Строптивые - Мери Ми
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бри!
Что она здесь делает? Как же ее баран муж? Я не переживу очередной истерики. Засматриваюсь на ее милую позу: ладошки под щекой, растрепавшиеся волосы, одна нога сползла с кровати. Крохотные пальчики на ступнях с белым маникюром, округлая попка. Надо же, у нее своя кровать. Встаю, ловя равновесие, органы булькают по организму. Да что они со мной сделали? Шатаясь, подхожу к Бри.
Она, почувствовав не ладное, распахивает свои глазища. Замечаю, как она похудела.
— Что со мной случилось? — хриплю, нависая над ней.
— А-а-а-а, — верещит как резанная.
— Пожалуйста, заткнись, ради Бога, — затыкая уши, я пячусь назад и падаю на кровать.
— Извини, ты меня напугал. Я не ожидала увидеть тебя рядом с собой. Ты пролежал больше недели без движения, и врачи не предупредили, что ты скоро очнешься. — Быстро говорит Бри, как будто на допросе. Вяло улыбаюсь, глядя на безумную малышку.
— Больше недели? — Шарю рукой по сорочке, нащупываю рубец на груди.
— Не могу вспомнить, откуда он у меня.
— Тебя подстрелила местная банда. Ты чудом остался жив, — мило подсказывает чертовка. Сердце закололо от воспоминания о том дне.
— Макс, парни?
— У Макса ранение в плечо, но он уже в строю. Кроме вас особо никто не пострадал.
В дверь стучат, к нам заглядывает медсестра с тазом в руках. Округляю глаза от шока. Бри перехватывает таз из рук сестры.
— Спасибо, Сара, дальше я сама.
— Подождите, дайте ему эти таблетки: одну до еды, вторую — после.
Думал ли я, что после той ночи, вновь встречу Бри. Постоянные стычки, ее упрямство, а иногда искрившая сексуальная энергия, доводили меня до крайности. Мои желания не сопадали с желаниями Бри. И это чертовски раздрожало. Я позволяю ей многое, у меня сложный характер, у нее еще хуже. У каждого из нас есть свой мир, несмотря на это мы сейчас вместе в одной палате.
— Нихрена подобного, ты не будешь омывать меня. Внутри разгорается сопротивление, самое сокровенное, что у меня есть это — достоинство.
— Я делаю это каждые два дня, — щебечет неугомонная. А еще брею твою щетину, так что не бойся, малыш, это не больно.
— Какого черта ты делаешь в моей палате, где твой муж? — взрываюсь от ее спокойного голоса.
Бри меняется в лице, наливает воды в стакан, приподнимает мою голову и быстрым движением проталкивает таблетку в рот. От прикосновений ее ладони к губам столбенею, она похлеще обезбола. Как давно я трахался? Уже и не вспомню.
Она продолжает нянчиться со мной. Молча выжимает губку и, задрав сорочку до подбородка, начинает уверенными движениями обтирать мое тело. Покрываюсь мурашками. Блядь, я с четырех лет моюсь сам. На чертовке обтягивающая майка, которая не скрывает полной груди без лифчика. Моя грудь ходит ходуном, легкие горят от нехватки кислорода. Бри делает вид, будто не замечает колом торчащий член. Аккуратно приподнимает яички, дотрагивается губкой до моего ануса. Это запретная территория, ели сдерживаюсь, чтобы не заорать. Меня отвлекает ее слегка приоткрытый ротик и вздыбленные соски.
Утробно рычу и хватаю ее за руки, опрокидывая на себя.
— Решила поиграться, ведьма.
— Отпусти, мне больно.
— Где муж, спрашиваю? Ты и ему натираешь ночами, а потом приходишь ко мне? Издеваешься? Я ведь могу взять то, что ты так усердно предлагаешь!
Поднимаю ее выше и впиваюсь в вершинки грудей. Божественно пахнет, мои руки дрожат. Пухлые губы совсем близко. Хочу всадить до упора, чтобы даже не смела вилять передо мной своей похудевшей задницей. Нагло ощупываю ее грудь. Совсем уже крыша едет, не могу остановить поток мыслей. Свободных баб что ли мало. Некому вправить мозги, да и ни у кого бы не получилось. Она дрожит и покрывается мурашками. Блядь, да что с ней? Ее взгляд меняется, она стала по-другому смотреть на меня. Что изменилось с тех пор, как она, рыдая, просила меня уехать и не мешать ей налаживать быт со своим муженьком? Осунувшееся лицо, вся исхудала, не за что подержаться.
— Я смотрю, ты не против, — воркую я. Она вырывается, но это не трудно: я беспомощен как котенок.
— Прикройся, — шипит мегера, — вы все одинаковы. Не успел прийти в себя, а тестостерон так и выпирает.
Закашливаюсь от смеха.
— Птичка, так и ты особо не блещешь стойкостью. Может, проверим?
Бри заливается краской, сдувая волосы с лица.
— Тебе надо поесть, иначе снова впадешь в кому, — ерничает, прикусывая губу, играет со мной. Знает, что я на грани.
— Хорошо, что у нас в меню?
Бри соскальзывает с меня. Без ее тепла сразу становится холодно.
— Куриный бульон, ломтик сухого ржаного хлеба и на десерт вареное яйцо.
От такой безвкусицы урчит в животе.
— Я готов, — смотрю ей прямо в глаза. Как же я изголодался по влаж…
— Я быстро.
Бри обрывает меня и оставляет одного в палате.
Меня тянет к ней неумолимо. Обо мне давно никто не заботился. Бри растопила лед в моем сердце, а я не мог противиться тяге к ее телу, к ее душе. Она нужна мне вся, целиком.
Бри аккуратно вносит поднос в палату, будто там самое дорогое блюдо Мишлен. Она подходит ближе, и волна ее духов окутывает мои рецепторы. Усаживаюсь поудобнее, чтобы она смогла поставить поднос на мои колени, но она ставит еду на тумбу.
— Я покормлю, — уточняет она, но я и не против. Подносит ложку супа к моему рту, опять приоткрывая свои губки. Так обычно детей кормят, давая понять мимикой, что пора есть. Суп пресный, но с ее рук тарелка улетает за минуту.
— Скучала по мне? — притягиваю ее ближе. Дую на ее волнистые пряди за ушком, прикусывая шею зубами.
— Мне некогда было скучать, ведь я замужем и у меня есть дела поважнее.
Отстраняю ее резко за волосы. Блядь, сколько сил мне стоит не удушить эту суку на месте. Она дрожит и воспламеняется от моих прикосновений, при этом говорит совершенно не то, что я хочу услышать. Провожу пальцами по ее губам.
— Так почему ты здесь?
Молчит, еще больше выводя меня из себя. Вгрызаюсь в ее губы, осознано делая ей больно, она в ответ прикусывает мой язык до крови. Дерзкая, возбуждает до боли в яйцах. Бри вырывается и вытирает ладонью рот.
— Меня сейчас стошнит, — врет нагло и не уверенно.
— Послушай, дорогуша, спасибо за заботу. Я очень ценю, но не могла бы ты оставить меня одного?
