Тафгай 3 (СИ) - Порошин Владислав Викторович

- Ну, хорошо, - согласился Боря. – Как ты представляешь дальнейшую вашу совместную жизнь? Она постоянно на гастролях, ты на сборах и выездах. Это что же семья такая у вас получится?

- Зато у нас будет много долгожданных встреч, и мы не успеем друг другу примелькаться перед глазами. И вообще, не о том сейчас думать надо. Что-то мне подсказывает, как Севу Боброва быстро главным назначили, так могут быстро и убрать, если случайно вничью с кем-нибудь сыграем, или не дай Бог проиграем. Ты не забывай, у нас сначала финны, потом чехи, далее 20-го разминка на молодых шведах и 21-го опять чехословаки, которые сейчас очень сильны.

- Мы тоже сильны, - пробормотал Борька Александров, забираясь под одеяло.

«Что же там было в реальной истории? – подумал я, напрягая память. – Тогда сборная СССР неожиданно проиграла финнам 2 : 4, и это был последний матч для вратаря Вити Коноваленко. Вторую игру у чехов выиграли 5 : 2. А потом им же проиграли в товарищеской игре 1 : 3. Если мы так же выступим сейчас, то вылетим из сборной пулей вместе со всеми новаторскими наработками и главным тренером Севой Бобровым. Значит, биться нужно как в последний раз».

Глава 17

Недавний выпускник факультета международной журналистики МГИМО Эдуард Беркутов, которого распределили в журнал «Спортивные игры», накануне хоккейного турнира на приз «Известий» получил странное предложение: написать критическую статью о выступлении сборной СССР. Он, конечно, сразу поинтересовался - почему именно критическую, ведь турнир ещё даже не стартовал? На что получил простой ответ, что если тебе не нужна премия в размере месячного оклада, то мы найдём другого. Премия тем более в размере оклада Эдику Беркутову была крайне необходима, поэтому вооружившись ручкой и блокнотом, он поспешил во дворец спорта центрального стадиона имени Ленина, где в восемь часов вечера должны были скрестить клюшки сборные Финляндии и СССР.

Хоккей Эдик искренне любил и часто бывал на стадионе, его привлекали высокие скорости, силовая борьба и вратари, которые бросались под твёрдую как камень шайбу, летящую с невероятной скоростью. Конечно, сам он никогда бы не полез в эту мужскую и жесткую игру. Во-первых, по причине хрупкого телосложения, а во-вторых, Эдик страшно боялся боли и вида человеческой крови, которая частенько лилась на хоккейных площадках. Для первых строк критической статьи юный журналист решил подслушать разговоры бывалых болельщиков.

«Странно, – думал он. – Раньше часто можно было услышать жаркие споры на тему - кто главнее в сборной Тарасов или Чернышёв? Одни кричали, что всё делает один Анатолий Владимирович, а его коллега Аркадий Иванович только калиточку для хоккеистов открывает. Другие настаивали, что главный всё-таки Чернышёв, ведь он ведёт игру».

Но сегодня наблюдалось редкое единодушие, любители спорта все как один нахваливали методы работы Всеволода Боброва. Лишь кое-кто иногда ворчал, распустит Бобёр своих подопечных, помяните моё слово, и вообще он пришёл на всё готовое. На это ему возражали, что в основе старой сборной был ЦСКА, а теперь не пойми, откуда взявшееся горьковское «Торпедо» во главе с каким-то диким Тафгаем.

- Нет, ты мне скажи! – Горячился какой-то немного подвыпивший мужичок. - Кто такой этот Тафгай? Где он раньше играл-то? Бегает бугаина толстомордая по льду и всех колотит. Даже Сашка Рагулин и тот поскромнее будет.

- Ну и правильно, что колотит! – Кричал другой. – Имеет на это полное хоккейное право! А вот откуда он взялся? Хрен его знает. Говорят, что срок мотал где-то.

- Да, нет! Я слышал, что он раньше в литейном цеху на горьковском Автозаводе вкалывал, - влез ещё один «знаток» в толпу отъявленных спортивных сплетников. – Случайно его взяли шайбу погонять для количества. Вот он до сих пор и гоняет на беду моего ЦСКА, вражина.

- Я тебе хорёк дойный сейчас как дам в морду за вражину! – Чуть не кинулся в драку ещё один мужик. – Тафгай - наш человек, работяга! Я специально на него пришёл посмотреть…

«Что ж про сборную критического написать? Задачка, - почесал затылок начинающий журналист Эдик Беркутов. – Но начать можно с того, что Бобров пришёл на всё готовое. И сможет ли он удержать дисциплину команды на должном уровне? Пока тайна за семью печатями».

***

В хоккейной раздевалке никакого особого напряга перед стартовой игрой не наблюдалось. Кстати, и я тоже успокоился. Поприседал, поотжимался, постоял в планке, и нервы сразу вернулись «в границы берегов».

- Значит так, - вышел на середину комнаты Сева Бобров. – Вратарь Володя Минеев – понадёжнее. Защитники - повнимательней. Нападающие – жду от вас заброшенных шайб и большого объёма скоростной работы. Соперник сегодня непростой, но нестрашный.

- Можно я добавлю? - Я поднял руку, как на уроке в школе рабочей молодёжи, затем дождался согласия главного тренера и встал. – Если сегодня случайно оступимся, то нам это припомнят. Поэтому первый период – максимальный контроль шайбы. Вошли в зону атаки, расставились, закрыли соперника в зоне, погоняли шайбу, и не спешите с дикими шарами шмалять по воротам. Это защитников особенно касается! Пусть финский вратарь поволнуется, подёргается, побольше ложных замахов, и не забываем плотнее встречать соперника в средней зоне. Второй период – делаем всё наоборот, финны к этому моменту уже как следует поплывут, вот тогда и включаем быстрые атаки с ходу. Ну и третий период, доколошматим «страну озёр» на множество мелких ручейков, луж и речушек. И булочками активнее работаем!

- Какими булочками? – Заинтересовался Саша Мальцев.

- Батонами нарезными! – Я похлопал себя по ягодицам. – И, за котов! То есть, за Советский союз! Михалыч, я правильно всё сказал?

- Кхе, - прокашлялся Всеволод Михалыч. – Давайте, пошли на раскатку. Постой, - остановил меня главный тренер. – Ты, Тафгаейв, хоть иногда со мной советуйся, что да как.

- Штихель штихелю – рознь… Михалыч, дай порулить, а? - Брякнул я.

Кому сейчас сказать, что начиная с 90-х сборная Финляндии превратится в грозного соперника, а в нулевые станет постоянным претендентом на первое место, ведь засмеют. А секрет успеха прост – вместо «горлопанских» лозунгов, вдумчивая и последовательная работа с детишками, строительство крытых катков и изучение сразу двух хоккейных стилей, канадского и советского. И самое главное с 1975 года учредили нормальный качественный внутренний чемпионат с системой плей-офф.

- Шайбу! Шайбу! – Встретили забитые до отказа трибуны наш выход на лёд.

Во время раскатки я обратил внимание, что в правительственной ложе, которая находилась на семь рядов выше скамейки запасных, тоже аншлаг. На игру пожаловал сам Леонид Ильич Брежнев и другие ответственные лица. Генеральный секретарь сидел в пальто и шапке ушанке, что, наверное, было верным для пожилого человека, так как на катке обычно температура не поднимается выше десяти градусов тепла. Но даже я со льда заметил, что товарищи в правительственной ложе уже хорошенько приняли на грудь, отметили так сказать старт предновогоднего турнира. А возможно, как утверждали злые шепотки, причина такого весёлого состояния «элениум», лекарство, снимающее эмоциональное напряжение. И к чему такой «элениум» приведёт со временем, я отлично помнил по концу семидесятых, начала восьмидесятых годов. Ведь тогда уже смотрел телевизор «сиськи-масиськи», то есть систематически.

А в это время на другой половине поля раскатывались горячие финские парни. Один из хоккеистов в красивой бело-синей форме №13, был моих габаритов, рост наверняка под 190 см, и масса под 110 кг. Интересно будет посмотреть - как этот детина сегодня впечатается в борт? Остальные же финны, габаритами моё воображение не поразили. А один №21 вообще был метр с кепкой. Кстати, финский вратарь Валтонен натянул на себя вратарский шлем, который мы сейчас производим на Автозаводе в Горьком, и с которым даже в высшей лиге не все ещё играют!

- Тафгаев! – Крикнул со скамейки запасных Сева Бобров и махнул мне рукой. – Запоминай, будешь выходить против 17-го номера, - сказал он, когда я подъехал, - Матти Мурто, это центрфорвард ведущей пятёрки финской команды.