Боевая ботаника и с чем ее едят (СИ) - Ских Рина

— Даже без лишних споров и задирания носа? — удивленно хмыкнул эрл Алкерен и добавил насмешливо: — Брак определенно хорошо на вас влияет.

— Не завидуйте, — вырвалось у меня, стоило вспомнить, что сам боевик — закоренелый холостяк. И, уворачиваясь от подзатыльника, я преувеличенно бодро выдал: — А вот и медпункт! Мне сюда?

— Сюда-сюда, — проворчал мужчина и хотел добавить что-то еще, но в результате просто махнул рукой и недвусмысленно указал мне подбородком на дверь. Меня кольнуло какое-то предчувствие. Откуда-то зрела уверенность, что там ожидает точно не мой родственник, но и опасности я не ощущал. Кто тогда? Впрочем, что зря гадать?

С этой мыслью я толкнул дверь да так и застыл на пороге.

— Ты?!

Глава 46

Джойс

Когда Бриан буквально через десять минут после того, как ушел на встречу неизвестно с кем, примчался обратно с дикими глазами, я по-настоящему испугалась. Что?! Опять?! Случилось?! Плохого?!

Хорошего в нашем положении ждать не приходилось. Поэтому все сначала думали о страшном.

Но Бриан только помотал головой на наши заполошные вопросы и едва не волоком потащил своих двоих друзей и меня… в лазарет.

— Не хочу повторяться, а у него мало времени, нужна помощь лекарей, которые рвутся погрузить в лечебный сон, — только и пропыхтел мой боевик на бегу.

Наверное, он бы объяснился понятнее, если бы кто-то из нас уперся. Но его друзья и не думали заниматься такими глупостями, а я все же понимала, что шутки кончились.

К тому же до медчасти бежать всего ничего. Особенно когда тебя едва не волоком тянет за собой преисполненный сил и энергии боевик, у которого, похоже, открылось второе дыхание.

Но все эти мысли и малейшее недовольство, которое могло возникнуть, мигом улетучились без следа, стоило нам увидеть на больничной койке Коукервилле Росса!

Я испуганно замерла на пороге, всматриваясь в землисто-серое исхудавшее лицо. Мой взгляд отметил и залегшие глубокие синяки под глазами, и искусанные обветренные губы, и перебинтованную правую ключицу. Что говорить о прочих синяках и ссадинах, густо украшавших кожу всегда улыбчивого и жизнерадостного парня? В первый миг мне вовсе показалось, что он не дышит и нас просто привели попрощаться. Слова Бриана, которые прямо опровергали эту мысль, и те испарились из памяти на эти несколько секунд, настолько плачевно выглядел Коукервилле.

— Ку-ук! — заорал Фо над ухом так, что я едва не шарахнулась от него в стену. Что говорить о несчастном едва живом парне, отдыхавшем до нашего прихода? Он медленно открыл глаза и слабо улыбнулся. Я с облегчением отметила, что, хоть улыбка выглядела крайне жалко, она нашла отклик и в его глазах. Живой…

Тихий скулеж откуда-то снизу заставил меня опустить глаза. Покрывало на кровати колыхнулось, и я охнула:

— Снежок?! Боги…

Пес выглядел гораздо хуже хозяина. Если бы дело происходило где-то в другом месте, не рядом с Куком, я бы не узнала собаку. Тощий, облезлый грязно-серый волк ничем не напоминал пушистый белый шар с лукавыми голубыми глазами.

— Снежок… — Рука больного скользнула вниз, в остатки шерсти его фамильяра. И оба тут же заметно приободрились. Снежок завилял хвостом, Кук окончательно открыл глаза и даже попытался сесть.

Парни наперебой рванули помогать, подкладывать еще подушек под спину, подать стакан воды с тумбочки.

Коукервилле благодарно кивнул и долго пил, а потом посмотрел на нас вполне ясным взором.

— Тварь захватила большого отца.

Кто-то негромко вскрикнул. И лишь после того, как Бриан ободряюще сжал мою ладонь в своей руке, до меня дошло, что это я не сдержала эмоций. И было отчего. Пусть я с Куком не была настолько дружна, как парни, но даже мне известно, что для племени Кука означает их вождь, старейшина, которого они называют большим отцом. Король у нас един для всех, но тундровцы подчиняются ему больше формально, во всем, что не касается их внутренней кухни. Впрочем, к ним и не лезут, позволяя жить так, как им угодно, пока это не задевает интересов других жителей нашего мира.

Отцом они зовут его не просто так. Это личность, которая без особой необходимости не использует доверие своего народа, но если уж отдаст приказ, то никто не станет спорить и уточнять, сколь бы самоубийственным он ни казался. Сказано прыгать со скалы — значит, там воздушная сетка, или скрытый от взглядов выступ с мягким сугробом, или тебя подстрахует маг-стихийник… Доверие было безграничным. И меня просто морозом обдало, стоило представить, что могла сделать тварь руками большого отца, обладая такой властью.

— Как… как давно? — хрипло выдохнул Морид. Каждый из нас думал об одном и том же.

— Странности замечать начали в прошлом году, — с усилием выдавил Кук, болезненно скривившись. И сложно было понять, какая именно боль его терзает больше: физическая или духовная. — Но случаи, когда кто-то пошел на охоту и не вернулся или внезапно покинул тундру, решив навестить дальних родственников, были и прежде. Просто… Вы же понимаете. Большой отец всегда знает о каждом из нас, печется о нашем благе…

— Это он приказал тебе вернуться в стойбище? — Бриан присел на край кровати и взял друга за руку. В этом жесте было столько тепла и поддержки, что у меня вдруг запершило в горле.

— Да, — кивнул Кук и прикрыл глаза. — Я не мог ослушаться. Мы все поняли слишком поздно. Часть стойбища успела откочевать в безопасное место, но… совсем малая часть. В основном молодые. Наши корни остались в руках твари. Кто-то уже под ее властью, кто-то добровольно, чтобы дать уйти остальным.

— Твои родители? — сдавленно охнул Фо.

— Остались добровольно. — Коукервилле болезненно сжал губы. — У меня было задание уйти тайными тропами в центральный дистрикт. И рассказать о том, что тварь уже почти замкнула кольцо.

— Но там была засада? — озвучила практически очевидное я, быстро облизав пересохшие губы.

В палате было достаточно прохладно, но на меня словно наваливалось душное ватное одеяло, мешая связно мыслить, дышать. Знать, что где-то творятся страшные дела, и столкнуться с этим воочию, когда это затронуло твоих близких, — совершенно разные вещи. Я сейчас чувствовала себя так, словно невидимая тварь уже нависла надо мной и я ощущала ее горячее смрадное дыхание на своей коже.

— Да. Не конкретно на меня. Подозреваю, просто по периметру. Мы все разбились на небольшие группки и рванули в разные дистрикты. Но… — Кук прерывисто вздохнул и отвел взгляд. Учитывая, что он сейчас лежал в лазарете один, спрашивать о том, где остальные члены его группы, не стоило.

— Мы выкрутимся, — с непоколебимой уверенностью сказал Бри. — Твои друзья и родители, все те, что попали под власть иномирной твари и еще попадут, — они не умерли. У нас еще есть шанс их спасти. Надо только уничтожить нечто, вторгшееся в наш мир.

— Я шел сюда, чтобы сообщить о нем некоторые сведения. — Кук после слов Бриана не то чтобы ободрился, но открыл глаза. — Самое главное — локализовать центральное гнездо. То место, где сидит сам пришелец. Это невозможно сделать магически. И просто глазами его разглядеть и угадать нельзя, тварь искусно маскируется. А еще он очень быстро передвигается. Но все равно у него есть некое место, гнездо, прорыв в иную реальность. До которого нужно добраться первым делом, чтобы перекрыть ему поддержку из той пустоты. Никто из наших не справился… и я сомневаюсь, что самые сильные боевики, оставшиеся на свободе, сумеют это сделать.

— Одни боевики не смогут, — уверенно сказала я и положила руку на плечо мужа. — А вот вместе у нас есть шанс.

Глава 47

Бриан

Как бы ни хотелось провести с Куком больше времени, он нуждался в целебном сне. Существовала вероятность, что и Кук может быть зараженным, несмотря на все, через что ему пришлось пройти. Но во-первых, он бы тогда не стал делиться такими подробностями, которые могли навредить Хозяину Пустоты. Во-вторых, это все равно неважно, ибо ему предстояло еще долго восстанавливаться в лазарете — помимо физических повреждений, его аура выглядела как решето. Он приходил в себя буквально на пару часов в день и это время тратил на то, чтобы рассказать что-то еще о произошедшем в тундре. Мы же пытались подбодрить его всеми доступными способами, обещая и скорую поправку, и нашу обязательную победу, и удачную сдачу экзаменов после всех этих ужасов… Фо вовсе пообещал закатить недельную гулянку в нашей любимой таверне. Что удивительно, Джойс лишь вздохнула, но спорить и напоминать о правилах не стала.