Заблудиться в страшной сказке - Марина Серова

Правда, сейчас цель у меня совсем другая, но Комарову знать об этом вовсе не обязательно…

Я слегка сдавила шею Дохлого сбоку – и парень осел бессильной куклой, закатив глаза.

– Сыночек! – взвыла Ольга и рванулась к нам, колотя кулаками по стеклу. С таким же успехом она могла стучать по металлу.

Миледи повернулась к мужу. Львиная грива ее разметалась, ноздри раздувались. Сейчас Ольга походила на Медузу горгону – ту самую, которая умела взглядом превращать в камень.

– Ты слизняк, тряпка! – ее слова, обращенные к мужу, заставили того невольно попятиться. – Ты что, так и будешь смотреть, как эта тварь убивает нашего единственного сына?!

Комаров, все такой же хладнокровный, подошел к стеклу и остановился рядом с женой. Руки он заложил в карманы и легонько покачивался с пятки на носок, изучая нас с Алехиным пристальным взглядом.

– Евгения, вы что, действительно его убили? – не веря своим глазам, проговорил Алехин.

– Нет, капитан, – вместо меня ответил ему Комаров. – Евгения Максимовна не станет уничтожать свой единственный козырь.

– Конечно, не стану! – ответила я. – Ваш мальчик в полном порядке – я всего лишь отключила его минут на пять-семь.

Алехин непонимающе смотрел на меня, и я потеряла терпение:

– У меня просто-напросто устала рука держать этого крысеныша! Я же не могла, капитан, попросить вас сменить меня! Вы бы мне ответили, что представляете закон и правопорядок и не станете применять силу к беззащитному и безоружному человеку! Так ведь?

Алехин молчал.

– Кстати, чтоб вы знали, этот беззащитный человек – а именно Дрюня по кличке Дохлый – похитил из этой самой лаборатории контейнер с вирусом, способным за неделю превратить наш любимый город во вторую Припять! И все это ради того, чтобы по-быстрому срубить немножечко бабла! А то злые родители давали мальчику недостаточно карманных денег и бедняжке не хватало на наркотики…

Дрюня пошевелился и слабо застонал. Мы все – и то ту сторону стекла, и по эту – уставились на него с большим интересом. Парень сел, потирая лоб и глядя перед собой бессмысленным взглядом. Теперь в течение пары часов у него будет болеть голова – следствие кислородной недостаточности, ведь я пережала ему артерию. Ничего, до свадьбы заживет – могла бы сжать чуть посильнее, и все, привет, Дохлый…

Дрюня икнул, и тут его вырвало. Фу, ну и запах теперь в боксе!

Но мне это, как ни странно, даже на руку.

– Ну, хватит! – властно произнес Комаров. – Мне уже достаточно демонстрации ваших возможностей. Говорите, чего вы хотите.

Но я так легко не сдаюсь. Теперь ты, Славочка, какое-то время будешь играть по моим правилам.

Я подарила Комарову самую обворожительную из своих улыбок и проговорила:

– Кстати, Вячеслав Васильевич, вы в курсе, что вас погубило ваше научное честолюбие? – Пока мне не удалось вывести Комарова из равновесия – он вспылил только по поводу глупости своей жены, а мне жизненно необходимо было проверить, до какой точки кипения я могу довести нашего главного злодея.

– Научное честолюбие? – приподнял брови Комаров. – Что вы имеете в виду?

Наконец-то я разожгла его любопытство.

– К сожалению, до тех пор, пока вы не выполните моих требований, я не скажу больше ни слова об этом деле.

– Требования?! – удивился Комаров. – Вы сидите в виварии, как лабораторное животное, и выдвигаете какие-то требования?!

– У меня есть козырь – вы забыли? – и я указала на Дрюню, который слабо копошился на полу.

Комаров с минуту, не меньше, изучал сына. А Мидели с тревогой следила за лицом своего мужа. Надо сказать, Дрюня представлял собой малопривлекательное зрелище – бледный, запачканный рвотой. Комаров словно прикидывал – этого отмыть или нового родить? Наконец Ольга робко тронула мужа за локоть, и Вячеслав принял решение.

– Излагайте ваши требования. Чего вам нужно – еды? Воды?

Я издевательски засмеялась.

– Из ваших рук, Вячеслав Васильевич, я не приму ни того, ни другого. Я требую, чтобы вы дали нам слово, что сохраните нам жизни. Я понимаю, что с тех пор, как вы узнали о той глупости, что совершил ваш сын, продав контейнер иностранцу, вы не прекращаете работы по сворачиванию лаборатории. Думаю, у вас где-то есть филиал – запасное место, куда вы хотите вывезти самое ценное – очевидно, образцы модифицированных вирусов, ваше главное богатство. А вот оборудование придется бросить, да? Жаль, бешеных денег стоило… Так вот, вы успеете вывезти отсюда все ценное, после чего выпустите нас – полагаю, вон тот молодой человек достаточно умен, чтобы поручить ему открыть задвижку? И не настолько ценен, чтобы не позволить ему попасть в руки полиции? Нам же надо хоть кого-то посадить. Понимаете?

Комаров кивнул, удивленно глядя на меня.

– Так что я вам предлагаю очень выгодную сделку. Смотрите – на одной, так сказать, чаше весов – всего лишь наша жизнь, зато на другой… Считайте сами – жизнь вашего сыночка – раз! Время, чтобы смотаться за границу, где у вас приготовлено теплое местечко, – два! И все ваши вирусы поедут с вами – три! Ну что, согласны?

Комаров молча кивнул. Он сделал какой-то знак Лидочке, и девушка выскользнула из помещения через ту дверь, через которую они зашли в зал. Так, запомним…

– Ну, вирусы вывезти будет трудновато, – не унималась я. – Но вы всегда можете кого-либо ими заразить. Да вот хотя бы вашу жену!

Ольга дико уставилась на меня, потом перевела взгляд на мужа. Кажется, Миледи всерьез считала супруга способным на такое…

– Потом просто возьмете анализ крови – и вот вирус снова с вами! – продолжала я. – Да что же это я вас учу – вы же сами биохимик!

– Гражданка Охотникова, вы что, совсем с ума сошли? – ледяным тоном осведомился Алехин. – Кто вам давал полномочия вести такие переговоры?

– Капитана можете усыпить, чтобы не мешался! – быстро проговорила я, пока Алехин не ляпнул что-нибудь непоправимое. – Я его потом сама приведу в чувство…

Вот ты, Алехин, умный мужик – а все-таки дурак! Ну неужели ты думаешь, что я хоть на секунду поверю Комарову?! И тем более позволю этому гаду уйти, да еще прихватив свои вирусы?

– Чего вы хотите? – устало спросил Комаров.

– Гарантий нашей безопасности, конечно. Ну, и для начала… – я брезгливо поморщилась, – переведете нас в другое помещение – здесь воняет!

Комаров и Миледи обменялись быстрыми взглядами. Ага, все ясно – эти ребята начинают с нами какую-то игру. Выпустить они нас, конечно, не выпустят – ни минуты в это не верила, но зато дело хотя бы сдвинулось с мертвой точки. Любое изменение нашей тупиковой ситуации – к лучшему. Правда, капитан?

Алехин смерил меня холодным взглядом, однако послушно подхватил под руки Дохлого и приготовился к переходу.

Стеклянная стена бесшумно скользнула вверх, открывая нам проход. Я не успела заметить, кто привел ее в действие. Вероятно, где-то находился пульт по управлению всей этой механикой. Если в лаборатории нет лишнего персонала, то это означает, что за пультом сейчас сидит Лидочка.

Мы прошли в соседний бокс – он ничем не отличался от нашего. Я вопросительно посмотрела на Комарова и сделала знак, чтобы он открыл нам проход дальше.

– Не надо ловить меня на слове, Вячеслав Васильевич! Я не имела виду, что вы переведете нас в соседнюю клетку. Речь шла о другом помещении. Принципиально другом, понимаете? Не о соседнем виварии.

Комаров кивнул, и следующая стенка убралась наверх. Господи, сколько же стоит все это оборудование!

Таща Дрюню, как раненого партизана, мы переходили из одного стеклянного кубика в другой. Я некстати вспомнила фильм под названием «Куб» – там тоже целая компания перебиралась из одного кубика в другой. Правда, до финиша добрались не все – в каждом новом помещении их ждала арбалетная стрела или струя кислоты в лицо. Хорошее кино, только очень уж мрачное. Помню, героям приходилось отыскивать безопасные помещения с помощью простых чисел. Надеюсь, нам ничего подобного делать не придется – никогда не дружила с математикой…

– Ну что, госпожа Охотникова, устроит вас такое помещение? – раздался насмешливый голос Комарова. Я огляделась по сторонам.

Наконец мы оказались в месте, в котором не чувствуешь себя морской свинкой. Эта комната была большой, в ней даже стоял стол и несколько офисных стульев. Вероятно, какая-нибудь контора для работы с бумагами. Впрочем, стеклянные пуленепробиваемые перегородки были и здесь. Ну что ж!

Я бесцеремонно свалила Дрюню на пол – пусть отдохнет, предатель – и уселась на стул, положив ногу на ногу. Потянулась, нахально зевнула прямо в камеру, висевшую под потолком, и проговорила:

– Да, вполне устроит.

– Ну что ж, я выполнил на данном этапе свою часть соглашения – а вы будьте готовы выполнить свою. Объясните, каким образом научное честолюбие привело к неудаче моего предприятия? – голос Комарова звучал холодно. Я пожалела, что не вижу лица собеседника – что это за покер с невидимкой? Ставки ведь высоки, и речь не только о наших жизнях – если подумать, на кону весь мир. Даже сам Джеймс Бонд не играл на такие высокие ставки…