет, коренастая, но не полная с обветренным лицом и руками, привыкшими к тяжёлому рыбацкому труду и всему тому, что его сопровождает. Дочка — девушка лет восемнадцати. Такая же коренастая, как и мать, понятно, что красивее, но она тут же спряталась за отца, а я не особо настойчиво её разглядывал. И двое похожих друг на друга мужиков лет тридцати с хвостиком, но один явно постарше другого. Наверное, братья.

Расположившись, «Шатун» оглянулся на Степана и остальных и спросил у меня.

— А они что ж? Потом с ними говорить будешь? Зря это. Вместе всяко проще. — Мне тоже подобный расклад не нравился, но деваться пока некуда.

— А им у меня доверия нет. Кроме Степана и ещё пары человек. Сейчас они поедят, и уберём их всех в подпол вашего дома. Выпустим только, как договоримся. Со всеми. — Недоумение проскочило по лицам моих собеседников.

Чёрт! Как же одному проще! Ну, по крайней мере, со Стёпкой и Ристо. С этой толпой я и не знаю, как управляться. Мой потолок грамотное сбалансированное отделение, а в такой разрозненной толпе мне здорово не хватает знаний. Причём в городе мне было бы намного проще, а здесь я всех только к немцам выведу. Ну или к финнам, что разница для всех нас небольшая. Я чуть помолчал, собираясь с мыслями и начал без особенных предисловий.

— В общем, штука такая. Надо нам дойти до линии фронта и перейти её. По возможности по-тихому. — Как только я закрыл рот, один из братьев хмыкнул.

— А что мешает? Берите лодку и на тот берег, а там лесами к дороге и вдоль неё к фронту. Долго, что ли? — Второй брат только усмехнулся, да и остальные посмотрели на меня снисходительно как на убогого.

— Недолго. Были бы мы вдвоём со Степаном уже к линии фронта подходили бы, и лодка бы не понадобилась. Рванули бы напрямую, где по лесам, где по трупам немцев, но у нас на той стороне озера две женщины, девчонка молоденькая, четыре ребёнка и раненый. И немцы, разыскивающие нас уже почти две недели.

Мы их всех спрятали в старой охотничьей избушке, а сами загонщиков в другую сторону увели, но максимум через четверо суток немцы нашу группу найдут. Они уже прочесали окрестности двух озёр и сколько-то километров лесов и болот и немного злы на нас со Степаном. Да и отстреливаем мы их потихонечку, а они к такому не привычны. Если «фрицы» нас поймают мы со Стёпкой простым расстрелом или повешением не отделаемся. Для нас, что-нибудь интересное придумают, а они такие затейники…

Немцы эти непростые — специальная рота. Есть у немцев такие подразделения. Егеря называются. Они по лесам ходят как бы, не лучше всех вас вместе взятых. У них даже местных финнов нет — свои следопыты имеются. Ребятки они опытные, но излишне самоуверенные. Нас за людей не считают и собираются всех, кто в нашей стране живёт под нож пустить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нам надо секрет взять в ножи, дождаться вечерней смены и после её уничтожения уходить на лодках на ту сторону озера. Тогда немцы за нас уцепятся, но у нас будет около двенадцати часов преимущества по времени. — Я примолк, давая людям переварить информацию. Насмешливые выражения лиц у всех исчезли.

— Так давай сейчас загрузимся в лодки и на ту сторону. Пока хватятся, мы в леса уйдём. — Пробасил «Шатун».

— Так точно не уйдём. В секрете пулемёт. Если нас заметят — расстреляют как в тире. К тому же я от Степана про моторный баркас слышал. — О баркасе я слышал, но сильно на него не надеялся.

— Есть баркас. Мы с братом за ним и смотрели, а как всё началось, уехать не успели. Немцы сказали к работе баркас приготовить или расстреляют. Свояк Шатуна всем успел подгадить — сдал нас со всеми потрохами. Куда было деваться? Приготовили, смазали всё. Да что толку? Бензина всё равно нет. — Отозвался до этого молчавший старший брат.

— Бензин есть в мотоциклах, на которых запасная смена приедет, и запасные канистры на них есть. До того берега должно хватить. И второй пулемёт нам нужен. Без пулемётов мы от егерей не отобьёмся. У них тоже есть лодки. Резиновые, правда, но они могут быть с небольшими моторами, а нам этого за глаза. С детьми быстро мы по чащобе не пройдём, а егеря к лесам привычные. Меня со Степаном и ребятами чуть ли не бегом гоняли. Тогда болото выручило, а теперь только на вас надеюсь. — Мои собеседники пригорюнились.

Это как раз понятно. Чисто взрослой компанией, да с местными проводниками мы до фронта прогулочным шагом дойдём, вырезая по пути немногочисленные секреты и местных полицаев. А вот с детьми и теперь уже двумя ранеными можем вообще никуда не прийти. Первая же засветка и привет. Придётся оставлять заслон, но и прикрывающие долго не продержатся, а быстро уходить мы не сможем.

— Вот и надумал я с вами посоветоваться, а то планировали мы со Степаном по карте, да вы сами знаете поговорку: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А у вас здесь не только овраги в наличии. Думали мы по реке уйти или вдоль неё по той стороне, но как получится не знаю.

— Никак не получится сержант. — Тут же пробасил «Шатун» — По реке точно никак. Там дальше пороги. Лодку точно разобьёт, а плоты вязать времени нет, да и не удержатся на них дети, а вдоль реки по той стороне скалы прям к воде подобрались — оттого и пороги. Обходить далеко и можем с детьми и ранеными не пройти — дальше чаща непроходимая, болото, а ещё дальше заболоченный берег озера.

Слушай сержант! А к фронту надо прям щас пойти? — Вопросом своим меня «Шатун» озадачил.

— А что? Есть соображения? — «Шатун» чуть помялся, переглянувшись с женой. Та ему кивнула и «Шатун» как бы нехотя заговорил короткими отрывистыми фразами.

— Есть на нашем озере на одном из островов скит. Далеко, правда. Монах там живёт. Отец Афанасий. Давно уже. Я к нему зимой ходил — тогда он был жив. Раньше у него народу много бедовало. В гражданскую ещё, поэтому там есть несколько землянок. Все разместятся. Потесниться, конечно, придётся, но в тесноте, да не в обиде. — Думал я недолго. Это был неплохой выход, но план «Шатуна» подкорректировал.

— Годится. Вот только продуктов надо взять сколько унесём и соль забрать всю что есть. Сам всё понимаешь. Рыбу по любому про запас солить придётся. Другое дело что нам с егерями делать? Они ведь сами не отцепятся. Поэтому думай «Шатун» кто гражданских в скит поведёт, а кто со мной останется их прикрывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

* * *

Секрет егерей мы взяли на «арапа» с подстраховкой. Подстраховкой отработал «Шатун» с братьями и ещё одним бывшим полицаем, а тем самым былинным «арапом» отбарабанил политрук Яковенко. Хотя гонористый политрук сначала всё же попробовал меня ещё раз построить, отсвечивая своими командирскими полномочиями, но эта попытка ни к чему не привела кроме очередного унижения бывшего замполита заставы. Я, не мудрствуя лукаво просто послал Яковенко на х… на хутор бабочек ловить. А если точнее забирать свои документы, преспокойно лежащие у старшего егерского секрета. Ибо мои документы хранились во внутреннем кармане немецкого маскхалата, а у политрука кроме дутых полномочий в наличии были только командирский гонор и комсоставовская звезда на рукаве гимнастёрки. Кубари на воротнике гимнастёрки Яковенко кто-то шустрый оторвал вместе воротником.