Темная сторона - Алексей Козачек

— Думаю, стоит начать сначала с того, кто мы есть. Мы все оборотни — дети луны. Днем мы такие, как ты нас видишь сейчас, а ночью принимаем облик волка.

— Я думал лишь в полнолуние.

— Бред, придуманный людьми, но хотя в этом есть доля правды, в полнолуние мы становимся сильнее — Ваня небрежно махнул рукой.

— Вы превращаетесь вот так каждую ночь, вопреки своему желанию?

— К сожалению, да — выдохнул Ваня — Но древние волки могут обращаться хоть днем.

— И насколько же они древние?

— Ну, где-то после 200 лет или больше — Ваня почесал подбородок в задумчивости.

— Так сколько же живут они….то есть вы — быстро поправил себя я.

— Около 700 лет можем прожить. Порой дольше. Мы далеко не бессмертны. Если сравнивать с вампирами, то наш век очень недолог. Эти мертвые твари не ведают старости, болезни им не страшны. Но зато мы можем не прятаться днем от солнца, словно крысы. Мы проживаем свою жизнь полно, у нас могут быть дети, мы можем заболеть, и просто старость возьмет свое, правда, редко какой волк доживает свой век спокойно. Ведя бои или участвуя в схватках, срок существенно может сократиться. В нашей стае мы боремся с этими трупами уже давно. Ох, что — то я увлекся, ты же про возраст только спросил?

— Да — усмехнулся я — А вам сколько лет?

— Мне недавно 50 исполнилось, а Кириллу уже 180.

— Что — то не особо заметно — посмеялся я.

— Мы стареем очень медленно — произнес Кирилл.

— Ну ладно, а чего стоит опасаться, будучи оборотнем? — продолжил я свои расспросы.

— В основном, серебра — улыбнулся Кирилл, потирая руку — однако, и от ран, нанесенных любым другим оружием, можем умереть. Мы всё — таки живые.

— То есть, вампира никак не убьешь? — удивился я.

— Нет, только если голову оторвать или сердце вырвать — ответил Кирилл.

— Можно еще на солнце выволочь, серебро тоже прокатывает — добавил Ваня.

— Ты говорил о схватках — я повернулся к Ване — что это?

— Это такой поединок за власть в стае — ответил Ваня — примерно каждые 200 лет в стае молодой волк имеет право бросить вызов вожаку, и, в случае победы он занимает его место. Вожак может отказаться от схватки, но в этом случае, претендент сразу становится вожаком, а старый волк изгоняется из стаи с позором. Кстати, скоро будет очередная схватка.

— Интересно бы было посмотреть — вздохнул я.

— Увидишь — усмехнулся Кирилл — дней через пять, может быстрее, будем на месте.

— Не понял — я наклонил голову в недоумении.

— Ну, ночью превратимся, и побежим, когда мы звери, мы очень быстры.

— Ну, вы то, побежите, а я? — протяжно спросил я.

— На мне поедешь — ответил Кирилл — что — нибудь придумаем.

Когда поезд остановился, мы вышли и пошли вдаль от рельсов.

Мы ушли в поле, Кирилл и Ваня стали снимать с себя одежду.

— У меня в рюкзаке есть веревка — сказал Кирилл, стягивая майку — когда обращусь, прицепи её на меня как — нибудь, по — другому не удержишься, сдует нахрен. Я бы после обращения объяснил, но в виде волков мы не можем говорить.

— Как же вы тогда общаетесь? — удивился я.

— Телепатия — бросил Кирилл.

— О, луна появляется — Ваня указал пальцем на светило — Ты бы отошел, а то зацепим еще ненароком. Ты не боись, не тронем, когда обратимся, у нас сознание не меняется, лишь инстинкты добавляются.

Взошла луна, с моими попутчиками стали происходить невероятные вещи.

Первое, что я увидел, было то, как менялись их глаза. Глубокий желтый свет заполнил глазницы, словно отражение луны в гладком озере. Раздался страшный треск ломающихся костей. Их конечности стали изгибаться под неестественными углами. В свете луны были видны их пальцы, на которых ногти изменялись, приобретая жуткий вид. Тело покрывалось шерстью. Ноги изогнулись как у волка, руки же сохранили человеческие очертания. Черты лица резко вытянулись, волчья пасть заменяла рот.

И вот, передо мной стояли жуткие существа, от вида которых захватывало дух. Стоя на четырех лапах, их рост достигал где — то двух метров. Кирилл был покрыт угольно — черной шерстью, а Ваня светло — коричневой. Отдышавшись, они посмотрели на меня, их глаза сверкнули желтыми огнями.

Кирилл подтолкнул ко мне мордой веревку. Закрепив её у него на спине, я сел верхом.

Он резко рванул с места, я едва сумел удержаться.

Передо мной всё замелькало с умопомрачительной скоростью, деревья, река, поля, всё стало сплошными размытыми линиями.

Бежали почти всю ночь, лишь перед рассветом они сбросили темп.

Остановившись, Ваня подошел к дереву и вырвал его с корнем. Потом он раздраконил это дерево в клочья. После, он сложил то, что осталось в кучу. Когда он поднялся на задние лапы, я был поражен мощью этого существа.

Он был огромен, около четырех метров шерсти клыков, силы и когтей стояло передо мной. Увидев, как я на него смотрю, Ваня попытался изобразить подобие ухмылки.

Я достал из своего рюкзака бумагу и зажигалку и соорудил костер.

Огонь выхватывал из темноты силуэты моих попутчиков. В его свете они казались еще более жуткими.

С первыми лучами солнца, они стали принимать человеческий облик.

— Хорошо пробежались — сказал Ваня, разминая шею.

— Это да — ответил Игорь — а то, что — то давненько не разминался.

— Долго еще до вашего дома идти? — спросил я.

— Ну, где — то через дня три будем на месте — почесав затылок, ответил Ваня.

— Ну да, где — то так — подтвердил Кирилл — как придем, я попрошу разрешения у вожака, чтобы тебя обратили.

— А если он откажет? — несмело спросил я.

— Да не откажет — улыбнулся Кирилл — Но, если это вдруг и случится, то, придется убить тебя.

— Что?!! — я резко вскочил на ноги.

— Да не боись ты — Кирилл рассмеялся — он точно согласится. Уже лет сорок не было новых членов стаи. В стычках наши гибнут, народу не так много осталось, так что, примет точно.

— Что за стычки? — спросил я, немного успокоившись, после этой шутки Кирилла.

— Вампиры — зло выдохнул Кирилл — эти гнилые мешки сами определили нам зону обитания, а когда мы хотим расширить зону влияния, они нападают.

— Ну и оставались бы в своей зоне — бросил я.

— Ты не понимаешь! — Кирилл подался вперед, го глаза сверкнули, потом он сразу же вернулся на место — Свобода! Вот что ценит каждый волк. Мы не можем спокойно стоять в стороне, когда посягают на неё.

— Вас же и так ограничивают — удивился я — о какой свободе ты тогда говоришь?

— Мы уходим всё дальше в леса — печально произнес Кирилл — но и к городу тоже подбираемся.