Белый ягуар - вождь араваков. Трилогия - Аркадий Фидлер

Мне хотелось отыскать еще какие-нибудь инструменты, но, кроме топора, ничего не нашлось. Тогда, отчалив от корабля, мы направили свой нагруженный плот в сторону острова. Погода стояла прекрасная. По спокойному морю мы благополучно добрались до берега.

Ночью красное зарево осветило небо над пятью скалами. Огонь вырвался на палубу и пожирал остатки бригантины.

Высадка таинственных людей

Мы продолжили работу там, где ее прервали, встревоженные отголосками морского сражения, — на кукурузном поле. Оставшимся у нас зерном мы старательно засеяли плодородный участок земли у ручья, хотя в душе каждый из нас надеялся, что нам удастся покинуть остров раньше, чем урожай созреет.

Из скамеек и столов, захваченных с бригантины в надежде сколотить из них лодку, ничего не вышло. Нам не хватало необходимых инструментов: пилы, рубанка, молотка, гвоздей, кроме того, строительный материал оказался неподходящим — слишком твердым, и пришлось вернуться к первоначальному варианту — к плоту. Мы несколько раз его переделывали и, выходя в море, проверяли его пригодность. В этой работе у нас был уже некоторый опыт.

Не забывали мы упражняться и в стрельбе. Важно было научить юношей отлично стрелять. За время своей неволи они немало нанюхались пороха и привыкли к грохоту пушек, но никогда не держали в руках оружия. Теперь я быстро научил их заряжать, целиться, стрелять и чистить оружие. Стреляли мы обычно по мишени из двух установленных одна за другой досок от столов. Таким образом, мы сохраняли пули, которые после стрельбы выковыривали из дерева.

После проверки всех ружей два пришлось выбросить как негодные, а из остальных одиннадцати я отобрал три лучших: два легких ружья для юношей и мушкет для себя.

Юным моим друзьям так понравилось стрелять по мишени, что они, дай им волю, только тем бы и занимались, но я вскоре положил конец этому развлечению. Как только индейцы добились того, что без промаха попадали в цель с расстояния в сто шагов, я счел учебу законченной, не желая зря расходовать порох. Из заячьих шкурок мы смастерили себе по два мешочка на дорогу — один для пороха, другой для пуль.

Собственно, ничто больше не мешало нашему выходу в море. Период бурь миновал, погода установилась, наступили жаркие дни, а готовый уже плот ждал у выхода из ручья. Но нам жалко было расставаться с кукурузным полем. Урожай и на этот раз обещал быть отменным. Еще три-четыре недели, и початки полностью дозреют. Мы решили ждать и покинуть остров только после сбора урожая. Как и в прошлом году, поле пришлось охранять. При этом не одна прожорливая птица пала жертвой наших стрел. Я стрелял теперь из лука ничуть не хуже Арнака и Вагуры.

Невероятные и потрясающие события, на много дней нарушившие покой на острове Робинзона, нежданно обрушились на нас в один из солнечных дней, когда ни одна туча не омрачала голубого неба, а свежий ветерок с моря был полон неги. В тот день утром Вагура отправился в рощу Попугаев посмотреть, не вывелись ли молодые птенцы. Спустя три часа он, задыхаясь, примчался обратно с выражением ужаса в глазах.

— Люди… Люди… — заикался он, с трудом переводя дыхание, и как безумный тыкал пальцем куда-то назад, откуда только что прибежал.

— Что «люди»? Какие люди?

— Много людей… Много… Много…

— На море?

— Нет!.. Высадились!

— Далеко отсюда?

Вагура ловил ртом воздух, губы у него дрожали как в лихорадке, и лишь спустя минуту он смог ответить:

— Около леса, где попугаи…

— Сколько их?

— Не знаю. Много… Целая туча!

— Они гнались за тобой?

— Нет.

— А заметили тебя?

— Нет.

— Это хорошо. А кто они? Испанцы?

— Да, испанцы!

— Как ты определил, что это испанцы?

Вагура не смог на это ответить, но продолжал утверждать, что это испанцы.

Внезапно в голову мне пришла мысль, что это, возможно, карательный отряд испанцев с острова Маргарита, посланный против нас. Мы тут же бросились в пещеру за оружием. Три наших ружья были готовы к бою. Восемь остальных мы быстро зарядили и поставили у стены, чтобы иметь под рукой.

Потом мы быстро вскарабкались на холм, но даже с самой вершины и с помощью подзорной трубы нам не удалось обнаружить никаких следов пришельцев. Роща Попугаев, находившаяся на расстоянии примерно трех миль, скрывалась от нас за мысом, образованным здесь изогнутой линией побережья.

До полудня было еще далеко, а день обещал быть тяжелым и полным неведомых опасностей. Мы решили отправиться навстречу неизвестности, прихватили с собой в путь немного провизии, тщательно проверили ружья, а я еще сунул за пояс заряженный пистолет. Кроме огнестрельного оружия, мы взяли и несколько луков: может случиться, что надо будет стрелять, но не выдавая своего присутствия.

Поначалу я решил оставить Вагуру у пещеры на случай обороны ее от внезапного нападения, но парню это пришлось не по душе, и он совсем приуныл.

— Ты что? Не хочешь оставаться? — удивился я.

— Лучше я пойду с вамп!

— Боишься остаться один? — спросил я раздраженно.

Мой тон его задел.

— Я не трус, Ян, — воскликнул он горячо. — Я не трус.

Я устыдился, что так неосмотрительно задел его честолюбие. Да и что удалось бы ему сделать одному против целой оравы врагов, а вместе с нами он мог бы оказаться полезным.

— Хорошо, Вагура! Пойдешь с нами!

Оставшееся оружие мы на всякий случай спрятали так надежно, что его не нашел бы и сам черт.

Поскольку мы отправились на разведку и не собирались ни на кого нападать, а лишь в худшем случае обороняться, если нападут на нас, тяжелый мушкет был мне ни к чему. Вместо него я взял легкое ружье. Заменили мы и заряды. Пули вынули, а в ружья набили свинцовую картечь, чтобы в случае нападения поражать сразу нескольких противников.

Молча покидали мы пещеру. Каждый с самого начала был настороже. Шли по опушке зарослей гуськом — первым я, замыкающим Вагура. Часто останавливались, вслушивались в звуки, но, кроме шума морского прибоя и голосов лесных птиц, ничего до нас не доносилось.

Обойдя мыс, мы увидели незваных гостей на расстоянии мили. Я приложил к глазу подзорную трубу. Некоторые из пришельцев лежали на прибрежном песке в тени кокосовых пальм и спали, словно их свалила смертельная усталость. Другие бродили вокруг в поисках, видимо, чего-либо съедобного, а двое-трое забрались на пальмы и рвали орехи. Всего я насчитал около тридцати человек, но могло оказаться, что значительно больше их скрывается в чаще. Поразило меня, что на море не видно было никакого корабля, на котором они сюда приплыли, и только три лодки лежали на берегу.