Прусское наследство - Герман Иванович Романов

Не моряк ты, Алешка, нет, не моряк. Но корабль хороший, лучше шнявы — не нужен обрубок, во что бизань превратили, на гроте нашлось место для гафеля. И прозван будет «бригом» не зря — по-аглицки «укороченный» означает, что верно, ведь на нем две мачты, а не три. Ничего, к следующему лету уже увидишь его воочию, целиком — зело по душе мне пришелся.

Петр Алексеевич блаженно улыбался, в который раз прошелся взглядом по модели брига. Ее сделал мастер этой зимой по рассказу Алексея — кургузое двухмачтовое судно, вернее корабль — на палубе стояли искусно изготовленные макеты пушечек. И чертеж выполнил на бумаге, в деталях мелких, да роспись полную дал, что потребно для постройки. С этой игрушки вся суматоха началась — Петр Алексеевич моментально возгорелся, что твой фейерверк, и за топор схватился, причем буквально. Захотелось королю немедленно за работу взяться, благо заготовленного и просушенного леса хватало с избытком. Хотел сразу четыре брига заложить, едва уговорил на два, обосновав, что лучше им быть «опытными судами». Ведь если недостатки будут, то на других их можно будет исправить, внеся в чертежи необходимые изменения, а там запустить целую серию — вначале для Балтики, потом для Белого и Каспийского моря, а в идеале — и для Азовского флота, заложив корабли на возрожденном Воронежском адмиралтействе.

— Пушечки Брюсовы хороши вышли — Демидов их знатно отлил. Тут ты прав, хоть и не моряк — борт не пробивать, а проламывать нужно, а пудовое ядро тут как нельзя лучше подходит.

— Пока в полпуда калибром, «герр Петер» — к пудовым орудиям только приступили. И хоть легки они, если с пушкой сравнить, но для брига не подходят — все же маловат корабль, четыре сотни ласт. И так два десятка стволов на палубе будут — бортовой залп у него в две сотни фунтов, немногим меньше, чем на линейном корабле, да той же «Полтаве» или «Гото Предистинации», которые ты сам построил.

— Вдвое больше по водоизмещению, чем мой фрегат «Штандарт», а вооружен сильно — для любого корабля тем и опасен. И ходкий будет по высокой волне, как раз для дальних плаваний. Видишь, какая польза выходит от твоих видений. Но пушечка, пушечка какая кусачая!

Алексей только хмыкнул, вспомнив, как позавчера наблюдал за «родителем», что палил без устали из первых образцов «карронад», что должны были появиться на свет в Англии через полвека. Да и сами бриги еще не вошли вроде в обиход — их пока шнявы заменяют. Как всегда выручила память — с увлечением читал в своем времени толстые подшивки журнала «Моделист-конструктор», а там много чего исторического написано было, и про бриги с корветами и фрегатами, и про орудия из эпох разных.

— Только с близкой дистанции из нее палить надобно, «герр Петер» — вплотную с вражеским кораблем сходиться. А там все от выучки канониров зависит — «брюсовы обрубки» заряжать можно втрое быстрее, чем обычную пушку. А то, что ядра с бомбами натворить могут, ты сам вчера увидел. Да и руку приложил к истреблению «противника».

В качестве мишени выставили дряхлого «купца», с ним такую же старую разоруженную яхту с галерой. Их участь оказалась незавидной — отлитые по весне в Туле карронады буквально истерзали несчастные жертвы, ядра проламывали борта, а бомбы своими взрывами внутри, разносили все, а пожары заполыхали знатные. «Герр Петер» чуть ли не бесновался от радости, это для него оказалось лучшим занятием, чем фейерверки запускать. Все же в молодости даже патенты получал, где отмечалось его бомбардирское искусство. И тут не оплошал — почти все выстрелы оказались точными.

— Да понял я, в полевом бою их не применишь. Да и медь пускать незачем — отливать из чугуна надобно, лишний довесок для корабля не ощутим, это не орудийная упряжка. А вот «единороги» твои для меня не удивление — трехфунтовые пушки с коническими каморами мой Васька Кормчин отливал — но у тебя они в половину, и четверть пуда вышли.

— То для бомб, отец — ядрами только по плотным шеренгам бить, а бомбами куда сподручнее ущерб неприятелю чинить. А потом еще шрапнель будет, пока неладно с запальными трубками выходит, но Брюс разберется — он у меня академиком первым станет, ученый муж.

— Этого у него не отнимешь, все жалование на книги изводит, да всякое собирает — музей на дому уже создал.

В голосе Петра отнюдь осуждения не слышалось, вроде похвалы прозвучало — сам кунсткамеру основал. Правда к собранным там уродцам Алексей отнесся крайне неодобрительно, и с удовольствием почти все экспонаты вернул «родителю» обратно — пусть на них рижские бюргеры смотрят, там такие уродцы есть, что беременным женщинам смотреть не рекомендуется во избежание выкидыша. Да и тем, у кого нервы слабые, туда лучше не ходить, чтобы ночами кошмары не мучили. Впрочем, старое здание из бревен разберут, а строительство нового так и не началось. Да и нигде уже не ведется — место для города неудачное, потихоньку к Охте все переберется, на место Ниеншанца. А там и дальше, до Орешка, земля куда лучше.

— Бриги в следующем году готовы будут, — Петр прищурился, сейчас он откровенно радовался — самозабвенно любил морское дело, и кораблестроителем, и шкипером трудился.

— Через Ливонию вся русская торговля пойдет, так будет лучше — цени мое отношение. И через твои земли мастеров нанимать буду нужных, и поддержу, если что силою. Пруссакам выхода нельзя давать к морю — не нужны они. Тебе в океан выводить корабли надобно, по примеру голландцев и англичан. Теперь вся Курляндия твоя — а ведь в ней до сих пор губернатор Тобаго есть, и право торговли в Африке. И у шведов колонии имеются, и у датчан. Тебе с Карлом и Фредериком сговориться нужно, чтобы друг друга всячески поддерживать, и экспедиции отправлять совместные. На Балтике «Северный альянс» заново учредить, нашим общим «внутренним озером» море сделать, куда чужакам входа нет — военный флот имею в виду. Попробуй — великую пользу тем принесешь, а я тебе карту дам, все места на ней указал, где много чего полезного найти можно. И главное — со временем твои бриги смогут добраться до Камчатки, а в Тихом океане и русский флот появится. Но то дело долгое,