Не выходите замуж на спор - Александра Лисина

Я – суккуба. Это – моя суть и мое же проклятие. Поэтому я никогда не лгу – я лишь в точности повторяю. И ничего не подделываю, а просто отражаю то, что есть в других. Когда Князь пожелал любви и захотел понять, что это такое, мне пришлось ему ее дать и ощутить то, чего ощущать в отношении него ни в коем случае не стоило.

Проснувшись поутру и обнаружив, что чувства, испытанные темной ипостасью, почти целиком передались мне, я пришла в растерянность. Такого предательства я от себя не то что не ожидала – даже предвидеть не могла. И пусть эти чувства не продлились долго, пусть уже к вечеру все забылось как страшный сон, но сознание того, что это было, выводило меня из себя.

– Хеля, ты в порядке? – еще осторожнее, чем раньше, спросила Улька, когда вдалеке показалась знакомая ограда. – Может, сегодня не пойдешь? Может, тебе лучше поспать?

Кому? Мне?!

Задавив рвущийся наружу истерический смех, я усилием воли все-таки взяла себя в руки.

– Нет, Уль. Пропуск на кладбище нам дали всего на месяц, а Жаба на днях намекнула, что может его отнять, так что я не хочу терять время. До конца месяца у тебя осталось всего два занятия, а нам надо много чего выяснить. Шмуль, ты где?

Над моей головой застрекотали маленькие крылья.

– Прости, Хель, – неловко шмыгнул носом фей. – Я не подумав брякнул.

– Иди, Личиану буди, – отмахнулась я, показывая, что простила, и он, приободрившись, сиреневой стрелой улетел вперед.

Скоро над кладбищем раздался громкий стук молотка.

– У нас сегодня спаренные занятия со старшекурсниками, – почему-то шепотом призналась баньши, дернув меня за рукав. – На четвертом вампирша одна есть, любит про тебя гадости говорить… Но ты не обращай на нее внимания, ладно?

Я хищно раздула ноздри и кровожадно огляделась. Настроение было в самый раз, чтобы кого-нибудь убить.

– Так. И где эта смертница?

– Не надо, Хель! – Улька молитвенно сложила руки. – Только драки тут не хватало! Личиана тебя тогда и слушать не захочет, так что просто не обращай внимания. Пожалуйста!

Я неожиданно даже для себя рыкнула:

– Посмотр-рим! А Личианы не бойся – ты в любом случае не пострадаешь.

Баньши только печально вздохнула, но больше не пыталась спорить. Так что к калитке мы подходили в угрюмом молчании, думая каждая о своем. Возле ограды, как и сказала Улька, уже стояла кучка студентов в защитных черных балахонах. Двенадцать разумных: четыре мага, судя по зажатым под мышками книгам с заклинаниями, семеро темных различного происхождения, из которых только двое были женского пола, и еще одна… весьма привлекательная вампирша с белым как снег лицом, запоминающимися алыми радужками и выступающими из-под верхней губы острыми клычками.

При виде меня обладательница редкого для вампиров белого цвета волос хищно сузила глаза.

– Кто пустил сюда посторонних?!

Улька вздрогнула, инстинктивно вжимая голову в плечи, а кучкующиеся студенты одновременно обернулись. Нас с баньши пристально оглядели. Ульку признали и даже кивнули (видать, не первый раз Личиана объединяет группы), а меня осмотрели с удвоенным интересом.

С вампиршей мы раньше не сталкивались. В смысле я ее мельком раньше видела, но ни имени, ни способностей ее не знала. Поэтому разглядывала ее с любопытством, а по итогам изучения пришла к неутешительным выводам: красива, знатна, неуравновешенна и опасна.

И чем я ей не угодила?

– Что ты здесь забыла?! – с ходу прошипела красотка, едва мы приблизились.

Я очаровательно улыбнулась.

– Не твое дело, милочка. Клычки, кстати, надо регулярно подпиливать – мальчиков напугаешь. И губу оттопыренную почаще подбирать, пока не наступила. Негоже представительнице древнего аристократического рода в таком виде на людях появляться. Репутацию слюнями намочить можно.

– Хель… – беззвучно простонала Улька, в ужасе схватившись за голову. – Ну я же просила!

Вампирша угрожающе оскалилась и пригнулась, словно намеревалась напасть. Толстая коса за ее спиной тяжело качнулась, в ней блеснули искусно вплетенные в волосы серебряные иглы.

– Ты, суккубское отродье…

– Хм, – на мгновение задумалась я. – Обычно это слова неудачниц, проигравших нам поединок за мужскую душу. Разве я у тебя кого-то увела, милочка? Напомни, будь добра, а то у меня в голове все перепуталось.

– Асака, не надо! – вскрикнул кто-то из парней-магов, когда она угрожающе качнулась вперед, и среди студентов тоже произошло волнение.

Вампиршу придержали, оттерли от меня подальше, но тяжелого гипнотизирующего взгляда она от меня так и не отвела.

– Хель, что за дела? – тут же материализовался вернувшийся от склепа Шмуль. – Что этой врыдле крашеной от тебя надо?

Вампирша уставилась на него налитыми кровью глазами.

– Как ты с-смеешь…

– Помолчи, убогая. На тебя смотреть страшно, не то что рядом летать. Хелечка, ты в порядке?

Я хмыкнула, а белокурая прошипела, с ненавистью следя за нарезающим над ней круги феем:

– Тебе не жить, мелкий!

– Во напугала! Да я и нежитью смогу тебе подгадить, – удивился Шмуль и, зависнув над головой красотки, демонстративно оттянул лямку своих штанов, доведя тем самым вампиршу до озверения.

– Хель, ну не надо, – едва не заплакала Улька. – Шмуль, прекрати! Все вы прекратите! Хватит!

– Что тут происходит? – величаво выплыла из склепа госпожа Личиана, на корню пресекая любые конфликты.

Студенты тут же выстроились перед калиткой в две шеренги и вытянулись, как верные бойцы перед отцом-командиром. Разъяренная вампирша, чуть не подавившись от бешенства, заняла ведущее место в первом ряду, Улька, напротив, пристроилась в самый конец. Еще один мальчик-маг, которого я помнила по нашему курсу, молча составил ей пару. И только мы со Шмулем остались там, где стояли, с почтением воззрившись на неторопливо подлетающее умертвие.

– Чего шумите? – прострекотала она, окидывая цепким взглядом учеников. – Кладбище тишину любит, покой… Марш на практику, бездельники! По семь поднятий и упокоений каждому! Начали!

Мертвологи, ровно чеканя шаг, проследовали по дорожке к склепу, похожие на одинаковых солдатиков, а госпожа Личиана с удивлением оглядела нас с феем.

– Явилась-таки?

– Темной ночи, мадам, – сочла за лучшее поклониться я. – Вы звали – я пришла.

– А источник хаоса зачем с собой притащила?

Фей под внимательным взглядом умертвия стушевался и, не придумав ничего лучше, юркнул за мою спину.

– Спросить по поводу него вас хотела, – призналась я, безжалостно вытаскивая мелкого пакостника за крыло. – Вы не могли бы уделить нам немного времени?

Госпожа Личиана благосклонно наклонила голову.

– За бесов тебе благодарна. Наказание было отмерено справедливо и своевременно. Идем. Я приму тебя в склепе. А этого пока оставь. Будет нужен – позову.

Шмуль на радостях, что его не потащат под землю, так дернулся, что все-таки вывернулся из моих цепких пальцев и тут же взмыл на ближайшее дерево, откуда показал мне язык. Умертвие в его сторону даже глазом не повело, а вот на меня посмотрело внимательно, цепко. Как будто знало что-то, что мне пока было недоступно.

– Идем, – повторила Личиана, величественно отворачиваясь и знаком приглашая следовать за собой. – У меня редко бывают гости, но для тебя я сделаю исключение. А потом ты расскажешь мне, откуда у твоего друга такое интересное проклятие и почему в твоей ауре появилась одна крайне занимательная метка.

– Ну что, Хель? – с жадным любопытством уставилась на меня Улька, когда мы вышли с кладбища. – Тебе удалось что-нибудь выяснить?

Я рассеянно кивнула.

– Еще бы. Ты даже не представляешь, сколько всего я узнала…

– Это круто! – восторженно воскликнула баньши. – Ты – первая, кого она на моей памяти пригласила к себе. Ну и как там? Зловеще, да? Наверное, скелеты по углам, паутина на стенах и огромный гроб посередине, где она изволит отсыпаться в дневное время? Хель, ну не молчи! Ты как вышла – так слова от тебя не добиться.

Я встрепенулась и с укором посмотрела на нетерпеливо дергающую меня за балахон баньши. Ростом она чуть выше Мартина, мне примерно по плечо, а сейчас шла, даже подпрыгивая от нетерпения и по-щенячьи заглядывая в глаза.

– Уль, ну что ты как маленькая? Какие скелеты? Какая паутина? Склеп как склеп – пустой, темный и гулкий. И посередине не гроб, а самый настоящий саркофаг. Древний. И Личиана там не спит – умертвия сну неподвластны, она просто отдыхает, размышляя на разные, волнующие мертвецов темы.

– А там очень страшно? – шепотом спросила неугомонная баньши.