Голос сердца - Дороти Лаудэн

— Я всегда буду относиться с уважением к вашим медицинским познаниям, — не задумываясь ответил Уильям. — Что же касается дружбы… Во всяком случае, надо попытаться. — И на его губах появилась та самая улыбка, исполненная доброты, которая так нравилась Микаэле.

— Всего вам самого лучшего, Уильям! — И Микаэла протянула ему руку.

— И вам также, доктор Майк! Будьте здоровы! — Бурке крепко, с чувством пожал ей руку.

На пороге Микаэла еще раз обернулась. Уильям стоял недвижно, с прежней улыбкой на устах. Она быстро захлопнула за собой дверь и поспешно направилась к дому.

Сборы в дорогу проходили в невероятной спешке. Количество вещей, требовавших упаковки, увеличилось за счет новых приобретений в Бостоне. Миссис Куин с радостью предоставляла отъезжающим свои чемоданы, втайне надеясь, что они послужат лишним побудительным мотивом к повторению родственного визита в не столь отдаленном будущем.

Колин было труднее всех расстаться со всеми красивыми вещами, повседневно окружавшими ее в Бостоне. Чтобы утешить девочку, мать Микаэлы подарила Колин на память прелестный носовой платочек из тончайших белых кружев. Вне себя от радости, Колин положила его в чемодане сверху, как самое драгоценное сокровище.

Брайен, желая подсластить горечь расставания, захватил с собой небольшой кулек конфет из соседней кондитерской, рассчитав, что на дорогу ему, во всяком случае, хватит, а в Колорадо-Спрингс его выручат запасы из лавки Лорена Брея.

Утром Ребекка и Элизабет Куин проводили родных на вокзал. Коляска затормозила у главного входа, и подоспевший носильщик забрал багаж.

— Ненавижу сцены прощания на вокзале, — с обычной своей решительностью сказала миссис Куин. — Они всегда выжимают у меня слезу. Давайте попрощаемся здесь и разъедемся с мыслью, что это ненадолго.

Она поочередно обняла детей и каждому нашептала шутливое напутствие на дорогу. Но когда она повернулась к Микаэле, лицо ее неожиданно приняло серьезное выражение. Под напускной суровостью Микаэла увидела, как тяжело стареющей матери расставаться с нею.

— До скорого свидания, дитя мое! — прошептала миссис Элизабет, быстро повернулась и с трудом поднялась на свое место в коляске.

Ребекка дошла с ними до крытого перрона, там попрощалась и возвратилась к матери. Поезд уже стоял наготове на пути, вокруг него бегали с озабоченным видом железнодорожные служащие. Времени оставалось лишь на то, чтобы еще раз обернуться и бросить последний взгляд из вокзальных ворот на шумящий вокруг город. Оглянувшись на миг, Микаэла поняла, что окончательно прощается с этим миром, в котором, быть может, она бы никогда не смогла найти своего места.

Многодневное возвращение в Колорадо-Спрингс оказалось не менее трудным, чем дорога в Бостон. Правда, теперь Микаэла уже не волновалась за здоровье матери, но ей не давали покоя другие вопросы. Не будет ли ей чересчур трудно заново привыкать к жизни на Западе? И как воспримет Салли ее возвращение?

Детьми также постепенно овладевало беспокойство. Колин, правда, еще пребывала всеми своими мыслями в Бостоне, но в то же время радовалась предстоящей встрече с подругами и обдумывала, что им в первую очередь рассказать о ее пребывании в большом городе. Кулек с конфетами иссяк быстрее, чем предполагал Брайен, и он не уставал подсчитывать в уме, через сколько часов он сможет пополнить запасы из банок Лорена Брея. Что же касается Мэтью, то его было просто не узнать. Он болтал без умолку и валял дурака с братом и сестрой — одним словом, на удивление Микаэлы, вел себя совсем не так, как подобает молодому человеку его возраста. Втайне она даже ему завидовала: возвращение в Колорадо-Спрингс сулило ему встречу с Ингрид, о которой он начал мечтать с момента отъезда в Бостон несколько недель назад.

Последняя часть пути, которую они провели в почтовом дилижансе, направлявшемся из Денвера в Колорадо-Спрингс, показалась им всем нескончаемой. Тем более что окружающая природа, почти погрузившаяся в зимний покой, ничем не радовала глаз. Ее однообразие нарушали лишь редкие деревья, вздымавшие голые ветки к бело-серому небу, да пролетавшие поодиночке вороны.

Микаэла вспоминала свой первый приезд в Колорадо-Спрингс. Стояла ранняя весна, луга и леса только-только оделись зеленью, на ярко-синем небе сияло солнце, его лучи уже ощутимо грели. Прекрасный весенний пейзаж казался тогда Микаэле счастливым предзнаменованием. Что же ожидает ее сейчас?

Когда вдали наконец появились смутные очертания Колорадо-Спрингс, у Микаэлы возникло странное ощущение — будто со времени их отъезда из Бостона миновала целая вечность. Качаясь и подпрыгивая на ухабах, дилижанс ехал по главной улице, и со всех сторон к нему бежали люди, чтобы встретить его. Со своего места Микаэла разглядела сквозь окно Джейка Сликера и Лорена Брея, неторопливо расхаживавших близ конечной остановки.

Дети в мгновение ока выскочили из дилижанса, и прежде чем Микаэла успела поставить ногу на его ступеньку, Ингрид и Мэтью уже кинулись в объятия друг друга. Лорен Брей поднял Брайена на руки, а девочки окружили Колин плотным кольцом и разглядывали ее чуть завистливыми глазами.

Только Микаэлу, по-видимому, никто не ждал. Она в нерешительности осталась стоять около дилижанса и огляделась вокруг. Ничто не изменилось — все те же ветхие деревянные дома вдоль главной улицы; пыль, которая вмиг покрыла подол ее дорожного костюма, столпотворение людей в бедной одежде, толкавшихся около дилижанса, — все было точь-в-точь таким, как в день ее отъезда несколько недель назад.

И тем не менее ею овладело необъяснимое чувство: словно она возвратилась к чему-то родному, ее охватила радость при виде ставших ей милыми картин жизни.

Внезапно она ощутила спиной чей-то взгляд. Она замерла, но в следующий миг медленно оглянулась.

На расстоянии нескольких метров от Микаэлы стоял Салли и смотрел на нее. И его руки были разведены для объятий.

Не думая больше ни о чем, Микаэла бросилась бежать. Она бежала, не обращая внимания на то, что ее длинная юбка вздымает сзади пыль, что грязь и песок пачкают дорогую ткань. Она бежала к Салли, единственному на свете человеку, близ которого чувствовала себя как за каменной стеной, всей своей кожей ощущая, что находится там, где хорошо ее сердцу, где она счастлива. В Бостоне, несмотря на многочисленные его преимущества, она никогда бы не смогла испытать ничего подобного.

Она бросилась в его объятия, почувствовала, как его длинные волосы щекочут ее шею, а борода — щеки, глубоко вдохнула запах его тела.

— Салли! — шепнула она. — Я тоже люблю тебя.