Рандолевый катран - Сергей Буянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это у тебя что, телевизор?
– Последний писк! Натуральная цифра! Таких ещё ни у кого из наших нет! Видишь, как лаконично вписывается в интерьер?
– Япошка? – Нина Петровна скривила губы так, что было непонятно: восхищается или её воротит от "япошек". На самом деле, Волконскую покоробила привычка Тоши всовывать к месту и не к месту непонятные, но умные слова.
– Точно тебе говорю! – сказала подруга, заранее соглашаясь с любой оценкой гостьи.
– Включи!
– А смотри!
Молодящаяся женщина с красными волосами нажала на пульт, отломав накладной ноготь, перламутровый в серый горошек.
Пока она возилась, прилаживая не положенный от рождения член-орган, Нина Петровна попереключала каналы.
На экране мелькали тюбики, баночки, "памперсы" и прочая рекламная дребедень. Подруга сдерживала движение руки, останавливающее гостью. Когда появился футбол, она не выдержала.
– Убери этих мужланов!
– Помолчи, Тоша!
Тоша опешила. Она уставилась в экран, вслед за гостьей.
Там по полю бегал какой-то крашеный блондин с крупным носом и короткой причёской. Камера показала крупным планом его жилистые икроножные мышцы. Тоша поморщилась.
– Вот он, герой нашего матча!!! – надрывался репортёр.
– Паша! – сказала Нина Петровна.
– Нинель? Ты его знаешь?!
– "Павел Бураков! Именно он, если вы помните, помог родному клубу выйти в премьер-лигу! И теперь, как говорится, не ударил в грязь лицом"!
Оператор показал перепачканное лицо футболиста.
– Колись, Нинель! Что у тебя с ним?
Нина Петровна переключила канал.
– Ну же!
– Отстань, Тоша.
– Как же я тебе рассказываю, а ты всё отмалчиваешься! Если что, познакомь!
– Я тебя познакомить с ним не смогу при всём желании, – улыбнулась Нина Петровна, приобняв подружку. – Это мальчик из моей группы.
– Да!? – глаза Тоши округлились. – Из этих? – она покрутила пальцем у виска.
– Да. Как это ни печально. – Нина Петровна прикрыла глаза, хлопнув накладными ресницами. Услышав про её профессию, новые подружки считали Нину Петровну кем-то вроде модного психоаналитика, в полумраке выслушивающего лежащих на кушетке секс-маньяков.
– Да! Счастливая ты, Нинель!
– Будет и на твоей улице праздник, крепись, Тоша!
– Да уж куда крепиться…
Следующие полчаса Нина Петровна утешала хныкающую вдову. Тоша месяц назад потеряла мужа. Его так и похоронили в малиновом пиджаке. Работники морга, мастера своего дела, сумели вернуть его лицу первоначальный вид. Покойник, казалось, улыбался. Хотя редко делал это в жизни. Тем более, после смерти, с развороченным осколками гранаты лицом. Тоше достались кое-какие сбережения и кучка личных телохранителей. Она развлекалась с молодыми бычками, но найти достойную замену мужу не могла. Ребёнка она не родила, увлекаясь в своё время аварийными методами контрацепции, потеряла способность к деторождению. Тоша искренне считала, что Нинель имеет такую же проблему. И так же одинока со своим холёным князьком.
– Тебе не хочется ребёнка? – сквозь всхлипывания спросила Тоша.
– Не давила бы на больную мозоль.
– Что, тоже?!
Нина Петровна покачала головой.
– Да не прикидывайся старой девой! – на удивление ясно сказала Тоша. Глаза подружки разом просохли.
– Ну, и как я буду выглядеть с пузом на раутах? Ты подумала?
– А я бы не стала заморачиваться. Родила бы, да и всё.
– Как "для батюшки-царя"? – процитировала Нина Петровна. И пожалела об этом. Подруга из поколения недорослей восприняла её слова буквально. Пришлось ещё несколько минут оправдываться, что прямого, как и окольного пути, до батюшки-царя не имеет.
– Тебе хватает и князя!
Нина Петровна промолчала. Разговор с туповатой вдовой нувориша оставил неприятный осадок. С другой стороны, Тоша выражает общее мнение. И если ещё чуточку замедлить с ребёнком, общественное положение может пошатнуться. Да и свекровь достанет. Жаль только, сам Волконский не проявляет должного рвения.
Нина Петровна, выйдя отТоши, направилась к своему гинекологу.
– Как можно, Нина Петровна! – развёл руками Брендель.
– Алик! Не смейся над старой дамой. Грешно.
– И да простит мне Создатель маленькую слабость! – улыбнулся член-корреспондент РАМН.
– Всё же скажи мне, нельзя ли ускорить этот процесс?
– Нина Петровна! Как человек близкий к медицине вы должны понимать, что скоро только кошки родятся.
– Это уже ближе к зоологии, Алик!
– Тем не менее, тем не менее.
– Может, есть более современные средства? – Нина Петровна с готовностью хлопнула себя по карману.
– Дорогостоящие, Нина Петровна, не значат лучшие. И вообще, всё более современное…
– Есть позабытое старорежимное! – продолжила фразу пациентка.
– Вот, видите, сами всё понимаете.
– Но почему?! – Нина Петровна подпрыгнула на стуле, хлопнув ладонями по столу.
Лысеющий доктор, подперев руками подбородок, молчал.
– Почему у меня не получается?! Я же не делала ни одного аборта, не вела аморального образа жизни, не страдала алкоголизмом в любой форме!!!
– Вы помните свою маму, тётю, бабушку? Сколько они сделали абортов?
– Вы думаете?! – Нина Петровна отпрянула, не отводя глаз от профессора.
– Генетика как наука находится в стадии зарождения, – доктор покачал головой.
Волконская продолжала смотреть на врача, не отрываясь.
– Нина Петровна, существует понятие "дрейф генов".
– Грехи предков, Алик? Как с ними бороться?
– Мы используем новейшие методы. Подготовим вас к зачатию и вынашиванию ребёнка. На это также существует определённый генетический срок.
– Выходит, мне девять месяцев готовиться?
– Вы поразительно умны, Нина Петровна. Работать с вами одно удовольствие! Вам, наверное, многие говорят такие слова.
– Да. Но только от них не зависит моя судьба.
– От меня тоже.
– И от этих слов, и от людей, произносящих их. Вы можете разъяснить моей свекрови, что рождение ребёнка не дело пяти минут?
– Хорошо, я поговорю с Августой Климентьевной. А вам, Нина Петровна, не о чём беспокоится. Всё идёт по плану. Единственное, что… – доктор внезапно замолчал, как будто собирался с мыслями.
– Что? – Нина Петровна ухватила профессора за рукава халата.
– Возможны осложнения гормональной стимуляции.
– Какие?
– Может получиться двойня.
– Всего-то? И много к вам претензий от пациенток с двойнями?
– Бывают.
– Спасибо, Алик, успокоил. Только скажи мне напоследок, у меня есть шансы?
– Стопроцентные, а в случае так называемого осложнения – двухсотпроцентные!
– Нетрудно догадаться, что возможны и трёхсотпроцентные, – Нина Петровна улыбнулась.
Княгиня с трёхсотпроцентными гарантиями покинула кабинет профессора в самом наилучшем расположении духа.
ГЛАВА 19
– Аркадий Семёнович, этот бюст? – Чугуев открыл двери в кабинет.
В центре стола стоял несколько потёртый временем бюст Ильича.
Хохляков не спешил с ответом. Он подошёл к столу, оттёр руки о брюки, протянул к голове Ленина, потрогал кончиками пальцев.
Чугуев стоя у порога собственного кабинета, ждал ответа общественного лидера КПРФ.
– Он! Как же вам удалось сохранить вождя, Леонид Аркадьевич?! – скорее восхитился он, чем спросил.
Чугуев пожал плечами. Мол, все мы помним, из какой шинели вышли.
– Слушай, Лёня, извини, что я так, по-отечески, пока ты будешь баллотироваться, голоса ветеранов будут твоими!
– Отныне и вовеки! – сострил кто-то из свиты Чугуева.
Леонид Аркадьевич метнул взгляд в кучку народа, но все стояли с опущенными головами. Никто не покраснел и не побледнел.
– Так тому и быть! – торжественно провозгласил Хохляков.
Далее разговор пошёл в рабочем порядке. Как и когда устанавливать бюст Ленину? Учитывая трудные времена, Хохляков не настаивал на торжественном водружении бюста на постамент. Но и ночью, воровски ставить памятник не желал.
– Никаких тёмных дел! – заявил мэр. – Установим ко дню рождения Ленина.
Всю жизнь считавший себя смелым человеком, Хохляков едва не уронил челюсть.
– И субботник утроим! – раздался сдавленный голос в дверях кабинета.
Аркадий Семёнович взялся за подбородок обеими руками. Такой крамолы он ещё не слышал! Как бы Чугуев не пошёл на попятную из-за какого-то провокатора!
– Да, прибраться вокруг не мешает. Выйдем всем коллективом администрации!
Растроганный Хохляков едва не схлопотал инфаркт от прилива чувств. Его взяли под руки и отвели к машине мэра.
Чугуев распорядился доставить Хохлякова, куда он сам укажет.
– Никита! Ты в своём репертуаре! – сказал Чугуев, вернувшись в кабинет, где остался один посетитель. – Кто тебя за язык тянул? Хорошо хоть не заржал в голос!
Никита сидел возле кресла мэра и широко улыбался. Он уже изучил Чугуева и знал, что тот скорее поощряет, чем сердится.
– Выкладывай, с чем пожаловал! – предложил мэр, усевшись на стул рядом.
