Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома - Андрей Шляхов

Владимиру так сильно захотелось врезать Эдику по физиономии тяжелой пивной кружкой, что он поспешил убрать руки под стол. Голова заболела еще сильнее.

— Что случилось? — встревожился Эдик.

— Спина затекла, — неудачно соврал Данилов и потянулся, подтверждая свои слова.

«Ты идиот, Данилов! Эдик имел в виду совсем не то, что ты. Каждый понимает слово «держится» по-своему, в меру своей осведомленности и своей заинтересованности».

Внушение подействовало – зуд в руках исчез. Можно было безбоязненно браться за кружку.

— Ну да, сейчас ведь жизнь у тебя сидячая, — поверил Эдик. — Ни носилок, ни этажей.

— Ты еще про мой фитнес-клуб вспомни, — чтобы избежать дальнейших вспышек раздражения, Данилов поспешил увести разговор в сторону.

Самое главное он уже знал, выводы сделал, а нюансы его не интересовали.

Владимир подумал, что нужно как-нибудь постараться увидеть Анатолия Сергеевича Калинина. Составить впечатление, ознакомиться заочно. Но, представив себе, как все это будет выглядеть со стороны, Данилов передумал: не был уверен, что у него хватит выдержки не ввязаться в драку.

«Вольдемар, а это ведь уже не совсем нормально, — признал Данилов. — Надо бы получше держать себя в руках. Мысль должна опережать кулак».

— Да фитнес-клуб меня мало интересует, — сказал Эдик, осушив свою кружку и закусив очень солеными сушками. — Лучше расскажи, как это труповозка застала тебя ночью в морге. Там же по ночам только санитары дежурят вроде?

— Если ты читал Шекспира и плакал над бездыханными телами Ромео и Джульетты, то ты меня поймешь…

История, рассказанная Даниловым, изрядно повеселила Эдика.

— Так романтично все начиналось… и надо же было этому идиоту украсть труп! Слушай, Вова, а на подстанции эту хохму рассказать можно?

— Рассказывай, — разрешил Данилов. — Дело прошлое, никому уже оглаской не навредишь. Пусть народ поржет немного.

— Он много поржет! — пообещал Эдик. — Твоя история того стоит.

— Как будто на «скорой» психи не попадаются, — Данилов допил пиво и, перехватив взгляд снующей по залу официантки, показал ей два пальца.

Минутой позже на столе появились две запотевшие кружки, полные пива.

— Я сейчас, — поднялся со стула Эдик.

Пока его не было, Данилов обстоятельно сравнил полученную от Эдика информацию с уже имевшейся. Все сходилось как нельзя лучше, то есть для самого Данилова – как нельзя хуже.

— Будь честен – признай, что директор региона может дать ей куда больше, чем ты! — сказал себе Данилов, не замечая, что произнес фразу вслух.

Что ж, успешные мужчины всегда нравились женщинам больше, чем неудачники. В этом не было ничего удивительного; удивительнее было бы противоположное.

Любовь? А кто сказал, что соперник не любит Елену? Да и вообще – здесь важнее взаимность, важнее отношение самой Елены, чем то, кто из двоих мужчин любит ее больше.

Подозрение, оформившееся в знание, растравляло душу…

— Не заскучал?

Данилов не заметил, как вернулся Эдик.

— Немного.

Захотелось разговора по душам, того самого общения, когда сам задаешь вопросы, и сам же на них отвечаешь, а собеседник оказывает тебе неоценимую моральную поддержку, кивая головой и вставляя время от времени краткие реплики – одобрительные или неодобрительные, но всегда именно те, какие нужны.

Желание пришлось подавить, и совсем не потому, что Эдику надо было рассказывать всю историю с самого начала. И не потому, что Эдик бы не понял – все он понял бы как надо. Просто парень работал на подстанции, которой руководила Елена, и Владимир считал себя не вправе откровенничать с ним о личной жизни начальницы.

«Что за жизнь пошла – одно сплошное сдерживание», — подумал Данилов.

— У меня недавно такой случай был! — вспомнил Эдик. — До сих пор ржач разбирает. Вызвали меня к мужчине пятидесяти лет на «плохо с сердцем». Да не куда-нибудь, а в ту понтовую высотку на Гамарника…

Данилову не раз приходилось бывать в этом элитном здании. Дом как дом, жильцы как жильцы – все разные. Радовала чистота в подъездах и безотказная работа просторных лифтов, которые, казалось, просто летали вверх и вниз. Мало какое достижение цивилизации ценится врачами «скорой помощи» так же, как лифт, причем непременно грузовой, просторный, ведь нести человека на обычных носилках не в пример легче, чем на «мягких».

— Был там простой гипертонический криз, — продолжал Эдик. — Сняли экэгэ, снизили давление, собрались уходить, и тут он спрашивает: «А машину вы, доктор, хорошо водите?» Я настораживаюсь – вопрос странный, неужели я нарушение мозгового кровообращения пропустил? Еще раз проверил неврологический статус – все вроде бы нормально. «С чего бы это вас мое умение водить машину интересует?» – спрашиваю. «Да так, — отвечает, — подумал вот, как здорово было бы иметь в личных водителях врача. Чтобы, значит, всегда под рукой, если что». Я ему отвечаю, что как-то вот не задумывался о подобном продолжении карьеры, а он начинает торговаться…

— И много предложил? — Данилову никто не делал подобных предложений.

— Две тысячи евро чистыми, две недели в году за его счет в Грециях-Турциях и бесплатная еда по принципу «сам ем и тебя с собой беру». Учитывая его пузо, этот пункт договора был самым многообещающим.

— А что – нормальное предложение, — пошутил Данилов. — И на сколько поднялась зарплата в процессе торга?

— Не помню уже, — улыбнулся Эдик. — Но набавлял он понемногу…

— Значит – торговался без притворства. Эх, упустил ты свой шанс.

— Не поверишь – до сих пор жалею, — поддержал игру Эдик. — Надо было хотя бы визитную карточку попросить.

— Ты ищи шанс получше, — посоветовал Данилов. — Очаровательную и состоятельную женщину, ну, и молодую, конечно.

— И слегка больную, чтобы нуждалась в регулярной медицинской помощи. Кроме шуток, родители в последнее время все больше и больше достают женитьбой, — пожаловался Эдик. — А я никак не определюсь…

С четверть часа обсуждали перспективы личной жизни, потом Эдик зевнул и сказал:

— Все, мне пора баиньки. А то упаду прямо здесь. Бессонная рабочая ночь, разгул страстей, пиво… Пора прощаться.

— Давай, — Данилов протянул ему руку. — Я еще посижу немного. Ты не пропадай, звони, когда вспомнишь.

— Ты тоже звони, — Эдик натянул пуховик, висевший на спинке стула, положил на стол три сотенные купюры и пошел к двери, на ходу надевая перчатки. Данилов заглянул под стол в поисках шапки Эдика, но сразу же вспомнил, что тот был без головного убора.

Встреча оставила двойственное впечатление. С одной стороны – случайно встретились два хороших человека. С другой – оба быстро поняли, что, кроме общего прошлого, никаких других точек соприкосновения у них нет. Ну планами еще поделились, как же без этого. А так, если бы Эдик не заторопился домой, скоро и разговаривать стало бы не о чем. Пришлось бы анекдоты травить.

Ну и рассказ о новом директоре региона не улучшил настроения. Хоть Владимир и старался не подавать вида, но, скорее всего, был более сдержанным и задумчивым, чем нужно для дружеских посиделок. Может, Эдик ушел так внезапно именно потому, что разговор стал заходить в тупик? Деликатный парень…

После ухода бывшего коллеги Данилову захотелось выпить еще, слишком уж холодно и неуютно было за окном. Он попросил официантку принести сто пятьдесят грамм водки, а в ожидании откинулся на спинку тревожно скрипнувшего стула, вытянул под столом ноги и начал рассматривать других посетителей.

Его внимание сразу привлекла женщина, в одиночестве сидевшая за угловым столиком. Она сосредоточенно и понемногу откусывала от булочки, механически жевала и проглатывала, запивая водой каждый третий кусочек. Данилову показалось, что женщина совсем не обращает внимания на то, где находится и что ест, полностью погрузившись в свои мысли.

Внезапно Владимиру захотелось встать и пересесть за стол к этой женщине, но Данилов представил себе, как та, не прерывая своего занятия, взглядом или жестом просит его удалиться. Незачем разыгрывать из себя ловеласа, страдающего от одиночества…

«Наверное, ей так же хреново, как и мне», — рассеянно подумал Владимир, отправляя в рот первую порцию холодной, почти ледяной, водки. На пиво водка легла божественно – даже заоконная мерзость превратилась просто в не самую лучшую погоду. Для закрепления эффекта не следовало делать паузы между первой и второй порциями. Данилов и не стал.

Головная боль начала убывать.

«А сегодня, в принципе, удачный день, — подумал он. — Недорого купил отличную шапку, встретил хорошего человека, сейчас вот закажу еще сто пятьдесят, выпью и пойду домой…» Идти к Елене не хотелось, а больше было некуда. Чтобы не впасть в хандру, Данилов постарался не думать о доме. Было здорово сидеть вот так в кафе и никуда не спешить. Благословенный субботний день!