Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина

— Я помню позу, в которой тебя застал. Если для тебя лежать на девушке сверху – это что-то плохое, то, кажется, начинаю понимать, почему она волком воет, — усмехнулся Оберон, делая глубокий вздох. Принц покраснел, опустив глаза.

— Я ее расколдовал, — задохнулся принц, глядя на скулящего оборотня.

— И что? Тебе памятник за это поставить? Это я могу, — процедил Оберон, глядя на принца нехорошим взглядом. – Давай, рассказывай. Сколько серебра содержится в монете?

— Нисколько, — сглотнул принц, снова опуская голову. – Мы – очень бедная страна… Там нет серебра… В монете… Я нашел мою невесту в хрустальном гробу… Поцеловал ее, а она очнулась… Я не знал, что она — оборотень! Я действительно влюбился в нее с первого взгляда и привез ее в замок… Она говорила, что мать погибла, когда Адель была совсем ребенком, отец женился второй раз, и мачеха ее невзлюбила…

— Почему ты ей не сказал? – процедил Оберон, глядя на парочку, которая шепталась, сидя на траве. – Почему ты ей не сказал, что она – оборотень?

— Я… Я не смог… Она так боится и ненавидит волков… Они с матерью ехали в карете, когда Ада была маленькой. Они ехали навстречу отцу… И на них напали волки… — вздыхал принц, сжимая кулаки. – Погибли все, кроме маленькой Адели, которую мать заслонила своим телом. Но странный волк успел ее ранить…

Принц сглотнул, мотая головой, а потом посмотрел на Оберона с такой надеждой, словно он может помочь.

— Отец женился еще раз, привел мачеху, — вздохнул принц, а по его щеке катилась слеза.

— Еще один зверь наревел, — закатил глаза Оберон, с усмешкой глядя на принца. – Ладно девочки, ты же мужик! Давай, втянул сопли и продолжил рассказ.

— Мачеха невзлюбила девочку, запирая ее в башне. Адель была уверена, что мачеха просто завидует ее красоте. И однажды ей удалось сбежать, — продолжал принц, глядя на оборотня, которого удерживали на месте острия мечей призрачной стражи. – Мачеха послала за ней злого охотника, чтобы он убил девочку. Но ей удалось убежать. Ее нашли гномы… Они не знали, что Адель – оборотень… Адель часто уходила гулять ночью. Гномы боялись за нее, потому что в соседнем поселении стали пропадать люди. И вот однажды один гном вышел погулять ночью.

— И их осталось шесть, — усмехнулся Оберон, прижимая меня к себе. Принц посмотрел взглядом: «А вы откуда знаете?», но продолжил рассказ.

— Потом один гном отправился в лес за дровами, — прошептал принц, пока оборотень пыталась вырваться. Она даже укусила скелет в обветшалых доспехах за руку. «Косточку хочешь?», - ласково проскрипел труп, глядя на то, как она грызет его руку.

— И их осталось пять, — продолжил Оберон, теряя терпение. – Дальше, принц, дальше…

— Потом один из гномов забыл свой фонарь в шахте. Он подумал, что другие будут над ним смеяться, — выдохнул принц, повторяя чужой рассказ.

— И их осталось четверо! – не выдержал Оберон. Оборотень дернулась в нашу сторону, а меня в этот момент прижали к себе так, что тут же появилась вероятность не услышать: «их осталось трое». – Их осталось трое! Принц, если раньше я сочувствовал тебе, то сейчас начинаю сочувствовать ей.

— А потом она рассказала, что явилась крестная фея. Гномы позвали ее на помощь, — вздохнул принц, глядя на нас несчастным взглядом. – Она заколдовала Адель! На ее хрустальном гробу было написано, что «проклятие снимет настоящая любовь»! Что не так? Я люблю ее! Больше жизни! Иначе бы не рыскал ночью в лесу!

Забрезжили первые лучи рассвета, а вместо скулящего оборотня на траве лежала обнаженная красавица. Она странным взглядом окинула лес и пронзительно заорала при виде мертвецов, прикрывая грудь руками. Один щелчок пальцев Оберона, и красавица была одетой, с удивлением рассматривая красивое платье. Я еще мысленно успокаивала мурашки, отговаривая их от нового забега по спине.

— Как я здесь очутилась? – сглотнула она, жалобно глядя на меня. – Крестная! Что случилось? Почему я здесь? Кто все эти люди?

— Адель! – закричал принц, бросаясь к своей перепуганной невесте. Он обнимал ее, утешал, шептал, что все хорошо, а она с непониманием смотрела на нас. – Ты в порядке? Успокойся, все хорошо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Адель, ты в курсе, что ты оборотень? – мрачно произнес Оберон, а лицо красавицы посерело. Ее губы задрожали, а она отрицательно замотала головой.

— Нет! Я не могу быть оборотнем! Они все желают мне смерти! – кричала она, а принц не мог ее успокоить. Адель с ненавистью смотрела на нас. – Они меня ненавидят! Прямо, как она! Злая мачеха сажала меня клетку! Она мучила меня! Она сожгла мои игрушки! Издевалась надо мной! Она послала егеря, чтобы он убил меня! И принес ей мое сердце! Потом ты пытал меня! За что вы все так со мной?!!

— Да я готов своими руками убить твою мачеху! – пылко закричал принц, прижимая рыдающую и трясущуюся Адель к себе. – Только покажи мне ее! Тише, любимая! Однажды я поквитаюсь с этой старой каргой!

Оберон щелкнул пальцами, а рядом с нами появилась красивая женщина в роскошном платье, которая осмотрелась по сторонам и увидела Адель. В роскошном платье она упала на траву на коленях, пока Адель смотрела на нее с ужасом: «Это она! Это она!».

— Адель, деточка, — прошептала женщина, падая на колени рядом с ней. – Я уже думала, что тебя убили охотники… Я посылала за тобой егеря, но он вернулся с волчьим сердцем! Он видел мертвого волка, которого убили… И я подумала, что это ты… Я похоронила тебя, а ты жива… Я так счастлива… Прости, я не говорила тебе правду, милая моя… Я честно искала способ, чтобы спасти тебя. У меня нет детей, а ты была моей единственной дочерью… Я не говорила ей о том, что она – оборотень… Мне так жаль ее было… Я приказала перебить всех волков в королевстве, вырвать из книг страницы, где упоминались волки или оборотни! Сжечь все игрушки, которые напомнили бы ей о том страшном дне!

— Ты убила гномов! Ты преследовала меня! – рыдала Адель, а потом перевела взгляд на меня.

— Крестная фея сказала мне, что только любовь спасет Адель, — негромко прошептала мачеха, глядя на то, как Адель смотрит на нас затравленным взглядом. – Я любила ее, но видимо, недостаточно… Я не знаю, как можно любить сильнее… В какой-то момент я подумала, что речь не о материнской любви, а о любви мужчины…

— Я люблю ее! Фея тоже сказала мне несколько лет назад, что ее спасет любовь! – закричал принц, а все дружно посмотрели на меня. – Ты сама, правда, в другом обличье явилась ко мне и сказала это! И я любил! Любил, как в последний раз!

Они смотрели на меня, а я чувствовала, как руки Оберона обнимают меня, он наклоняется ко мне, а его дыхание скользит по моей щеке.

— То, что ни один из них не сказал ей правду, зная ее историю, говорит о том, что они жалели ее. Она им дорога, поэтому не хотели видеть ее слезы лишний раз, — прошептал Оберон, а я кожей чувствовал каждый его вздох. – Мачеха действительно любила Адель, гномы любили Адель, принц любил Адель. Только маленькая несчастная Адель не любила никого из них… Может, в этом и кроется ответ? Вот тебе еще один урок, мой маленький наныл.

— Адель, ты любишь принца? – спросила я, а Адель спрятала глаза, сжимая подол платья. «Значит, я и правда оборотень?», - всхлипывала она. А принц утешал ее, прижимая к себе, пока злая мачеха гладила ее по руке, сидя в роскошном платье на корточках. По ее лицу, сохранившему остатки былой красоты текли слезы.

— Как мне полюбить! – внезапно закричала Адель, поднимая на меня глаза. – Скажи мне, крестная!

— Берешь и любишь, — мрачно отозвалась я, глядя в глаза крестницы, которую принц нес на руках в сторону замка. Злая мачеха шла следом, шепча, что это счастье встретить свою девочку спустя столько лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как ты там сказала? Берешь и любишь? – усмехнулся Оберон, поднимая меня на руки и закидывая в седло. – Сейчас возьму и как полюблю одного маленького наныла!

Глава четырнадцатая. Отборные женихи для крестной феи

Глава четырнадцатая. Отборные женихи для крестной феи