Крах операции «Фокус» - Янош Берец

Прославление Миндсенти ни на один день не исчезало из материалов международной империалистической пропаганды. Его имя звучало, когда проводились собрания, крестные ходы, собирались деньги на цели «освобождения». С лета 1956 г. буржуазная пропаганда усиленно насаждала мысль, что Миндсенти – «духовный руководитель и идеал всей нации». После принятия партией своей июльской программы действий, 24 июля римское радио заявляло: «После падения Ракоши Герё означает лишь переходный этап… Будущее не за этими людьми, а за герцогом‑примасом Миндсенти, который последовательно стоял на антикоммунистических позициях». 5 сентября «Свободная Европа» требовала «реабилитации самого невинного политического заключенного – кардинала Миндсенти». С этого времени его имя упоминалось уже каждодневно – чтобы внутренняя реакция не позабыла о его существовании.

И совершенно понятно, почему утром 1 ноября на совещании в Белом доме президент Эйзенхауэр одобрил записку Аллена Даллеса, в которой говорилось: «В Венгрии сейчас проблема состоит в том, что у повстанцев нет энергичной личности, лидера; Имре Надь потерпел крах, повстанцы требуют его ухода. Если бы кардинал Миндсенти нашел поддержку в католических чувствах венгерского народа, он стал бы такой ведущей личностью; газеты сообщили сегодня, что он освобожден из‑под домашнего ареста и вернулся в Будапешт». Об этом пишет Эйзенхауэр в своих мемуарах. Таким образом, в высших правительственных, сферах США было дано благословение на осуществление второго этапа контрреволюции.

Радиостанция «Свободная Европа» тут же приступила к выполнению второй части американского плана. Освободившись, Миндсенти принял делегацию «венгерских» органов «Свободной Европы», в которую входили Б. Цупи, барон А. Радвански, Л. Хайду‑Немет и А. Бакшани. Обсуждались проблемы организации католического по характеру политического движения. Как говорилось в одном из эмигрантских журналов, «это, впрочем, соответствовало пожеланиям американцев, ведь именно тогда прямо из Вашингтона пришел знаменитый приказ: „Миндсенти – на самый верх!“ Американцы хотели сделать его премьер‑министром Венгрии, чтобы начать создание такого сословного государства, в котором помещики и церковь получили бы обратно свои земли и привилегии. В этом и заключалась цель политического католицизма „Свободной Европы“.

Реакционеры в Венгрии быстро поняли, откуда ветер дует. 31 октября, как сообщала газета «Игазшаг», «на площади Ракоци состоялось учредительное собрание „партии венгерских революционеров“. Главный оратор собрания Иштван Иллеш потребовал „создать правительство во главе с Йожефом Миндсенти“. Затем участники собрания устроили у парламента демонстрацию под лозунгами прихода к власти „правительства Миндсенти“. А резиденция Миндсенти в Будапеште уже превращалась в командный пункт, в ставку сил контрреволюции. У него собирались реакционные политики, он вел переговоры с правительством, связывался по телефону с заграницей, в том числе дважды – с Вашингтоном. С Запада к нему один за другим прибывали эмиссары, связные, например „делегация Красного Креста“ из Швейцарии и ФРГ, в составе которой находился и известный антикоммунист, депутат бундестага ФРГ принц Лёвенштейн. Ватикан также прислал своих доверенных лиц. Газета „Журналь де Женев“ сообщала 13 декабря 1956 г.: „Монсеньер Родэн, посланец Ватикана, добрался до самой столицы Венгрии и несколько раз обсуждал ситуацию с кардиналом Миндсенти, которого правительство Имре Надя как раз освободило из заключения. Ознакомившись с ситуацией и передав кардиналу сумму, собранную папой для венгерских католиков, он возвратился в Ватикан, имея при себе исключительно ценные секретные документы. Вскоре после него такую поездку совершил и монсеньер Загон, ректор венгерского католического института в Риме“.

После совещаний с широким кругом лиц 3 ноября Миндсенти в своем выступлении по радио изложил программу реставрации капитализма.

Что представляла собой «нейтральная Венгрия» на деле

После роспуска партии руководители коммунистов отступили с целью организации нового боевого центра. Оружие находилось в руках реакции, которая развязала террор против сил социализма. Средства пропаганды: радио, печать, листовки – служили целям мятежников. Поток пустых и громких фраз вышел из берегов и залил все. Часть людей, особенно молодежи, была подхвачена ветром разгулявшейся лжереволюционной романтики. Эти люди не замечали, какие силы накапливаются в глубине, а главное – кто приводит их в движение. Для них главным были треск оружия, кровавая атмосфера «народного суда», развевающиеся национальные флаги, энтузиазм манифестаций, пение гимна. Множество призывов, требований, собраний, деклараций, образование партий порождали в них представление, будто «пришла истинная свобода», раз все на свете провозглашалось именем свободы.

Преступление писак, именовавших себя сторонниками «национального коммунизма», состоит как раз в том, что тогда, когда стране грозила реальная опасность буржуазной реставрации, именно они разработали идеологические основы той пропаганды, которая вводила людей в заблуждение. Строилась она на распространении националистического, квазигероического тезиса о том, что мы‑де «маленький народ, но ведем борьбу за весь мир», а также иллюзии об осуществимости нейтральной политики, о возможности «третьего пути».

В те дни члены группы Имре Надя издавали две газеты: «Игазшаг» и «Мадьяр сабадшаг». 30 октября эти газеты задали тон всей последующей подрывной пропаганде. Суть их высказываний состояла в том, что до сих пор, дескать, все было ложью, а поистине демократической Венгрия станет лишь тогда, когда советские войска покинут территорию страны и во внутренней жизни общества будут удалены все «родимые пятна» прошлого. В то же время ревизионисты не жалели красок для восхваления деятельности контрреволюционеров, а другие газеты поддерживали их, еще более повышая тон. Освобожденные от всяких ограничений националистические страсти подогревались броскими заголовками и пышными фразами, вроде того, что «мы сейчас пишем всемирную историю» или «мы маленький народ, мы лишь капля в океане народов мира, но мы велики как нация, героическая нация, перед которой все народы мира приспускают флаги в знак почета и уважения».

Самовосхваление все усиливалось в первые дни ноября. Газеты были полны панегириков, перенимавшихся из западной буржуазной печати. 1 ноября газета «Мадьяр фюггетленшег» с восторгом восклицала: «На всех волнах эфира все радиостанции свободных наций славят нас». В тот же день «Игазшаг» сообщала, что ее корреспонденты посетили английское посольство, где один из дипломатов заявил: «Никогда в жизни я и не слышал о столь величественной революции! Теперь берегитесь, будьте бдительны, чтобы воспользоваться плодами своего изумительного героизма».