КРЫсавица (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

Небеса, которые до этого, признаюсь честно, были довольно равнодушны к моим желаниям и надеждам, неожиданно услышали меня или, что вероятнее, решили в очередной раз изощрённо издевнуться. На ладони Диего, той самой, со шрамом, неожиданно проступил тёмно-синий узор, в причудливом переплетении линий которого наливался цветом контур орла. Не поняла, это ещё что за чертовщина?!

— Прости, отец, но меня срочно зовёт Бернардо, — Диего взмахнул рукой, демонстрируя проступивший узор, и самым наглым образом попытался стащить меня со своего плеча. Ага, щаз-з-з, я уже настроилась на приключения!

Поскольку красавчик нагло игнорировал мои желания, пришлось вцепиться в него всеми лапками и даже зубами прихватить, доказывая всю серьёзность моих намерений.

— Мне нужно идти, — Диего тряхнул меня, словно хозяйка половичок, и выразительно приподнял брови, мол, а не шла бы ты домой, Пенелопа. В отличие от супруги Одиссея, я не собиралась сидеть и ждать у моря погоды. Я хочу приключений, хочу гулять, мне осточертело торчать безвылазно в четырёх стенах!!!

— Там опасно, — наивно пытался достучаться до моего здравого смысла через инстинкт самосохранения Диего, при этом открывая потайной ход.

Тем более мне нет резона оставлять тебя одного, мало ли, что с тобой может случиться!

Я умоляюще запищала, благоразумно не отцепляя лапки от плеча упрямого кабальеро. Сущее безобразие, разве Диего не говорили, что спорить с девушками невежливо?! И глупо, так как всё равно проспоришь и будешь виноватым в случае провала.

— Ладно, чёрт с тобой, оставайся! — Диего раздражённо махнул рукой. — Но помни: если будешь мешаться и вредничать, подброшу солдатам! Пусть они с тобой мучаются.

Йес-с-с! Я благодарно ткнулась носом Диего в шею, защекотала усами, даже ушки фунтиком сложила, мол, смотри, какая я хорошая, просто замечательная, самая-самая лучшая, другой такой во всём мире нет. И это, кстати, сущая правда.

— Паразитка, — буркнул Диего, упрямо не глядя на меня и сохраняя насупленный вид, но я прекрасно знала, что это только маска. На меня не сердились, наоборот, мне были искренне рады. Ещё бы, какой парень откажется повыпендриваться перед девчонкой!

Глава 8

Диего, если это было необходимо, мог поспорить стремительностью действий с вышедшим на тропу войны индейцем. Вот и сейчас, получив вызов от Бернардо, с которым ещё в детстве под чутким маминым руководством был проведён обряд братания, Диего молниеносно переоделся, тщательно завернул азартно попискивающую крыску в шарф и повязал его на пояс, прикрыв зверюшку полой плаща. Медленно, основательно натянул маску и, наклонившись к крыске, деловито уточнил:

— Ровно?

Крыса окинула Диего цепким взглядом крошечных блестящих чёрных глазок и согласно кивнула.

Диего белозубо усмехнулся, проверил оружие, поправил шляпу и, отодвинув густые заросли дикого плюща, вышел из потайного хода в дышащий вечерней прохладой загон. Торнадо с приглушённым ржанием бросился навстречу Диего, но, не добежав пары шагов, замер, напряжённо принюхиваясь, сердито фыркая и роя копытом землю.

— Что такое? — насторожился Диего, привычным жестом опуская руку на эфес шпаги и напряженно прислушиваясь.

Конь опять сердито зафыркал, мотая головой.

— А-а-а, — Диего облегчённо улыбнулся, шагнул к коню и успокаивающе потрепал его по шее, — ты крысу чуешь? Успокойся, Торнадо, она не опасна… для тебя, по крайней мере. И вообще заколдованная сеньорита.

Торнадо недоверчиво фыркнул, но послушно подставил Диего спину, а потом, повинуясь лёгкому шлепку ладони по шее, пустился вперёд ровным галопом.

Вечер уже вступил в свои права, на улицы Лос-Анхелеса вышли прятавшиеся от полуденного зноя жители, серебристыми ручейками зажурчал девичий смех, в звон гитарных струн вплетались басовитые мужские голоса. За воротами гасиенд самозабвенно лаяли собаки, а из распахнутого окошка единственной в городе таверны долетал хриплый смех и возбуждённые подвыпившие мужские голоса.

Что и говорить, время для появления сеньора Зорро было очень неудачное, слишком велик шанс попасться на глаза праздношатающемуся прохожему, который, вдохновившись винными парами или огнём глаз прелестной сеньориты, попытается задержать всадника в чёрной маске, а то и затеять драку с ним. Хорошо хоть можно не опасаться стрельбы, у жителей Лос-Анхелеса огнестрельное оружие было не в чести, им пользовались только солдаты, да и то крайне редко и неумело.

Зорро свернул в тень, пропуская влюблённую парочку, которая была так увлечена обменом романтичными любезностями, что не замечала ничего вокруг, а затем направил коня на извилистую тропу к гасиенде дона Рамиреса.

— Поторопись, Торнадо, — шепнул Зорро, припадая к холке коня. — Вперёд!

Вороной понятливо всхрапнул, тряхнул гривой и перешёл на быстрый галоп. Ветер засвистел в лицо всаднику, полы плаща за спиной развевались подобно громадным чёрным крыльям выходца из преисподней.

Ворота гасиенды дона Рамиреса были широко распахнуты, вместо старого привратника Хосе стоял, отважно вцепившись в карабин и бдительно подрагивая коленями, толстощёкий солдат. Зорро усмехнулся, это был один из самых трусливых и глупых вояк в городе, видимо, именно поэтому комендант и отправил его подальше от себя, чтобы под ногами не путался и не раздражал.

В тени стены, ограждавшей гасиенду дона Рамиреса, прятался Бернардо, бросившийся навстречу с прытью отчаявшейся дождаться спасения жертвы кораблекрушения.

— Прости, если задержался, — шепнул Зорро, чуть виновато улыбнувшись. — Что случилось у дона Рамиреса?

Бернардо выразительно закатил глаза и, яростно жестикулируя, поведал другу о буре, разразившейся над обитателями злосчастной гасиенды.

Как оказалось, воспитанница дона Рамиреса, как её называл сам почтенный кабальеро, хотя каждая собака в городке знала, что это внебрачная дочь, девушка тихая и мучительно застенчивая, оказалась тем самым омутом, который не обходится без обитателей. Тайком от своего папаши девица свела знакомство с неким сеньором Эстебаном Рокхе, человеком сомнительной репутации и ещё более сомнительного происхождения. Сам дон Рамирес в это время с головой ушёл в борьбу с комендантом, а потому на дочь обращал не больше внимания, чем на висящие на стене фамильные портреты: на месте и ничего не просит, ну и добро. Затем дона Рамиреса вообще арестовали, причём на сеньориту Эсперансу навели такой страх, что девушка забыла обо всех существующих правилах приличия и бросилась к возлюбленному за помощью. К чести сеньора Рокхе стоит заметить, что он не стал пользоваться отчаянным положением девушки, а узнав, что насмерть перепуганные слуги разбегаются из гасиенды, не забывая прихватить на память о долгой и преданной службе что-то из хозяйских вещей, и вовсе взбеленился и приехал в дом, кнутом и отборными ругательствами наводя порядок.

Вот за этим-то занятием комендант сеньора Эстебана и застал. На разумный вопрос капитана Гонсалеса, кто он такой, сеньор Рокхе представился женихом сеньориты Эсперансы. Сама девушка, естественно, горячо подтвердила слова своего возлюбленного, ради такого события даже позабыв о своей застенчивости и страхе перед солдатами. Раздосадованный тем, что у сеньориты, а самое главное гасиенды, оказался такой молодой и энергичный, готовый в случае необходимости пустить в ход и нож, и кулаки покровитель, комендант приказал Эстебану примерить наряд Зорро. Сеньор Рокхе в ответ любезно сообщил, где именно он видел коменданта, его приказы, солдат, а заодно и Зорро, и куда им всем следует отправиться.

Комендант, естественно, на слова Эстебана разгневался (ну никакого чувства юмора у этих военных!) и приказал солдатам схватить дерзкого, но судя по всё усиливающемуся шуму, так просто сдаваться сеньор Рокхе явно не собирается.

— Ясно, — Зорро хлопнул Бернардо по плечу, — спасибо, друг. Возвращайся домой, дальше я сам.

Бернардо умоляюще посмотрел на Зорро, но тот лишь покачал головой и решительно повторил: