Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

— Но вот я здесь! — воскликнул он.

— Я замужем теперь за Монтегю! — ответила она, вздымая медового цвета груди. — Он милый, очень добрый человек!

— Однако же не любишь ты его! — прорычал Тристан, метнулся к ней и прижал ее к каменной стене своими сильными мускулистыми руками. Ее попытки высвободиться успеха не имели. — Меня, ведь ты меня любила!

— О нет, я больше не люблю тебя! — воскликнула она. — Тебя я ненавижу, презираю!..

— Но до сих пор желаешь ты меня, — выдохнул он, припадая к ее губам.

Она пыталась вырваться, но только еще сильнее прильнула своими качающимися выпуклостями к его каменной мускулатуре. Его ненужная и забытая теперь палочка стукнулась об пол у их ног. И вот она вернула его страстные поцелуи, отчаянно дыша в его довольно-таки широкую шею:

— О, Тристан… О, Тристан! О… о… о…

— Цветок мой, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы, — ангел мой… Лисичка ты моя…

Джинни оторвалась от «Брюк, полных огня» и нахмурилась. Огонь в камине снова умирал, и стало слишком темно, чтобы читать. Она не хотела привлекать ничьего внимания, а потому не стала зажигать свечи — именно из-за того, что гостиная в этот поздний час была пустынна, она и пришла сюда почитать: ей не спалось, и она боялась разбудить Элизабет или Эшли.

Вдохнув, она потянулась к маленькому столику у дивана за палочкой и ткнула ей в сторону решетки:

— Инсендио! — шепнула она, и пламя взревело за решеткой, почти заглушив шум открывшегося дверного проема. Но только почти.

Джинни удивленно вскинула глаза. Кого могло принести сюда в столь поздний час? Она замерла на своем месте, диван скрывал ее от глаз вошедших; однако, увидев, кто пролез в проем, она закрыла ладонью рот, сдерживая удивленный возглас.

Драко Малфой. Он вынырнул из прохода, распрямился и огляделся по сторонам. Пламя за решеткой очертило его золотом, светлые волосы стали огненными. Вид у него был усталый и менее безупречный, чем обычно: волосы хоть не были спутаны, однако стояли торчком, а одежда выглядела так, словно он в ней спал. Он с сомнением осмотрелся — даже сейчас, когда он опустил глаза, казалось, что мысленно он прикидывает, насколько гриффиндорская гостиная уступает слизеринской. Он протянул руку, развернулся — и следом за ним в гостиной появилась Гермиона.

От изумления Джинни захлопала глазами. Гермиона и Драко? Что они делали? Ответ напрашивался сам собой, однако она немедленно отвергла его, пожалуй, даже слишком решительно. Гермиона никогда бы не поступила так с Гарри. В любом случае, не с Драко. Это рассеяло все ее подозрения. Он бы скорее дал себе отрезать левую руку, нежели позволил бы кому-нибудь тронуть Гарри хоть пальцем.

Она вспомнила Драко, каким он был в ночь, когда все отправились в паб, — в саду, среди роз. Он сказал ей: «У каждого есть своя слабость. Он отовсюду защищен — кроме неё»…

Выпрямившись, Гермиона почему-то взглянула сразу на него, словно ожидая команды. Джинни никогда не видела ее такой потерянной, растрепанной и со следами недавних слез на лице.

— Драко, — очень тихо произнесла она, и он повернулся к ней. — Ты уверен, что я тоже должна пойти?

У Драко было очень серьезное выражение лица:

— Да.

— Но он сказал, чтобы я больше никогда к нему не приближалась.

Да кто? — подумала Джинни. — Кто такое сказал?

Драко устало закатил глаза к потолку, судя по всему, он мысленно считал до десяти.

— Гермиона, ты должна рассказать ему все, что только что видела.

— Может, это сделаешь ты? — пискнула Гермиона.

— Я мог бы, — признался Драко. — Но не буду.

— Драко…

— Или ты пойдешь по доброй воле, или я тебя силком потащу.

Если бы Гермиона могла улыбаться, она бы улыбнулась. Что не удивительно, — подумала Джинни. В упрямой целеустремленности Драко было что-то забавное.

— Ты бы ударил девушку?

— О, рыцарство умерло, — коротко ответил Драко, — я — тому доказательство.

Теперь Гермиона улыбнулась — совсем не похоже на себя: жалобно и плаксиво, однако все же улыбнулась.

Она протянула ему руку, которую он рассеянно принял, и начала подниматься в спальню мальчиков. Сделав несколько шагов, он вдруг обернулся и бросил взгляд на гостиную, и по выражению его лица Джинни показалось, что он увидел ее. Но лицо его снова померкло, словно его накрыла тень. Он повернулся и вслед за Гермионой нырнул в темноту.

Гарри лежал на спине, глядя во мрак. Он с трудом мог вспомнить, как он добрался до кровати, натянул пижаму и улегся — но, судя по всему, так оно и было. Все события вечера после того момента, как Гермиона, подобрав брошенные им часы, выбежала из гостиной, смешались у него в голове. Он помнил, как обернулся к Рону — бледному, больному на вид — и был на грани того, чтобы кинуться на него. Но они и слова не успели вымолвить, как через портрет вбежали профессора. Там был Чарли, Люпин, Макгонагалл… Гарри помнил, как его отправили в кабинет Люпина, Чарли шел с Роном, положив руку тому на плечо и переводя тревожные взгляды с одного юноши на другого.

Вроде бы особого разговора о наказании не было — во всяком случае, Гарри ничего такого не помнил. Кажется, он сказал Люпину, что произошло, и воцарилась потрясенная тишина, а потом что-то говорили про то, чтобы позвать Сириуса, — но Гарри пропустил это мимо ушей. Он ни с кем, включая Сириуса, не желал сейчас говорить.

Когда и как Люпин отправил его обратно в башню — он не помнил, ему даже было самому удивительно. Вечер превратился в постоянный гул, перебивающийся какими-то вспышками звука, словами.

…Как ты, Гарри? Тебе что-нибудь нужно?

…Все хорошо. Я просто хочу спать.

Вот и все. Он в кровати, в пижаме. Полог опущен, он лежит и смотрит в темноту. Сон был бесконечно далекой недостижимой страной. Он слушал собственное дыхание, биение собственного сердца и дивился тому, что тело продолжает что-то ощущать. Внутри него на цепи бился лев — выпусти он его на волю, он бы сровнял замок с землей. Перед глазами кружились вызывающие странное удовлетворение видения — вылетающие из рам стекла, рассыпающиеся на куски под действием его силы магида… Но он мысленно благодарил этот ледяной контроль над собой. Он был крепок, как мертвая хватка капкана.

Гарри не знал, откуда это пришло. Наверное, от Драко. Он был ему благодарен.

Слабый шум заставил его подпрыгнуть. Он повернулся и с удивлением увидел, что полог кровати отодвинулся. Темнота чуть рассеялась — появились нечеткие очертания руки, откидывающей занавес, потом плечо, светлые волосы… Драко.

— Малфой? — прошептал Гарри, прикрывая глаза от неожиданного света. — Что такое?