Военная история русской Смуты начала XVII века - Олег Курбатов

Подводя итоги русско-шведских отношений периода Смуты, необходимо учитывать и их положительный опыт: в течение ряда лет Россия и Швеция были партнерами в восточноевропейской политике, а влияние «немецких» наемников и военных специалистов на реформирование русской армии трудно переоценить. На остальном протяжении XVII столетия по отношению к северо-западному соседу боролись две внешнеполитические линии: одна — на сотрудничество, другая — на борьбу за выход к Балтийскому морю и возврат потерянных земель.

Глава 13. Борьба Русского государства с польско-литовской интервенцией (1613–1618)

13.1. «Смоленское городовое стояние» (1613–1617)

1612 г., декабрь — польские войска оставляют Можайск.

1613 г., январь — большая часть польского гарнизона, образовав конфедерацию из-за неуплаты жалования, покидает Смоленск и уходит на «приставства» в Дорогобужский уезд.

Конец апреля — смоленские конфедераты уходят в Литву.

7 июля — польский гарнизон оставляет Вязьму, а несколько позже — Дорогобуж и отступает в Смоленск.

Август — осада и взятие Белой войсками кн. Д. М. Черкасского; воевода г. Невеля Г. Валуев с городом присягает царю Михаилу Федоровичу.

Сентябрь — армия кн. Черкасского блокировала Смоленск, ратные люди опустошили окрестности Мстиславля и штурмовали Велиж.

1614 г., январь — русские войска взяли и выжгли Лохвицу, Синечь, посады Гомеля, опустошили окрестности Кричева, Шклова и Копыси.

Апрель — части воеводы кн. И. Ф. Троекурова выстраивают линию острожков для защиты тылов блокадного корпуса под Смоленском; командование дивизией Я. К. Ходкевича (2400 человек) принимает на себя А. Сапега.

28 апреля — неудачная попытка взятия Катынского острога войсками Сапеги и Лисовского с целью провести обоз к Смоленску: поляки разбиты и потеряли «розряд» (походную канцелярию).

Конец июня — 1 июля — прорыв войск Сапеги и Лисовского с обозом к Смоленску.

Конец ноября — второй прорыв Сапеги с обозом для смоленского гарнизона.

1615 г., сентябрь — 1616 г., июль — перемирие под Смоленском на время переговоров между послами России и Речи Посполитой.

Сообщая в начале 1616 г. о положении дел в России, что «войск наготове у них больше нет, кроме тех 8 или 10 тысяч, что стоят под Смоленском, а набрать новые нет возможности из-за общего разорения страны»[257], - новгородец М. Клементьев (перебежчик к шведам) был прав хотя бы в том смысле, что тогда это было единственное постоянное соединение действующей русской армии. Ратная служба «по очищению» западной «государевой вотчины» — так называемая «смоленская служба» или «смоленское го-родовое стояние» — на протяжении четырех лет была своего рода повинностью «всей земли», как, быть может, прежде — «береговая украинная». За это время под Смоленском успели послужить дворяне и дети боярские большей части уездов Московского государства, сменяясь либо по половинам и третям, либо по особым распоряжениям; к направленным туда подмосковным казакам присоединились станицы, покинувшие Заруцкого под Воронежем, а затем — дополнительно прибранные из местных «охочих людей». Так что вначале совокупная численность осадной рати могла достигать 8-10 тыс. человек, однако вскоре по разным причинам она сократилась до 4–5 тыс.[258]

Еще в апреле 1613 г. от надежных «языков» в Москве стало известно, что по вестям с Варшавского сейма шляхтичи с челядью отзываются из-под Смоленска; туда же, бросая «полон», помчались черкасы, воевавшие в украинных русских землях: на Польшу надвинулась турецкая угроза. Те же «выходцы» сообщали, что в Смоленске всего 2 тыс. пехоты, «а прибылых не ждут», «и города не крепят», «и запасов никаких не готовят». Так что войска, выступившие из Калуги в августе 1613 г., видимо, изначально собирались для похода на запад.

Преследуя погромивших ряд южных областей черкас, рать стольников князя Д. М. Черкасского и М. М. Бутурлина освободила Вязьму и Дорогобуж и подступила к Белой[259]. «Литовские люди и немцы», вышедшие на вылазку, были разгромлены и после «крепкой» осады сдали город.

Армия Речи Посполитой давно имела в своем составе отряды наемников (в основном пехоты) из Западной Европы и Лифляндии, а с началом польско-шведской войны их приток увеличился за счет общепринятой в то время практики зачисления на свою службу военнопленных и перебежчиков. «Немцы» (шотландцы и ирландцы), находившиеся в гарнизоне Белой, по всей видимости, перешли к полякам из войск Делагарди и Горна в 1610 г., покинув их знамена под Клушином или Ивангородом (во время спровоцированного Лисовским бунта). Видно, они остались недовольны жалованьем и на польской службе, почему и сдали крепость русским полкам, выговорив себе зачисление на царскую службу. Около 8 октября 1613 г. их капитаны — «шкотцкие земли» Вилим Грим и «ерлянские земли» Томас Юстус — предстали перед самим Государем и получили «за службу» по сороку соболей, отрезы бархата и сукна[260].

На царской службе две эти роты под общим именем «бельских немцев» или «бельских сидельцев» перешли на положение «служилых иноземцев». Они поступили в ведение Разрядного приказа и стали нести обычную конную службу, сохранив в неприкосновенности свое внутреннее устройство: правительство даже отказывалось назначать им ротмистров, требуя их выборности. Таким образом, до 1624 г. продолжали существовать обе роты: «шкотцких немец» ротмистра А. Мутра и «эрлянских немец» капитана Томаса Юстуса, — насчитывавшие вместе 130 человек (1615)[261].

Разместившись поначалу в Москве, они приняли участие в походах против «вольных казаков» и в погоне за Лисовским, а также в обороне Москвы в 1618 г.[262] С 1616 г. «бельские сидельцы» регулярно появляются в составе Большого полка Украинного разряда на Туле, где часть из них впоследствии поселилась. После заключения перемирия некоторые вернулись на родину, а иные получили поместья в основном в северных уездах, послужив в начале 1630-х гг. кадрами для новосформированных полков «нового строя». Одним из поручиков первого в России рейтарского полка стал «бельский немец» (шотландской роты), к 1633 г. уже помещик Юрий Лермонт — основатель русского рода Лермонтовых.

13.1.1. Начало осады Смоленска царскими войсками (1613)

После падения Белой воеводы двинулись дальше «и стали не доходя Смоленска за две версты, и Смоленск осадили». Кн. И. Ф. Троекуров, сменивший тяжело раненного под Белой Бутурлина, с частью войск занял оборону по литовскому рубежу и перекрыл доступ к городу «острожками» и засеками. Голод поставил гарнизон (около 1 тыс. человек) на грань капитуляции[263]. Однако бедственное положение русских ратных людей вызвало в войске «волнение великое»: в какой-то момент они бросили свои посты, что позволило А. Сапеге, оршанскому старосте, провести в Смоленск обоз с продовольствием[264]. Энергичный ротмистр еще дважды (в 1615 и 1617 гг.) спасал гарнизон от капитуляции, прорываясь к нему с новыми отрядами и обозами и сведя на нет усилия царской рати по утеснению крепости: иных же способов овладения ею, кроме тесной блокады, не позволяло состояние осадного корпуса.

Здесь царской рати, выполнявшей тягостную для нее повинность, противостояли самые энергичные и амбициозные польские военачальники — Ян Кароль Ходкевич, его заместитель (с апреля 1613 по 1614 г.) Александр Сапега, велижский староста Александр Корвин Гонсевский, бывший глава польского гарнизона в Москве, полковник Александр Лисовский со своим знаменитым полком. Гонсевский, переписываясь с Я. Делагарди о продлении частным образом перемирия между ними (которое длилось с 1612 г.), довольно откровенно высказывался, что «намерен собственными силами захватить предательски отнятые русскими у поляков Белую, Вязьму и Дорогобуж, так как они даны ему с товарищами во владение королем польским»[265]. Так что, пока королевское войско было занято на турецком фронте, «приватные» и ополченческие отряды литовской шляхты бились на Смоленской земле за свои новые поместья.

После боев 1614 г. под Смоленском наступило относительное затишье, а с сентября 1615 по июль 1616 г. — и порубежное перемирие на время «съездов» русских и литовских послов, — хотя бои с выходившими из города поляками продолжались и в это время.

Одновременно с осадой Смоленска ожесточенные боевые действия развернулись на всем протяжении русско-польской границы: и южнее, в Северской земле и на Украине, и северо-западнее — на великолуцком и псковском направлении. Они носили характер «малой войны», каждый поход осуществлялся с целью захвата и разорения одного-двух городов с уездами и силами от сотен до нескольких тысяч человек. Жестокие осады выдержали почти все русские северские города, а также Торопец и Невль[266]10; в то же время и царские ратники не оставались в долгу, выполнив давнюю угрозу смолян королю Сигизмунду (1611): «И твою землю литовскую будем пустошить, как и ты нашу!» В частности, разорению подверглись Гомель, Миргород, Лоев, Лохвица, отряды северских ратников «в розгоне» повоевали даже Киевский уезд, не дойдя 7 верст до города (сентябрь 1616 г.). В малороссийских землях ратники неизменно отбивали русский «полон», захваченный черкасами с 1609 г., и отчитывались государю о вывозе из взятых городов «Божьего милосердия» — церковного имущества православных храмов, которое не пристало жечь и разорять вместе с прочим добром[267].