Кровные братья (СИ) - Черников Константин

Вина и мёда тоже было в достатке из княжеских обозных запасов. Неугомонному стольнику удалось даже разыскать среди ратников умельцев играть на дудках и свирелях. Так что трапеза проходила не в тишине и воинских беседах, как обычно бывало в походах, а словно в мирное время в княжеских хоромах - под весёлую музыку и старинные песни. Настроение у всех было приподнятое.

Молодой князь был весел и общителен. Расспрашивал послов о последних стольных новостях, а те подробно отвечали. Воеводы и старшины родов тоже были довольны, предвкушая удачное окончание столь бескровного похода и скорое возвращение домой.

Пир постепенно подходил к концу, княжеские отроки в длинных белых рубахах, подпоясанных цветными поясами, подали пироги и сладости, какие смогли отыскать ради такого случая. Сотрапезники весело балагурили, разгорячённые вином. Голоса становились всё громче. Наконец, Путша поднялся из-за стола и с поклоном обратился к Буриславу:

- Благодарю, княже, за хлеб да соль, но не пировать и бражничать мы сюда прибыли. Поручение у нас зело важное. Изволишь ли дать нам ответ, как обещал. Что прикажешь донести в Святоград?

Бурислав не спеша поднялся. Сразу наступила тишина. Все присутствующие устремили взгляды на молодого князя. Ожидали его слова. Добрыня, в окружении старших воевод, излучал спокойную уверенность, поглядывая на столичных послов с некоторым снисхождением. Князь поклонился иконе Святого Духа и спокойным тоном проговорил:

- Други мои и вы – стольные бояре, услышьте слово моё. Я чту брата моего старшего Севолода. Признаю его законное право на столичный престол вместо родителя нашего и буду служить новому Великому Кагану верой и правдой, как служил отцу своему. Ибо так установлено обычаями древними. Так и быть по сему. Передайте брату моему, пусть ждёт меня в Святограде, клятву верности ему принесу.

Добрыня и его соратники были потрясены услышанным! Все застыли в изумлении. Старый воевода не верил своим ушам.

- Да, как же это так, государь! – только и смог проговорить он, медленно поднимаясь из-за стола, - Мы же всё решили с тобой ……

- Я всё сказал! – отрезал князь, - Сядь, Добрыня, и не смей перчить.

Седовласый воевода, мрачнее тучи, молча опустился на своё место. Стольные же бояре заулыбались, удовлетворённо поглядывая друг на друга. Лицо Путши сияло от восторга, словно начищенный самовар. Ещё бы! Ему удалось выполнить важнейшую миссию, которую многие, чего греха таить, считали почти невыполнимой.

Быть ему теперь в милости у нового государя. Он украдкой быстро посмотрел на Горясера. Молчаливый тургуровский боярин, сидевший на другом конце стола, слегка кивнул ему, как бы говоря: «Ну вот – что я тебе говорил». Путша снова любезно поклонился Буриславу:

- Передадим, светлый княже, всё как есть передадим Великому Кагану. И будем ждать тебя в стольном граде с почестями. А пока, други мои, выпьем за здоровье князя Бурислава! Эй, отроки, - подайте ещё вина!

- Громче музыка! - воскликнул князь, - Продолжим веселье, скоро домой!

С новой силой музыканты задули в свои дудки, опять зазвенели серебряные кубки и чаши с вином. Только один Добрыня и его сторонники сидели за своим столом мрачнее тучи. Мало ели, много пили и почти не участвовали в разговорах. Князь, казалось бы, на них совсем не обращал внимания.

Остальные воеводы, старшины и столичные гости ещё долго беседовали за столом, всем интересно было обсудить новости последних дней, уже свечи и факелы почти все догорели. Расходились далеко за полночь. Войску решено было дать ещё день для отдыха и сборов. А затем планировали выступить в обратный путь. Радость от скорого возвращения домой переполняла всех.

Вскоре весь лагерь затих и погрузился в тёплую ночную тьму, разгоняемую редкими факелами, да окриками дозорных. Опустилась тихая звёздная ночь. Слышно было только как шумел вокруг тёмный лес, да глухо ухали в лесной глуши неугомонные совы. Изредка выли где-то в дали волки, словно предвестники неведомой беды, но близко к лагерю подходить не решались.

Боярин Горясер вышел из своей палатки прогуляться перед сном. Миновав ярко освещённые факелами ворота и ночную стражу, он спустился по отлогому берегу почти до самой реки. Пройдя немного вдоль русла, он остановился у ближайших зарослей и огляделся. Тишина. Вокруг не было ни души. Спрятавшись за тёмной завесой кустов и деревьев, он негромко хлопнул в ладоши и, произнеся несколько странных фраз, стал жать.

Ожидание было не долгим. В нескольких шагах от него вспыхнуло неяркое изумрудное облачко, из него немедленно возник Чёрный воин.

- Ну и как всё прошло, Горясер? – спросил он, оглядываясь по сторонам, - Никто тебя не заметил?

- Нет, господин, я был осторожен! – слегка улыбнулся боярин, - Всё прошло замечательно! Княжич попытался было послушать своих воевод, но мне удалось его «убедить».

- Мы знали, что так и будет потому и послали тебя сюда. Прекрасная работа, - похвалил его Мотон, - Я немедленно доложу обо всём нашему властелину.

- Благодарю, господин, - поклонился боярин, - Что-нибудь ещё?

- Меня беспокоит этот ничтожный смертный Добрыня, - проговорил в задумчивости Мотон, - Как думаешь, не станет ли он нам помехой?

- Думаю – он уже ею стал, господин, - ответил Горясер, - Настоящая заноза. Упрям и настойчив. Постоянно будет путать наши планы.

- Тогда прими меры, - равнодушно сказал Черный витязь, - Помехи нам ни к чему. Возраст у него уже почтенный. Не слишком ли он задержался на этом свете?

- Я всё понял, господин. Можешь не беспокоиться. Будут ещё приказания?

- Да, Горясер, твои дела ещё не закончены. Теперь твоя цель – Изорск. Надо бы навестить князя Григора. Проследи, чтобы и там все шло по плану. Ты всё понял? Ну, мне пора. До встречи.

Горясер молча поклонился и Мотон исчез.

На следующее утро, чуть только забрезжил рассвет, боярин Путша начал собирать своё посольство в обратный путь. Нужно было торопиться. Севолод с нетерпением ждал известий.

Встретившись случайно в лагере лицом к лицу с Добрыней, он мстительно проговорил старому воеводе:

- Вон оно как обернулось то, воевода. Как ты там давеча говорил поступают с охальниками Верховной воли? Голову им борзо отсекаю, что ли? Теперь уж тебе, старый хрыч, придётся подумать о своей голове! Молись, как бы не вздёрнул тебя новый Каган за твою крамолу.

И довольный своей местью, боярин зашагал дальше. Ещё вчера, перед сном, они с Горясером условились, что лучше всего будет разделиться. Путша поспешит в столицу с хорошими вестями для Севолода, а тургуровский боярин, направится во Изорск на встречу с канязем Григором. Сборы были недолгими. И вот уже группа всадников, во главе с Путшой, оставляя за собой пыльный след, скрылась из вида.

Добрыня, прикрыв ладонью глаза от солнца, долго смотрел им вслед из-за лагерного частокола, пока тёмные точки совсем не скрылись в дали. На душе у него было пусто и тоскливо. Словно вместе с посольством уходила за горизонт его прежняя бурная жизнь.

Внезапно он почувствовал себя уставшим стариком, словно груз всех долгих прожитых лет разом навалился на его плечи. Это было неприятно. Смерти он не боялся, а боялся стать бесполезным и ненужным.

«Ну, что Добрыня? Вот похоже и кончилась твоя ратная служба. И почему не привелось мне сложить голову в какой-нибудь злой сече, как истинному воину положено. Зачем я уцелел в стольких битвах? Чтоб узрить нынче свою никчёмность?- подумал он про себя, - А теперь вот грядут новые времена. Что же мне теперь на покой что ли? Задницу на печи греть, да малым детям про былые походы сказки рассказывать? Если ещё новый Каган не вздёрнет меня на столичной площади, как крамольника. Жаль. Воин от меча должен гибнуть, а не от петли, словно тать.»

- Будь здрав, воевода, - прервал ход его мыслей молодой ратник, - Какие распоряжения будут. Князь зовёт - велит домой собираться.

- Да-да. Уже иду, друже, - отвечал Добрыня, очнувшись от своих мыслей, - Не гоже князю ждать.