Новая Инквизиция V (СИ) - Злобин Михаил

Вот это уже проняло визитеров до самой печенки. По воздуху разлился такой стойкий и леденящий душу ужас, что я легко мог попробовать его на вкус. Бедный старик побледнел так сильно, что я побоялся, как бы он прямо на территории своей вотчины коней не двинул. Но пока вроде держался…

— Всем выйти за ограду, — не терпящим возражений тоном приказал я. — Больше предупреждений делать не буду.

Убедившись, что эмвэдэшники и кладбищенские бюрократы меня услышали, я напряг дар и потянул обратно выпущенный некроэфир. Возвращался он менее охотно, нежели рвался к погребенным здесь телам. Но даже так у меня не возникло с этим особых проблем. К тому моменту, когда люди на подгибающихся ногах добежали до своих автомобилей, я уже поглотил остатки энергии смерти.

Ну вот теперь можно быть уверенным, что нам никто здесь больше не помешает…

Домой я попал только утром следующего… нет, не дня. Понедельника. Все это время мы с Умаром и остальными братьями без устали штурмовали столичные погосты. Воевали с администрациями кладбищ, скалившими зубы похлеще упырей. Договаривались с полицией, которую неизменно на нас спускали. Спорили, угрожали, убеждали. В конечном итоге нам удалось обойти триста двенадцать могил павших инквизиторов. Из которых всего двадцать две отозвались на мой призыв. Сейчас тела этих борцов с нежитью покоились в специально оборудованном помещении. Холодные, бездыханные, объеденные жуками и остальными трупоедами. Но все-таки живые. Дар еще пульсировал в их останках. И он же мог вытащить их из небытия. Единственное, что ему для этого требовалось, это некроэфир. Море некроэфира. Благо, во мне его плескалось столько, что хватит заполнить целый мировой океан. Поэтому я щедро поделился тьмой с погибшими бойцами. А чтобы контролировать их состояние и процесс восстановления тел, приставил к ним в качестве сиделки измененного старшину. И теперь нам оставалось просто ждать…

Где-то в недрах брошенных на спинку стула штанов зазвонил телефон. Но я не сдвинулся с места. И так знаю, что это президент обрывает линию. Слишком сильно его беспокоит обретаемая мной самостоятельность. Вот ей богу, готов поручиться, что не маячь за моими плечами громада всей остальной инквизиции, давно б уже нашли за что меня посадить. Да за того же Колпина хотя бы. Впрочем, этот неприятный день может оказаться гораздо ближе, чем я думаю. Ведь по мере того, как очищалась от нежити Москва, менялось и отношение национального лидера ко мне. Всё меньше и без того наигранной благожелательности звучало в его голосе. Всё чаще он показывал зубы и огрызался. Всё реже стал прислушиваться к моим заявлениям. Скорее всего, посчитал, что пик обострения неживой угрозы пройден. И Факел перестал выглядеть таким уж незаменимым. А зачем я нужен, если теперь любой, по его мнению, справится с поддержанием порядка? Уверен, с негодованием моих братьев он тоже отыщет как справиться. Если раньше даже один день без сил ГУБИ грозил обернуться масштабной катастрофой. То сейчас возникшую брешь на первое время вполне способны прикрыть военные и росгвардия. И это дает национальному лидеру гораздо больший простор для маневра…

Мысленно сплюнув, выражая таким образом всю глубину своего пренебрежения, я отправился в ванную. Смыть с себя мне предстояло пуд грязи и пыли вперемешку с землей. И если быть откровенным, мое тело уже чесалось от предвкушения встречи с горячей водой. В душе я пробыл не меньше часа. Но по личным ощущениям не достиг нужного уровня чистоты. Так что я планировал плескаться еще как минимум столько же. Если бы мое занятие не прервал визг дверного звонка. Эх, похоже, придется идти открывать. А то с президентских фэсэошников станется. Еще новую дверь мне снесут. Это ведь наверняка они по мою душу пожаловали.

Наскоро замотавшись в полотенце, я вышел в коридор, щербатые стены которого все еще носили на себе отметины от пуль, осколков и когтей нежити. Даже и не знаю, дойдут ли руки устранить в квартире последствия покушения хоть когда-нибудь. Впрочем, это дело совсем уж десятой важности. Настолько ничтожное на фоне остальных задач, что о нем даже размышлять необязательно.

Неприветливые слова для незваных визитеров застряли в моем горле, когда я распахнул входную дверь. Потому что вместо дуболомов из ФСО на пороге показалась…

— Юра, добрый вечер… ты не отвечал на звонки, вот я и решила… зайти.

— Здравствуй, Марина, — поприветствовал я гостью, ощущая, как в груди зарождается крохотный огонек тоски и печали.

— Мы могли бы поговорить? — просительно заглянула она в мои глаза.

— О чем?

— О нас…

Посторонившись, я впустил девушку в свою холостяцкую берлогу. Ну как ей отказать в такой мелочи?

Глава 20

Марину я проводил в комнату, поскольку после нападения кухня для приема гостей совсем не годилась. Усадив девушку на диван, я попросил извинить меня и ненадолго удалился. Все-таки, мы с ней больше не пара. Поэтому и встречать ее в одном полотенце не совсем прилично.

— О чем ты хотела поговорить? — обратил я на себя внимание, когда отыскал чистые штаны и майку.

— Что тут произошло? — с легким оттенком подозрения спросила Марина. — У тебя точно все в порядке? Коридор выглядит просто ужасно!

— А кухня еще хуже, — зачем-то добавил я. — Но у меня дела путём. Спасибо за заботу. Так для чего ты пришла?

— Кхм… Юра, я бы хотела… мне кажется, что я была слишком резка с тобой, — сбивчиво перешла девица к волнующей ее теме. — Ты извини меня. Те вещи, которые я сказала… Чувствую себя из-за этого паршиво… Даже и не знаю, как мне… ох…

— Мариш, успокойся, — моя ладонь накрыла тонкое женственное запястье и ободряюще его сжала. — Выдохни, не волнуйся.

— Да, спасибо, Юр, — смущенно улыбнулась гостья и погладила мою руку большим пальцем. — В общем, дура я, каюсь. Надеюсь, что ты на меня не будешь сильно сердиться. Я так много думала о наших отношениях за прошедший месяц… Мне плохо без тебя, Юра…

Я хотел ответить: «И мне без тебя тоже», но стиснул челюсти, чтобы ни звука не вырвалось из моего рта. Незачем ей этого сейчас слышать. Не надо мучать девчонку…

— Тебе, наверное, кажется, что я дрянь неблагодарная, — грустно усмехнулась Марина. — Ведь ты спас мою жизнь. Вынес из того проклятого подвала, где меня чуть не распотрошил кровожадный инфестат. А я тебе вместо благодарности отплатила вот этим…

— Эй-эй, не говори такого, — я не удержался и прижал теплую девичью ладонь к своей колючей щеке. — Ты мне ничем не обязана, слышишь? Я не хочу, чтобы ты думала, будто я жду от тебя какой-то особой признательности или возвращения долга. Поняла меня? Инквизиция выходит на войну с нежитью не для того, чтобы ее славили и воздавали почести. Мы так поступаем, потому что должны. Сам бог возложил на нас эту миссию.

— В этом весь ты, — умилилась гостья. — Когда я еще только представляла себе наш предстоящий разговор, ты отвечал мне так же. Почти слово в слово, как в моей фантазии…

— Значит, ты успела меня достаточно хорошо узнать.

— Да, Юр, похоже на то… — девушка закусила нижнюю губу и посмотрела на меня щенячьими глазками. — Ты ведь понял, для чего я пришла?

— Чтобы стало как раньше? — выдавил я, сглотнув слюну. — Ты хочешь всё вернуть?

— Я хочу вернуть тебя… А остальное неважно.

Гостья чуть прикрыла глаза и подалась вперед, собираясь меня поцеловать. Но я мягко придержал ее за плечо. Чтобы устоять, мне потребовалась сжать в кулаке всю свою жалобно пищащую волю. Сдавить так, чтобы даже намека на мои истинные желания не прорвалось наружу.

Моя возлюбленная остановилась, и от нее плеснуло стойкой горечью и виной. Любая другая наверняка бы испытала жгучую обиду. Но не Маришка. Она искренне считала себя неправой и полагала — у меня есть все основания, чтобы не прощать ее.

— Это не то, что тебе нужно, — глухо изрек я, пересиливая себя на каждом слове. — В нашем расставании нет твоей вины. А только моя. Пока ты строила, я рушил. Поэтому не совершай больше этой ошибки. Я не хочу, чтобы ты страдала.