О вас, ребята - Александр Власов

— «Играй — и выиграешь!» — повторил он шепотом и решил сегодня же снова подбить ребят на игру в банк.

Приятные размышления Вилли были нарушены бодрой песней:

По морям, по волнам!Нынче здесь, завтра там…

Сашка Громов вел звено в больницу.

Вилли вскочил и заторопился. Подойдя к киоску, он вспомнил, что оставил журнал на скамейке. Пришлось возвращаться. Журнала не было ни на скамейке, ни около нее. Чтобы скрыть от отца неприятный случай, Вилли мог купить новый журнал за свои деньги. Но тратить рубль ему не хотелось. «Скажу, что потерял!» — подумал он.

Дик больше не давал поводов называть себя тупицей и красным. С пионерами он не встречался и усердно зубрил русский язык. Отрывок из «Героя нашего времени» он прочитал вслух пять раз. После этого он взялся за словарь, чтобы проверить ударения в сомнительных для него словах.

В прихожей коротко звякнул звонок. Это был посыльный Сашки Громова.

— Здоро́во, Дик! Ты чего пропал?.. А мы идем Андрея из больницы выписывать! Пойдем с нами!

Неожиданный визит обрадовал и испугал Дика.

— У меня занятия в десять! — с сожалением произнес он. — А Андрею скажи, — пусть ничего не думает… Я ему друг… и вам тоже! Но… Как бы тебе это объяснить…

Дик замялся. Пионер, видя его смущение, грубовато завершил разговор:

— Ладно, не объясняй! Мы понимаем — капитализм!.. Я к тебе, собственно, вот по какому делу: передай журнал этому… длинноногому. Сидел на скамейке, увидел нас — как дунет бежать. И журнал забыл… Ну, бывай!..

Посыльный распахнул дверь.

— Пожми руки Андрею и ребятам! — попросил Дик.

— Ладно!..

Оставшись один, Дик перелистал журнал: чертежи, формулы, схемы — ничего интересного. «Отцу купил, — подумал Дик. — И потерял! Может, не отдавать — пусть всыплет!» Он отогнал эту мыслишку и хотел закрыть журнал, но увидел подчеркнутую карандашом знакомую фамилию — Ильгнер. Дома, на родине, Ильгнеры были соседями Дика.

Он внимательно просмотрел всю страницу: скучная техническая статья, и в ней подчеркнуты четыре слова — «агрегат Ильгнера» и «шестой генератор». Неужели Ильгнер — этот маленький толстячок с аккуратной плешиной на голове — изобретатель? Нет! Наверно, однофамильцы…

Перед занятиями Дик отдал журнал Вилли.

— На скамейке нашел, да? — обрадовался тот. — Вот спасибо!.. Будь другом — сделай еще одно одолжение: скажи учителю, что я опоздаю на несколько минут… Сбегаю — обменяю журнал. Отец приказал — этот с браком…

Гарри возвращался домой довольный. Он любил свое дело и гордился им. Его радовало, что вскоре оживут цеха — наполнятся громким рабочим гулом, придет в движение огромная махина блюминга, еще недавно представлявшего собой хаотическое нагромождение металлических частей. Сейчас эти части срослись друг с другом — их соединили в мощный и по-своему красивый агрегат прокатного стана. Он еще холоден и неподвижен, но уже принял определенную форму. Встало на место электрическое в семь тысяч лошадиных сил сердце. Протянулись нервы-провода.

Еще день-другой — и закрутятся стальные валки, потащат огромные раскаленные слитки металла. Блюминг схватит их и станет обжимать, давить, катать, придавая им заданную человеком форму.

Завтра предполагалось начать монтаж агрегата Ильгнера — одного из важных узлов электрического сердца блюминга.

С мыслью об агрегате Ильгнера и вошел Гарри в свою квартиру. Совпадения всегда ошеломляют. И Гарри был поражен, когда Дик спросил у него:

— Отец, а что такое агрегат Ильгнера? Это не нашего соседа машина?

— О-о! Ты, кажется, научился читать мои мысли!

Теперь удивился Дик.

— Я вычитал это в журнале, — объяснил Дик.

Он рассказал историю с журналом. Гарри слушал его со все возрастающим беспокойством. Потом он попросил повторить рассказ, а когда Дик закончил, задумчиво произнес:

— Или я олух, начиненный подозрениями, или…

Ему стало жарко. Он прошелся по комнате, не отвечая на недоуменные вопросы Дика. Надо было на что-то решиться, но Гарри не торопился. «Обдумай, обдумай все!» — твердил он про себя.

Думалось плохо. Всегда спокойный и уравновешенный, он вдруг разучился мыслить логически и делать правильные выводы. В голове мелькали отдельные соображения, которые никак не хотели складываться в последовательную цепочку.

— Ты посиди дома, а я пройдусь, — сказал он Дику и вышел.

Долго шагал Гарри по городу, но так и не пришел к окончательному выводу. Одно было ясно: на заводе затевалось нехорошее дело. И затевал его один из тех, с кем Гарри приехал помогать советским рабочим. Шестой генератор готовил к эксплуатации отец Вилли. Случайностей быть не могло. Подчеркнутые в статье слова приказывали в агрегат Ильгнера подключить шестой генератор.

Гарри проклинал случай, открывший ему чужую тайну. Как было бы чудесно уехать на родину со спокойной душой, зная, что долг выполнен честно!

Гарри еще не уверовал, что большевики сумеют правильно использовать технику. Но это уж их дело! Если бы на заводе после отъезда иностранных специалистов начались перебои, даже если блюминг вообще вышел бы из строя, — Гарри был бы ни при чем! А сейчас!.. Сейчас он почти наверняка знал, что блюминг остановится, и не по вине большевиков!

Будь у Гарри другой характер, решение задачи, свалившейся на его голову, не потребовало бы много времени. Но куда уйдешь от своей натуры, от своих понятий и правил?

И все же он пытался уйти от них под всяким благовидным предлогом. «Может быть, все это чушь, мои собственные домыслы? — думал он и возражал себе: — А ты проверь!.. И проверю!.. Конечно, чушь!.. Проверю!» Гарри даже направился к заводу деловым размеренным шагом, но, не доходя до проходной, остановился.

Сегодня он проверит генератор № 6, а завтра отец Вилли извинится перед заводской администрацией за оплошность, допущенную в работе над генератором, и отправит на Родину шифрованную телеграмму с просьбой отозвать Гарри и подготовить ему горячую встречу… Должен ли Гарри жертвовать своим будущим?..

Из заводской проходной вышел Крупицин. Увидев Гарри, который в нерешительности стоял около проходной, Крупицин пошутил:

— Вы на работу или с завода? Сейчас у нас такое творится, что не поймешь, кто кончает, а кто начинает! Последние валки установили!..

Гарри не ответил. Неожиданное появление знакомого человека встряхнуло запутавшиеся мысли. Гарри почувствовал, что стоит ему отступить сейчас, — и больше он никогда не найдет в себе сил для решительного шага. Повинуясь роившимся в голове опасениям, он все же не высказал своих догадок и переложил всю тяжесть на другие плечи, — так, ему казалось, будет безопаснее.

— Я пришлю к вам сейчас Дика, — сухо сказал он. — Отнеситесь со всей серьезностью к тому, что он расскажет!

В четвертом часу утра секретарю обкома партии доложили, что проверка закончена. Выяснилось, что генератор № 6 имеет искусственно созданные дефекты. Злые, но умелые руки нанесли генератору такие повреждения, которые через месяц работы превратили бы его в металлолом.

Проверку других агрегатов, подготовленных к эксплуатации отцом Вилли, перенесли на следующую ночь. Генератор № 6 заменили исправным, поставили на нем ту же цифру — шестерку. Подготовили еще один проверенный генератор той же конструкции и мощности. Он значился под номером 9. Переговорили с заведующим складом, где хранились генераторы.

Утро началось как обычно, да и весь день прошел в привычном трудовом ритме, если не считать маленькой заминки. Начальник монтажного участка инженер Разумовский прислал на склад заявку на генератор № 6. Заведующий складом отгрузил ему генератор № 9. Разумовский позвонил.

— Возвращаю девятку! — с раздражением сказал он. — Глаза есть? Читай документы!

— Что случилось? — не понял заведующий.

— Я просил шестерку, а ты прислал девятку!

— А какая разница! — удивился заведующий. — Они одинаковые!

— Ты, может быть, мне еще лекцию прочтешь об устройстве генераторов?

Заведующий промолчал.

— Срочно замени! — закончил Разумовский.

Последнее из серии внеплановых совещаний у секретаря обкома закончилось в девятом часу вечера.

Подводя итоги, работник НКВД сказал:

— Пока можно брать Разумовского, киоскера и этого… иностранного специалиста.

— Двух первых возьмем! — ответил секретарь. — Но после отъезда иностранцев. А спеца этого придется все-таки отпустить! Нам он больше не навредит, — мы его хорошо запомнили. А если задержим, — с фирмой будут трения, да и Гарри подставим под удар. Это хуже, чем оставить на свободе одного опознанного и потому обезвреженного мерзавца.