Анжелика и царица Московии - Ксения Габриэли

– Ты объявишь наш брак, ведь этот союз освящен церковью! И где написано, где сказано, что царевны не имеют права вступать в законный, освященный церковью брачный союз?! Я уверен, что народ будет радостно приветствовать нашего сына как наследника престола! Не сердись на меня, София, но народ станет, я полагаю, гораздо лучше относиться к тебе, когда узнает, что твое женское правление в конце концов сменится законным и привычным мужским! Я же навсегда останусь всего лишь твоим супругом, нимало не претендующим на трон!..

И я решилась! Я разметала, словно кучу сухих осенних листьев, родичей вдовствующей царицы Наталии. Но какое горе суждено было мне испытать! Мой сын воспитывался в доме одного состоятельного торговца. Я понимала, что во дворце ему угрожала бы страшная опасность. Моя доверенная женщина постоянно навещала маленького Андрея. Я также была чрезвычайно нежной матерью. Я едва выдерживала разлуку с сыном. Я то и дело приезжала в дом торговца, переодевшись в одеяние монахини, и ласкала мое дитя. Ему говорили, что я прихожусь дальней родственницей его приемной матери. Он был еще очень мал, но уже умел говорить и спрашивал своих приемных родителей, кто он. Они отвечали, что он – сын родного брата его приемного отца. Андрею также сказали, что родители его умерли. Мой сын рос, но и Петр, сын моей мачехи, вырос и сделался взрослым юношей. Я советовалась с моим супругом о дальнейшей судьбе Андрея. В конце концов мы поняли, что еще рано обнародовать наш брак. Тайный брак мог вызвать раздражение толпы. Толпа могла не принять и нашего сына, рожденного в тайном браке. А Петр уже слишком часто показывался народу. Все видели этого рослого сильного молодца. Простолюдины уже видели его своим царем! Тогда мы с Василием решили, что будем действовать совсем иначе, не так, как хотели прежде! Василий решил отправить нашего сына в заморские страны, где он мог бы получить воспитание и образование, которые позволили бы ему сделаться прекрасным правителем. Дальнейшие наши действия должны были быть жестокими, да, жестокими! Но у нас не было иного выхода! Мы должны были уничтожить Петра, его мать и сестру! Но когда его мать уже была мертва, мы поняли, что уничтожить Петра и Наталию будет не так-то просто! А между тем они уже узнали о существовании Андрея! Они пытались похитить его. Верным, преданным нам людям едва удалось отбить мальчика. Его московитское имя было – Андрей Рябушкин. Разумеется, в заморских странах он должен был получить другое имя. Но я не знаю и до сих пор, какое! Петру удалось захватить власть и убить Василия. Я находилась в заточении. Мой супруг был убит, я не знала, где мой сын. Меня предали и унизили. Петр спрашивал меня, где живет мой сын, но я ведь и сама не знала. И я ни за что не открою ему, где спрятаны бумаги, трактующие о нашем с Василием венчании и о крещении Андрея! Я знала, что Петр решился отправиться на поиски моего сына. Боже мой! Какие чувства обуревали меня! Как я хотела увидеть моего обожаемого мальчика! Но в то же время я должна была думать о том, чтобы никогда не увидеть его! Потому что я увижу его только в том случае, если Петр найдет его и привезет в Москву! Так я думала. Я сделалась слаба и беспомощна. И все же, как видишь, с помощью моих сестер я сумела вернуть себе власть и трон! О! Если бы сейчас рядом со мной был бы мой сын! Тогда бы я знала, что прожила жизнь не напрасно!..

Внезапно царица резко подалась вперед и схватила Анжелику за руки.

– Послушай! – горячо заговорила София. – Послушай меня! Ты!.. Ты должна сказать мне!.. – Она вдруг замолчала…

Анжелика с ужасом ждала вопроса. Что делать? Как ответить? Она понимала как никто материнскую боль царицы Московии! Ведь обе они – женщины! Разве женщины не должны поддерживать друг друга?.. Нет, глупо!.. Но как же сдержаться, как не открыть несчастной матери, что ее сын находится так близко от нее! А если царице откроется, что Анжелика знает о ее сыне?!.. Анжелика лихорадочно размышляла. Нет, она не может, не может открыть сейчас, именно сейчас, всю правду царице!.. Анжелика ведь тоже мать и тоже хочет спасти своих детей, особенно дочь! А если она все же сейчас откроет царице правду и потом победит Петр, что будет тогда? Анжелика погибнет, погибнет Онорина, погибнет Кантор… Что же делать?.. И внезапно Анжелику осенило!..

– Что сталось с моими спутниками? – вдруг спросила она, как бы машинально, будто позабыв о том, что царице не по нраву подобные вопросы.

София смотрела тяжелым взглядом.

«Ответит?.. Не ответит?..» – гадала Анжелика.

Царица ответила.

– Ты досаждаешь мне! – София вздохнула. – Но я могу понять тебя, как мать понимает мать! Мне страшно, потому что мои гонители, Петр и Наталия, еще молоды и вследствие своей молодости очень жестоки! Они убьют моего сына, если он попадет к ним в руки! Но я скажу тебе о твоих спутниках. Твои дети живы и содержатся в хороших условиях. Не знаю, полагаешь ли ты своей спутницей и мерзавку Наталию, но ей не будет от меня добра!..

Анжелика ждала в напряжении всего своего существа. Ей казалось, что царица медлит, хотя на самом деле это не было так…

– Я, быть может, не должна была бы говорить тебе об этом, но ты не думай, будто мои сторожа настолько глупы и небрежны! Да, слуге твоего сына удалось бежать, но…

– …но мой сын так не поступит, – быстро подхватила фразу Анжелика.

– Ты снова перебиваешь меня! – Глаза царицы сверкнули. – Неужели в Париже принято столь вольно беседовать с коронованными особами?

Анжелика едва сдерживала дрожь всего тела. Она поняла тотчас, что бежавший пленник был Андре Рубо! Ведь у ее сына не было слуги!..

– Да, – сказала Анжелика, – Французский король, Его Величество Людовик, беседует со своими приближенными в достаточной степени свободно и позволяет им столь же свободно беседовать и с ним!..

Царица, казалось, не слышала ее слов, крепко держала Анжелику за руки и почти шептала:

– …Послушай! Послушай меня! Ты должна сказать мне… – Она резко отпустила руки Анжелики, своей пленницы-гостьи и заговорила почти спокойно: – Ты не должна полагать меня глупой и невежественной. Я знаю, как много стран в Европе, знаю, как велика Франция… Я понимаю, что в такой большой стране трудно отыскать человека. Но я, подобно утопающему, хватаюсь за соломинку. Василий отправил с верными людьми деньги для нашего сына. Я не знаю, где были помещены эти деньги, но наш сын должен был расти и воспитываться в достатке. Он должен был получить образование. Это не может быть простой человек! Но, быть может, он в нужде, ведь я не могла помочь ему, я не знала, куда возможно отправить еще денежные средства… Но я думаю, что мой Андрей – человек необычный!.. Андрей!.. Быть может, он совершенно позабыл свое раннее детство, меня в монашеской одежде, ту, которая так нежно ласкала его! Он, должно быть, не помнит, как его звали в раннем детстве. Если бы я знала его теперешнее имя!.. Послушай!.. Не встречала ли ты его случайно? Его русское, московитское имя было «Андрей Рябушкин», я ведь говорила тебе…