Дракон мятежной королевы - Екатерина Вострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только разливавшаяся по телу нега не давала слишком сильно погружаться в тяжелые мысли. Он все ждал подвоха, пытался угадать, что Кая будет делать дальше, но королева просто уснула. Лишила его возможности двигаться и использует сейчас как какую-то тряпичную куклу для сна, которую подкладывают детям. Обнимает, сопит в плечо… Неужели ей эта проклятая связь совсем не мешает, не накрывает волнами разум, не лихорадит тело?
Проклятая ведьма! А ему-то что теперь делать? О каком сне может идти речь в таком возбужденном состоянии?
До невозможности раздражало еще и то, что Амоа никак не мог выбросить из головы мысли о ее прошлых рабах. С ними она так же спала в обнимку? А может, заходила дальше?
Амоа был не в силах ни что-то сказать, ни пошевелиться, а прикосновения Киары на коже отзывались искрами. Это было бесконечной мучительной пыткой, и за это хотелось ненавидеть ее еще сильнее. В какой-то момент Амоа даже стал рисовать себе в воображении сцены из прошлого, чем она, по его мнению, должна была заниматься со всем тем бесконечным потоком невольников, прошедшим через ее постель.
Вот только в каждом из них он видел себя, и это раздражало еще сильнее. В какой-то момент пришлось сказать себе «Стоп!», потому что иначе он бы просто сошел с ума. Чтобы окончательно не утратить рассудок, Амоа приказал себе расслабиться. Это было непросто, но в конце концов получилось.
Стоило признаться, что Амоа сам виноват в случившемся. Как любили поговаривать у него на родине – не стоит класть голову в пасть спящему крокодилу. Хотел проверить границы ее терпения? Что ж, еще повезло, что ее приказы не зашли дальше. Киара будто знала, что именно приказать, чтобы заставить ощущать себя максимально плохо. Беспомощным, бесполезным, слабым…
От этого чувства лоб покрывался испариной, сердце заходилось в неровном беге. А проклятое тело, возбужденное до крайней степени близостью Каи, заставляло чувствовать себя еще хуже. Словно Амоа сам находил извращенное удовольствие в подчинении.
Повторения не хотелось. Но если он пересмотрит свое поведение, то Киара будет наверняка знать, чем его шантажировать. А если не пересмотрит, то все может повториться, а этого допускать нельзя.
Спустя час или два Амоа все же сумел успокоиться и даже внушить себе, что ничего неприятного не произошло. Лежит в обнимку рядом с девушкой. Не так уж и плохо.
Сон брал свое. Раздражение и злость не могут длиться вечно.
Киара что-то пробормотала в дреме, крепче прижимаясь к нему. И засыпая, Амоа ощущал лишь странное незнакомое прежде щемящее чувство в груди.
14
Волчий вой заставляет встрепенуться. Но пошевелиться нет возможности. Со всех сторон темнота, она обступает, душит. Но это не просто бездушное отсутствие света. Эта темнота другая – живая, злая, голодная. Она бурлит, кипит и внутри, и снаружи.
Киара пытается закричать, но темнота тает. Кая понимает, что это лишь сон.
Теперь ей снятся высокие горы, бескрайние моря. Она парит в облаках.
В какой-то момент обнаруживает себя в маленькой деревушке на окраине тропического леса. Солнце нещадно жарит, а на небе ни одного облачка.
Сельчане, суетящиеся у домов, чем-то взбудоражены – она слышит крики. Вокруг много солдат в легких доспехах, на груди – блестящие панцири. Высоко на длинном копъе развевается знамя с черным волком.
Пройдя чуть вперед, Киара видит Амоа. В простой рубахе и перепачканных землей штанах он стоит рядом с высокой девушкой со множеством косичек, которая держит за руку тощую нескладную девчушку лет десяти.
– Не нравится мне все это… – девушка цепляется за его рубаху. Она говорит на незнакомом языке, но Кая все равно понимает каждое слово. – Зачем они согнали всех вместе с детьми на площадь?
– Тише, Рене. Надо постараться уйти незаметно.
Амоа тянет ее за собой, и в этот момент зачитывают послание. Сначала это кажется тарабарщиной – Киара слышит только чужеземные слова, но постепенно они обретают смысл.
– Злые силы объявили нам войну! Подгорные твари становятся все беспощаднее. Но милостью и благословением богов Валаада феод этих земель Кимо Ди Хеики нашел способ справиться с напастью. Твари не нападают на детей. Поэтому каждая семья обязана предоставить одного ребенка от десяти до тринадцати лет…
– Они отдадут наших детей на съедение подгорным тварям! – кричит кто-то.
В толпе поднимается ропот, в ответ на который в воздух взвивается пламя. Приглядевшись, Кая понимает, что рядом с глашатаем стоит человек в черном капюшоне. По всей видимости – маг.
– Приказ обязателен для исполнения…
– Я не боюсь! – брыкается девочка в руках Рене. – Сестра, отпусти меня!
– Глупышка! Они используют вас как живой щит!
Окружающая действительность дрожит, плывет, очертания деревушки смазываются. Вот уже Амоа и Рене бегут по лесу, на руках у мужчины десятилетняя девочка. Нужно пересечь широкую просеку, но стоит им туда ступить, как дорогу перегораживают лошади, на которых восседают солдаты в шлемах.
Гордо развевается черное знамя с волком. Беглецов окружают. Амоа крутит головой в поисках путей к отступлению, но их нет. Со всех сторон на них направлены копья.
К ним подъезжает несколько больших повозок. На таких в Диагоне перевозят скот, только здесь они наполнены детьми.
Шлемы, кольчуги и панцири всадников блестят на солнце, слепя глаза.
– Еще одни беглецы. Схватить их! – Киара раньше уже видела отдающего приказ мужчину. Только где? – Вы же понимаете, что, нарушив мою волю, волю вашего феода, подписываете себе приговор?
– Ты уже насобирал достаточно, – буквально рычит Амоа, подмечая малейшие движения коней под каждым из всадников вокруг. Кая была уверена, если бы был хоть малейший шанс сбежать, он бы его использовал. – Оставь нас, Ди Хеики.
– Как ты разговариваешь со своим феодом? – морщится всадник. – Скажи спасибо, что я не согнал на войну с тварями всех мужчин Валаада. Мой план – обойтись малой кровью.
– Лучше умереть, чем прятаться за спинами детей. Оставь их, и я пойду сражаться с тобой, – произносит Амоа, спуская девочку с рук и задвигая себе за спину.
– Сражаться? Это самоубийство. – Феод поскреб подбородок, делая вид, что раздумывает. – Хотя кто знает. Вдруг ты скорбный умом девственник? Таких они тоже не трогают.
Солдаты хохочут, а Амоа на это лишь крепко стискивает зубы.
– Эй, дайте-ка этому парню палку и проверьте, каков он в деле.
По команде феода мужчине кидают древко от копья, и на него сразу бросаются двое солдат.
Бой недолог, Амоа отбивает атаку и опрокидывает противников на землю. Затем по кивку феода на него нападают уже трое, и вновь удача не на их стороне.
– Неплохо. – Ди Хеики делает несколько медленных хлопков. – Как тебя зовут?
– Амоа.
– И откуда ты, Амоа?
– Из Малеха.
– Малех? Кажется, ваша деревня сгорела, когда на нее напали твари пару лет назад.
– Твари
