Приключения одной теории - Тур Хейердал

Полное, до мелочей, сходство коленопреклоненной статуи раннего периода острова Пасхи, найденной Шельсволдом в отвалах каменоломни Рано Рараку, с коленопреклоненными скульптурами Тиауанако, отнесенными Беннетом к раннему предклассическому периоду этого важного культурного центра, настолько очевидно, что Шельсволд делает вывод: «Вряд ли это можно объяснить случайностью, скорее всего речь идет о близком родстве, указывающем на связь между этими двумя образцами древней каменной скульптуры в Андах и на острове Пасхи».

Четвертый вид статуй раннего периода острова Пасхи – прямой, усеченный внизу торс – не имеет явных параллелей ни в Полинезии, ни в Южной Америке. Очевидно, это местная разновидность статуй, получивших распространение в конце раннего периода. Примитивные прототипы этого бюста высекались из красного туфа и черного базальта, а конечный классический вариант был в ранний период представлен небольшой базальтовой скульптурой из каменного дома в Оронго. Все «серийные» изваяния следующего, среднего периода Пасхи повторяют статую из Оронго. Их отличают только значительно большие размеры, материал (туф Рано Рараку вместо твердого базальта) и плоское основание, позволяющее установить идола на аху.

По этим различным типам статуй можно отчетливо представить себе эволюцию пасхальских монументов с аху. До сих пор были известны только похожие друг на друга исполины среднего периода, а у них нет ничего общего ни со статуями островов на западе, ни с изваяниями, встречающимися на континенте на востоке. В этом одна из причин того, что их присутствие на уединенном острове Пасхи казалось столь загадочным. Теперь выяснилось, что в раннюю пору, о которой прежде никто не подозревал, первые пасхальцы экспериментировали с разными горными породами и различными типами антропоморфных статуй (из них три были хорошо известны в главном культурном центре на ближайшем материке на востоке). К концу раннего периода развился четвертый, чисто пасхальский тип. Он был принят в качестве обязательного образца для сотен каменных исполинов, воздвигнутых на перестроенных аху в следующий культурный период острова Пасхи.

Почему? Чтобы объяснить эту эволюцию и, как это показывает археология, сменивший ее странный застой, приходится обратиться за помощью к этнологам. Нет никаких оснований сомневаться в устной информации, которую получили Кук, Лаперуз и другие путешественники от пасхальцев в поздний период, когда многие статуи еще стояли на своих аху. Изваяния были не идолами в собственном смысле слова, а памятниками, воздвигнутыми на местах погребения королей, вождей и других могущественных лиц.

Каждая статуя была изваяна в честь определенного умершего человека. Многие старики даже после племенных распрей в третьем периоде, когда изваяния были повалены на землю, еще помнили имена некоторых арики – вождей, чьи образы были воплощены в памятниках. При раскопках мы выявили, что в конце среднего и на всем протяжении позднего периода склепы и другие виды погребения были всецело связаны с аху. В ориентированных по солнцу алтареподобных сооружениях раннего периода, которые не украшались статуями, не хоронили. Но перед фасадом ориентированных по солнцу стен, более искусно сложенных и обработанных, мы нашли следы коллективной кремации. Это открытие тоже было совсем неожиданным: до сих пор было неизвестно, что в погребальный ритуал на острове Пасхи некогда входила кремация.

И опять возникает естественный вопрос: почему могущественные вожди в средний период на Пасхе предпочитали, чтобы на их могилах стояли стереотипные копии небольшой статуи из Оронго? Может быть, эта статуя играла какую-то особую роль? На последний вопрос можно ответить утвердительно. Эта единственная статуя, основание которой было выпуклым, установлена на полу внутри помещения; из всех изваяний на острове одна она не подверглась надруганию во время всех трех культурных периодов: ее не пытались ни повалить, ни повредить. Наконец, это единственный монумент, которому поклонялось все население, независимо от родовой или племенной принадлежности. Остальные статуи вместе с аху принадлежали отдельным родам, поэтому во время кровавых распрей позднего периода все они оказалась свергнутыми и разбитыми – это был своеобразный акт мести.

Глубокие шрамы свидетельствуют о попытках обезглавить даже некоторые незаконченные статуи, врытые в землю под каменоломнями Рано Рараку, потому что их не удалось повалить. А идол в каменном доме в Оронго простоял неприкосновенным в течение среднего и позднего периодов. С ним вплоть до прибытия миссионеров во второй половине прошлого столетия были связаны культ плодородия и важные ритуалы, общие для всех враждующих племен острова. При раскопках мы нашли очень много древесного угля – следы ритуальных костров перед входом в большой центральный каменный дом, в котором стояла базальтовая статуя.

Судя по всему, изваяние в доме на вершине самого высокого вулкана в ранний период было связано с ритуалами пасхальских солнцепоклонников. На спине изваяния были высечены символические изображения солнца и радуги. В средний период статую внесли в новое каменное здание и на спине ее появились отличающие этот период символические изображения птицечеловека. Воплощая бога-творца или бога плодородия, этот идол сохранял свою центральную позицию в пасхальских культах; ему поклонялись во время ежегодных празднеств весеннего равноденствия. Если другие статуи, установленные в средний период на родовых аху, воплощали образы отдельных людей, то оронгская скульптура продолжала оставаться общим божеством, почитаемым всеми пасхальцами. А поскольку короли на острове Пасхи, как и во всей Полинезии, и в Перу, считали себя прямыми потомками высшего божества, понятно, что каждый хотел, чтобы его изображение как можно больше походило на божественный образец, известный всему населению. Единственное отклонение, которое допускалось – это увеличение размеров статуи, так как каждый стремился, чтобы его статуя была самой крупной – символом могущества и богатства.

Так выяснилось место известных пасхальских великанов в хронологии сложной истории Пасхи. Все они относятся к среднему периоду; развились эти статуи тут же, на острове, из более древних и меньших по размеру монументов раннего периода; их перестали вытесывать, когда кончился средний период, и наконец без всякого почтения свергли с погребальных аху в поздний период истории острова, продолжавшийся вплоть до исторических времен.

Естественно, возникает вопрос: можно ли хотя бы приблизительно датировать три разнородные культурные эпохи острова Пасхи? Чтобы выяснить это, археологи, не жалея сил, разыскивали связанные с разными периодами строительства органические остатки, по которым можно было бы сделать радиоуглеродный анализ. Прежние попытки датировать первое заселение острова делались на основании генеалогии местных королей, по сообщениям островитян. При этом наиболее древний «ряд королей» – пятьдесят семь поколений – был отвергнут в пользу более короткого ряда, насчитывающего двадцать – тридцать имен. Ведь все считали, что остров Пасхи первоначально был открыт пришельцами из Азии и заселен последним среди тихоокеанских островов, так как расположен он ближе всего к Южной Америке.