Ярость - Лиза Смит

"Где Елена? Елена сказала, что она будет следить за мной," сказала Маргарет, ее глаза, большие и торжественные. "Она сказала, что она будет заботиться обо мне." Тетя Джудит закрыла рукой ее рот.

"Она заботится о Вас," Мередит шептала. "Она только послала меня, чтобы сделать это, это - все. Это - правда," она добавила отчаянно, и видела, что взгляд Роберта тает в недоумение.

Снаружи, тишина сменилась царапанием и прогрызанием. Собаки грызли двери.

Роберт прижимал голову Маргарет ближе к его груди.

Бонни не знала, как долго они грызли. Часы, конечно. Это казалось вечностью. Собаки вошли через кухню и старые деревянные боковые двери. Пока, тем не менее, только приблизительно дюжина закончила нападение, неожиданно натолкнулись на баррикады перед тем как их открыть. И мужчины с оружием заботились о большинстве из тех.

Но мистер Смоллвуд и его друзья теперь держали пустые винтовки. И они истощили запас, чтобы стрелять.

Викки стала истеричной только что, крича и держа свою голову, как будто что-то причиняло ей боль. Они искали способы помочь ей, когда она наконец упала в обморок.

Бонни подошла к Мэтту, который был наблюдающим за стрельбой через уничтоженную боковую дверь. Он не искал собак, она знала, но еще что - то что было еще намного дальше. То -что Вы не могли видеть отсюда.

"ты должен пойти, Мэтт," сказала она. "Больше ничего, что ты бы мог сделать." Он не отвечал и не оборачивался.

"Это уже почти рассвет," сказала она. "Возможно, когда он наступит, собаки уйдут." Но как раз когда она сказала это, она знала, что это не было верно.

Мэтт не отвечал. Она коснулась его плеча. "Стефан с ней. стефан там."

Наконец, Мэтт дал некоторый ответ. Он кивал. "Стефан там," сказал он.

Коричневый цвет и рычание, другую форму напал из темноты.

Это было намного позже, когда Елена постепенно приходила в сознание. Она знала, потому что она могла видеть, не только горсткой свечей, которыми Кэтрин осветила но также и холодным серым полумраком, который просачивался вниз от входа в склеп.

Она могла видеть Дамона, также. Он лежал на полу, его оковы хлестали наряду с его одеждой. Было достаточно светло теперь, чтобы видеть полную степень его ран, и Елена задавалась вопросом, был ли он все еще жив. Он был достаточно неподвижен, чтобы быть мертвым.

Дамон? она думала. Только после того, как она сделала это, она поняла, что слово не было произнесено. Так или иначе, вопль Кэтрин закрыл цепь мыслей в ее уме, или возможно это пробудило ото сна. И кровь Мэта несомненно помогла, давая ей силы, чтобы наконец найти ее умственный голос.

Она повернула свою голову в другую сторону. Стефан?

Его лицо было измучено с болью, но он был в сознании. Слишком в сознании. Елене почти было жаль, что он не был столь же нечувствителен как Дамон к тому, что случилось с ними.

Елена, он возвратился.

Где она? Елена сказала, ее глаза, медленно осматривали комнату.

Stefan смотрел на вход в склеп. Она поднялась туда только что. Возможно, чтобы проверить работу собак.

Елена думала, что она достигла предела страха и ужаса, но это не было верно. Она не помнила других страхов.

Мне жаль, Елена. Лицо Стефана было заполнено тем, что не могли выразить никакие слова.

Это не твоя ошибка, Стефан. Ты не делал этого с ней. Она сама во всем виновата. Или - это должно было случиться с нею, из-за того, кто она. Кто мы. Затем Елена вспомнила как она напала на Стефана в лесу, и что она чувствовала, когда она мчалась к мистеру Смоллвуду, планируя ее месть. Это, могло бы стать со мной, сказала она.

Нет! ты никогда бы не смогла стать такой.

Елена не отвечала. Если бы у нее была Сила сейчас, что она сделала бы с Кэтрин? Что она не сделала бы с ней? Но она знала, что Стефана сильно расстроят разговоры об этом.

Я думала, что Дамон собирался предать нас, сказала она.

Я сделал, также, сказал Стефан необычно. Он смотрел на своего брата со странным выражением.

Ты все еще ненавидишь его?

Пристальный взгляд Стефана переменился. Нет, - он сказал спокойно. Нет, я не презираю его больше.

Елена кивала. Это было важно, так или иначе. Затем она замерла, и вновь сильно заволновалась, что-то темное входило в склеп. Стефан напрягался, также.

Она возвращается. Елена -

Я люблю тебя, Стефан, Елена сказала безнадежно, поскольку туманная белая форма мчалась вниз.

Кэтрин приняла форму перед ними.

"Я не знаю то, что происходит," сказала она, выглядя раздражаемой. "Вы блокируете мой туннель." Она всматривалась позади Елены снова, к сломанной могиле и отверстию в стене. "Это - то, что я использую для своего перемещения," она продолжала, по-видимому не видя тело Дамона у ее ног. "Он проходит ниже реки. Таким образом я не должна пересечь проточную воду, Вы видите. Вместо этого я пересекаюсь с этим." Она смотрела на них как будто ожидая их оценки шутки.

Конечно, - думала Елена. Как я, возможно, был настолько глупа? Дамон поехал с нами в автомобиле Алариха по реке. Он пересек проточную воду тогда, и вероятно не раз. Он, возможно, не был Другой Силой.

Было странно, как она могла думать даже при том, что она была столь напугана. Это было, как будто одна часть ее ума стояла, наблюдая с расстояния.

"Я собираюсь убить вас теперь," сказала Кэтрин. "Затем я собираюсь под рекой убить Ваших друзей. Я не думаю, что собаки сделали это уже. Но я позабочусь об этом."

"Позволь Елене идти," сказал Стефан. Его голос был подавлен, но принужденно все равно.

"Я не решила, как сделать это," сказала Кэтрин, игнорируя его. "Я могла бы сжечь Вас. уже достаточно света для этого. И пожалуй я сделаю это." Она потянулась вниз к ее платью и отвела руку. "Один два три!" она сказала, бросая два серебряных кольца и одно золотое на пол. Их камни сияли синие как глаза Кэтрин, синие как камень в ожерелье на шее Кэтрин.

Руки Елены крутили отчаянно, и она чувствовала гладкую поверхность ее безымянного пальца. Это было так. Она не верила бы, но она не чувствовала металлическое колечко на пальце. Оно было необходимо для ее жизни, для ее выживания. Без этого -

"Без них Вы умрете," сказала Кэтрин, трогая кольца небрежно пальцем ноги. "Но я не знаю, является ли это достаточно медленным." Она шагала назад почти к далекой стене склепа, ее серебряное платье, мерцало в тусклом свете.

Именно тогда идея пришла к Елене.

Она могла двигать своими руками. Достаточно, чтобы чувствовать их, достаточно чтобы знать, что они не были оцепенелыми больше. Веревки были более свободными.

Но Кэтрин была сильна. Невероятно сильна. И быстрее чем Елена, также. Даже если бы Елена освободилась, то у нее было бы время только для одного быстрого действия.

Она вращала одно запястье, чувствуя свободу веревки.