Заложница их страстей (СИ) - Гущина Яна

- А то что ты сделаешь? – Клаудис рассмеялся. – Не разрешишь мне поцеловать её?

Я в ужасе сжалась в комок, ожидая поцелуя, но его не последовало. Больше всего шокировала перемена Клаудиса. Казалось, что вместо доброго дядюшки перед нами монстр!

- Мерзавец, зачем ты всё это подстроил? – кровь струилась по телу Артура в местах, где впивались верёвки, но вырваться он не мог.

Я плакала, зовя детей. Казалось, что малышей я не увижу больше никогда, а Артура сейчас просто убьют. Руки Клаудиса крепко держали меня, а чтобы позлить Артура, мерзавец гладил меня по груди.

- Я говорил, что будет всё так, как я прикажу! - коварно произнёс Клаудис, наконец перестав трогать меня, ибо я выкручивалась так, что он просто мог не удержать меня. – Не перечьте мне.

- Что с детьми? – я заорала, как раненная львица. С удовольствием исцарапала бы узурпатору лицо, но, увы, его хватка была крепка.

- О! – он рассмеялся, - с ними всё в порядке. Сейчас они с няньками, в тайных комнатах, где с ними будут обходиться согласно их высокому статусу. Отныне они будут носить родовое имя Вольфи.

- Этому не бывать! Верни нам детей, - прошипел Артур.

- Да? – Клаудис рассмеялся, откинув голову. – Верну. Но после того как вы выполните ряд моих условий.

- Каких? – рыкнул Артур, чтобы поскорее понять, чего от нас хотят.

- Ну, - Клаудис ухмыляясь, смотрел на племянника, будто выдумывал, какое наказание станет для него наиболее невыносимым. – Для начала вы будете вести себя так, чтобы ни один из ваших родственничков не догадался о том, что вы отныне здесь не гости, а заложники. Если родня ничего не заподозрит, ваши дети останутся живы.

Мы молча приняли это условие, понимая, что это далеко не всё, чего хочет Клаудис. И он продолжил:

- Раз уж вы умудрились скрепить свой союз священными узами брака, то никто не смеет разрушить их, даже я. А это очень прискорбно, ибо я с удовольствием видел бы Иларию не в качестве фаворитки, а в качестве жены.

Я ахнула, лишившись дара речи.

- Что? – взревел Артур, снова дёрнувшись! – Моя жена никогда не станет твоей фавориткой! Ты слышишь, никогда!

- Это мы ещё посмотрим, - отмахнулся от него Клаудис. – Если хотите, чтобы ваши дети были живы, вы пойдёте на всё. Поэтому отныне и навсегда вы будете беспрекословно подчиняться мне, и каждое ослушание будет караться. Я не стану трогать вас, но вот ваши дети могут лишиться глаз, ушей, рук.

- Заткнись! – завопила я и, высвободив руку, ударила негодяя ладонью по щеке. Щека побагровела, как и взгляд Повелителя.

Он заиграл желваками и холодно произнёс:

- Я предупредил, что каждый проступок будет караться. Встань! – он отпустил меня, подпихнув, чтобы я смогла последовать его указанию.

Я оказалась посреди комнаты совершенно голая под похотливыми взглядами множества мужчин. Стыдливо прикрылась руками под гнусный хохот мерзких самцов.

Глава 29

Было стыдно так, что я готова была умереть.

- Ну-ну, не бойся, - покровительственным тоном сказал Клаудис, и тут же велел: - убери руки. Я кому сказал?

Пришлось повиноваться. По щекам текли слёзы, я вся дрожала. А когда увидела Артура, то поняла, что из-за собственной беспомощности ему ещё больнее от происходящего. Он не мог спасти меня, и ему приходилось участвовать в демоническом спектакле.

- У тебя столько фавориток, зачем тебе нужна я? – тихо и злобно выговорила я, ненавидя гада всеми фибрами своей души.

- Вот и я порой не могу понять себя, - признался Клаудис, взяв в руки плеть. Он встал напротив меня и теперь поглаживал меня концом плети по шее, плечам, груди. – Такая же девка, как сотня других. Но оба моих племянника почему-то с ума сходят по тебе. Роберт влюблён до сих пор до безумия. Но он смалодушничал, женившись на другой, и знает, что не имеет прав на тебя. Оттого и злится на брата. А вот Артур молодец: не побоялся опалы. Гнев родителей не стал препятствием любви. За это я уважаю его. В нём есть несгибаемый стержень. Упорство, которое мало у кого имеется. Оттого и хочу сделать его своим приемником: он сможет удержать бразды правления.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я не согласен, - холодно выдохнул Артур, не сводя взгляда с кончика плети, который гладил мой живот, пупок и пополз вниз, к запретным уголкам. – Отпусти мою жену.

- Твою? – Клаудис рассмеялся. – Да, по закону она твоя жена, не спорю. Но ты даже не представляешь, сколько ночей подряд я и мои друзья наблюдали за вашими любовными утехами! Так что теперь я смело могу назвать её нашей общей женой!

Клаудис вскинул глаза к зеркалу над кроватью и его дружки заржали. Я поняла, что в порыве страсти видела горящие глаза не ангела секса, а похотливые взгляды Клаудиса и его друзей. Стало так противно, что меня чуть не вырвало. Каждый наш вздох, каждое движение и ласки были достоянием общественности. Все из присутствующих знали, какие позы мы любим и как себя ведём во время секса. Они видели нас без одежды, и от этой мысли я чуть не потеряла сознание. Покачнулась, но всё же устояла на ногах.

- Чего ты хочешь? – процедил сквозь зубы Артур. – Убей меня, но отпусти мою жену и детей.

Клаудис даже забыл о том, что только что добрался кончиком хлыста до моих интимных прелестей и, вскинув хлыст, ударил Артура по плечу. Мой муж дёрнулся, но не произнёс ни звука. На плече остался кровавый след. Артур и Клаудис смотрели друг на друга ненавидящими взглядами и молчали.

Тем временем дружки Клаудиса обступили меня и, похотливо теребя свои зачехлённые отростки, стали ждать завершения разборок Артура и Клаудиса, чтобы тут же завалить меня на кровать.

Я настолько сильно запаниковала, что чуть не лишилась чувств. Происходящее не умещалось у меня в голове. Было ощущение, будто я нахожусь в ночном кошмаре, который не имеет отношения к реальной жизни. До сегодняшнего утра ничего не предвещало таких перемен и такого отношения к нам с Артуром. Мне даже показалось, что я сошла с ума и мне мерещатся всякие нелепицы.

Хотелось заорать, чтобы очнуться от этого ужаса, но что-то мне подсказывало, что происходящее – реальность, а не плод моего воспалённого воображения. А тут ещё похотливые дружки напирают, но пока не трогают, хотя только и говорят, как все вместе поимеют меня. Даже не верилось, что это может быть правдой. Чтобы не упасть от страха, я взяла себя в руки, и сделала вид, что разговор Клаудиса и Артура интересует меня куда больше предстоящей оргии.

- Ты глупее, чем я думал, - наконец заговорил Клаудис.

- Раз глупее, то отпусти и ищи приемника попрозорливее, - ответил Артур, тревожно глядя на обступившее меня полчище мужчин.

Клаудис проследил за его взглядом и рассмеялся:

- Успокойся, племянничек, ни один из них не тронет твою жену. – Это немного успокоило, но намерения мужчин продолжали тревожить. – Ты – будущий правящий лорд, а твоя жена – правящая леди. Неужели ты думаешь, что я позволю ватаге друзей обесчестить её?

- Но ты уже унизил её и сделал всё возможное, чтобы её перестали уважать, - ответил Артур, сглатывая застрявший в горле ком.

Глядя на него, я поняла, что он готов убить каждого из здесь присутствующих, лишь бы защитить мою честь.

- Это лишь в назидание тебе, дорогой племянник, - насмешливо заявил Клаудис, подмигивая мне, как дешёвой девке. –  Для покладистости, так сказать. Как только вы с женой выпьете настойку из дурман-травы, всё выветрится из вашей памяти. Даже если бы мы сейчас всей гурьбой изнасиловали твою красавицу, ни ты, ни она ничего не припомнили бы на утро.

У меня вкралось смутное подозрение, что подобное уже случалось, только я ничего не помню. Чуть не взвыла от отчаяния, но сдержалась, чтобы не усугублять ситуацию. Видимо, Артуру тоже пришла в голову аналогичная мысль и я увидела на его лице такое немыслимое страдание, что чуть не задохнулась от переполнивших меня чувств: Артур безумно любил меня и готов был жизнь отдать за меня и за мою честь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Надеюсь, твои угрозы и похотливые планы ни разу не были претворены в жизнь? – выдохнул Артур, с расширенными от ужаса глазами.