Весеннее чудо для мажора (СИ) - Гауф Юлия

И Лизка еще… знаю я её, шило в заднице, а не девушка. Потому вместо звонков кому надо, я звонил ей. Точно знаю — выберусь. Сам, с помощью, но выйду, не сяду. Откуда такая уверенность — хер его знает, но чуйка меня никогда не подводила.

— Булатов? Садись, — кивнул мужик на желтый стул напротив своего стола, заваленного бумагами.

Вгляделся в него — следак, как следак. Примерно моего роста, только помассивнее. Намного. Громила, короче, тот еще. Но он и старше лет на восемь-десять.

И смотрит на меня устало, и как на дерьмо последнее.

Так, мне говорили не выделываться? Но и молчать в тряпочку я не собираюсь!

— Руслан Вадимович, так? Сразу скажу, что я — будущий юрист, оценки так себе, но в профессии я шарю. Так что давайте по фактам, и без запугиваний.

— Без запугиваний? — усмехнулся Соколовский.

— Угу. Хоть паяльник мне в зад пихайте — на себя я вешать ничего не позволю. В колонию мне не очень хочется, планы есть. Так что либо говорим по сути дела, либо я затыкаюсь, и вы говорите сам с собой.

Мужик оскалился, а я… нет, не струхнул, хотя и это есть — все же, Лиза права, что иногда мне неплохо бы и заткнуться. Но сейчас я почувствовал азарт. Этот либо реально в кровь меня изобьет тем же паяльником, либо мы с ним договоримся.

Вижу — конкретный мужик.

— Паяльник, говоришь? Брату твоему я передам, ему понравится.

— Витьке? — сплюнул я.

— Антохе. Батя твоей подруги постарался, чтобы Арсентьева сняли с дела, это тот, кто должен был тебя ломать. И поставили меня. Тут уже Антон подсуетился. Я тебя ломать не должен, но, — Соколовский сузил глаза, — сейчас у меня появился такой соблазн. Думаю, Тоха не будет против, если я немного отобью тебе почки, малыш.

— Малыш? А вы Карлсон? — скопировал выражение рожи этого следака, и усмехнулся — братец, значит, подсуетился. — Ладно, мужик, не кипишуй, пошутил я. Значит, меня отпускают?

Я взглянул за окно — скоро уже сумерки, успею до Лизы добраться, пока она себя не накрутила. И даже, наверное, сумею самого себя сдержать, чтобы не вывезти Витьку в лес, и не прикопать там.

Хотя… слышал я один рэпчик. Классный. Там пелось про что-то вроде «закопай живьем, чтоб не выбрался, чтобы в могиле он обрыдался». И теперь эти фразы у меня в голове рефреном.

Наверное, так и становятся убийцами.

— Отпечатки в базе есть. Сейчас жду результаты из лаборатории. Если ты не трогал пакет с дурью, если твоих отпечатков нет, то отпустим. Ясно, что все шито белыми нитками, и мне с этим детским садом возиться, — скривился Соколовский. — Антон скоро подъедет. Пока пиши все, что было. Только честно. Почему ворвался в чужой дом? Куда бил, и как сильно? Каждый удар вспоминай! Никаких догадок, только факты, раз ты сам на них настаивал.

Ну я и написал.

На четырех листах. Бил Витька от души, конечно, и даже на условку согласен, не жалею я, что вломил придурку. И за косяки свои отвечать готов. Но срок мотать? Тем более из-за наркоты?

— Дату и подпись, — напомнил Соколовский то, что я и без него знал.

— А прошлого следователя Витя подкупил?

— А это мы выясним, — жутковато улыбнулся Руслан.

В дверь постучали. Вошла девушка в форме с листами бумаги, а за ней… черт, можно мне в камеру?

— Здаров, Рус, — мой старший брат вошел, лишь мельком глянув на меня, и протянул руку Соколовскому. — Спасибо. Должен буду.

— Брось, — отмахнулся он.

— Это Никита Борисович, — представил Антон второго вошедшего, и я расправил плечи — не лохом ведь представать при виде будущего родственника.

Мой брат и Лизкин отец успели сдружиться?

А моя кудрявая где?

Все знакомились, переговаривались, и про меня, кажется, забыли.

А, нет, не забыли.

— Дебил, — Антон отвесил мне затрещину.

— Признаю, — кивнул я, и… получил еще одну затрещину.

Ладно, заслужил. Хотя старший задолбал со своими замашками, даже женитьба на Маше его не слишком-то смягчила, как был солдафоном, так им и помрет.

— К вам моя дочь не ломилась? — спросил у следователя Никита Борисович. — Из дома сбежала. Думал, найду её здесь, трясущую за грудки всех служителей закона без разбора. Или в камере. Дорофеева Елизавета Никитична, — назвал он полное имя моей ненаглядной.

Которая, кажется, успела во что-то влезть.

Следователь встал, взглянул в бумаги, и кивнул мне:

— Отпечатков твоих, парень, на пакете не нашли. Показания понятых оформлены не по форме, так что задерживать тебя не станем, но не спеши радоваться, дело не закрыто. Можешь жить в деревне, или в городе, но по первому требованию — сюда, если понадобятся показания. Из страны и даже из области выезжать запрещаю. В журнале распишись, и забирай свое шмотье. Дорофеева Елизавета, говорите? — обратился он к Лизкиному отцу. — Сейчас проверю.

Он сел за комп, и ровно через минуту покачал головой.

— Не задержана.

— Думал, может тут дебош устроила, своего парня пытаясь вытащить. Лиза на такое способна, — пробурчал Никита Борисович.

Так! Надоело!

Не могла Лиза пропасть бесследно.

— Я могу идти? — поднялся я.

— Пакет с вещами у дежурного заберешь. Вот справка, — Соколовский протянул мне бланк. — И не советую попадаться вновь, пока дело не закрыто, и ты его фигурант. Если даже по хулиганке повяжем, то уже не отпустим, и никакая протекция не поможет.

— Я прослежу. Спасибо, Рус, — бросил мой брат.

А я подошел к Никите Борисовичу, опасаясь увидеть на его лице вердикт, что он меня к Лизе на пушечный выстрел не подпустит. Но он лишь мельком меня оглядел, и вновь поднес к уху смартфон.

— Лизе звоните?

— Да. Не берет. Думал, спит, но Надя позвонила, и сказала, что дочь пропала. Надеялся, что здесь её найду.

Черт! Я сам её найду, и… выдеру!

Глава 22

АНДРЕЙ

Вышел под конвоем старшего брата и отца моей Лизы.

Хрень какая-то. Брат смотрит волком, а Никита Борисович по плечу похлопал. Не разочаровался? Или думает, что мы с Лизой просто гуляем, потому не стоит о моем моральном облике переживать?

Хм, а если бы у меня была дочка, и я бы нашел её парня в ментовке, я бы смог вот так по плечу его похлопать? Нет, скорее, запретил бы дочери связываться с отморозком.

— Я вам все объясню, — сказал и брату, и Никите Борисовичу. — Потом, как Лизу найду.

— Лиза нам уже все объяснила. Не стоит, — буркнул брат.

— Теперь бы найти её. И под замок посадить, — нахмурился Никита Борисович.

— Я сам с ней разберусь, ладно? — взглянул на будущего родственника, прощупывая почву.

В глазах Лизиного отца промелькнула злость, а затем он хмыкнул, и махнул рукой.

— Разбирайся. Главное, дочь помоги найти. Разбаловали дуреху, — покачал он головой, снова и снова набирая Лизу.

Я получил на руки свои вещи, и присоединился к Никите Борисовичу. Названивать не стал, один раз набрал, услышал гудки, и… ничего. Не отвечает. Но телефон включен.

— Есть догадки, куда ваша принцесса усвистала? — подал голос Антон.

— Ясно, что к Витьку.

— Разделимся? — предложил Никита Борисович. — Я к Виктору, а ты, Андрей, в эту вашу деревню. Может, вернулась, и легла спать? Еще подруг её обзвоним, может, к кому из них поехала плакаться? Хотя… бред.

Искать мелкую заразу надо. Ну вот какого хера она дома не сидела? Специально же звонил не адвокатам и брату, а ей, родимой. Точно, получит у меня! Только сначала нужно Лизу найти, а потом уже учить уму-разуму, что иногда неплохо бы вести себя как приличная девушка, и позволить мужчинам самим разобраться.

Так, можно и правда разделиться, объезжая знакомые адреса, а можно… отследить её телефон. Можно? Можно, почему нет? Так мы точно время не потеряем.

Это я и озвучил.

— Тогда возвращаемся, — Антон так и не сел в машину, снова захлопнул её, и мы вернулись.

Прошли мимо дежурного, и дальше по коридору. Тоха постучал в кабинет, из которого я вышел буквально пять минут назад, и, не дожидаясь разрешения, мы вошли.