Самоанализ - Карен Хорни

Наконец, ей пришла в голову мысль, которая, несмотря на свою простоту, определила поворот к лучшему. Это была древняя мудрость: «я не могу» часто означает «я не хочу». Быть может, она просто не хотела строить свою жизнь на другой основе? Быть может, она активно отказывалась обратиться к чему-то иному в жизни, как ребенок, который отказывается от обеда, потому что ему не дали яблочного пирога? С тех пор как она осознала свою зависимость, ей просто казалось, что пребывание в плену прежней связи настолько истощило ее душевные силы, что для кого-либо другого ничего не осталось. Теперь она поняла, что это было нечто большее, чем сужение интересов. Она сама отвергла и обесценила все, что делала самостоятельно или с кем-то другим, кроме «любимого». Таким образом, ей впервые стало ясно, насколько она запуталась в тенетах порочного круга: девальвация ею всего, находящегося вне этих взаимоотношений, неизбежно придавала партнеру необычайную ценность; а эта уникальная ценность в свою очередь еще более отчуждала ее от самой себя и других людей. Этот зарождающийся инсайт, правильность которого была подтверждена в дальнейшем, поразил и ободрил ее. Если в ней действовали силы, мешавшие освободиться из плена, то, быть может, ей самой надо что-то сделать со своей зависимостью.

Итак, этот период внутреннего смятения окончился тем, что Клэр вновь воспряла духом и у нее снова появился стимул работать над проблемой. Но здесь возникает ряд вопросов. В чем же ценность предшествовавшей аналитической работы, если потеря Питера все же смогла ее так сильно расстроить? На этот счет имеются два соображения.

Первое заключается в недостаточности ее предыдущей работы. Клэр осознала, что была компульсивно зависима, и отчасти поняла некоторые последствия этого состояния. Но она была далека от настоящего понимания всей проблемы. Кто сомневается в ценности проделанной работы, тот совершает во многом ту же ошибку, которую на протяжении всего времени, вплоть до кульминационного пункта, допускала и Клэр, недооценивая значение конкретной невротической наклонности и ожидая поэтому слишком быстрых и слишком легких результатов.

Второе соображение состоит в том, что конечный переворот носил в целом конструктивный характер. Он представлял собой кульминацию развития, которое начинается с полного неведения проблемы и самых яростных бессознательных попыток отрицать ее существование и завершается полным осознанием ее тяжести. Кульминационный момент убедил ее в том, что ее зависимость была подобна раковой опухоли, которую нельзя удержать в безопасных границах (компромиссами), но нужно искоренить, чтобы не подвергнуть жизнь серьезной опасности. Остро переживая происходящее, Клэр смогла сфокусировать в сознании конфликт, который до сих пор оставался бессознательным. Она совершенно не осознавала, что разрывалась между желанием избавиться от своей зависимости от другого человека и желанием сохранить ее. Этот конфликт был закамуфлирован ее компромиссными решениями относительно Питера. Теперь же она смотрела проблеме в лицо и могла четко определиться, в каком направлении хотела следовать. В этом смысле фаза, в которой она теперь находилась, иллюстрирует факт, упомянутый в предыдущей главе: в определенные периоды анализа необходимо занять позицию, принять решение. И следует считать достижением, если благодаря аналитической работе конфликт достаточно выкристаллизовался, чтобы пациент сумел это сделать. В случае Клэр проблема, разумеется, состояла в том, попытается она или нет тотчас заменить утраченную подпорку новой.

Разумеется, тяжело смотреть в лицо проблеме таким бескомпромиссным образом. И здесь возникает второй вопрос. Не вызвало ли бы переживание Клэр большую опасность самоубийства, не подвергни она себя анализу? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо отметить, что мыслям о самоубийстве Клэр предавалась и раньше. Однако она никогда не могла решительно положить им конец, как сделала это теперь. Раньше они просто постепенно исчезали, если случалось что-то «хорошее». Теперь же она активно и сознательно их отвергла. Как уже упоминалось, первая ее реакция — реакция благодарности за то, что Питер не ушел от нее раньше, — отчасти представляла собой ее чувство, что теперь она гораздо более способна справиться с его уходом. Поэтому можно с уверенностью предположить, что без проделанной аналитической работы суицидальные тенденции оказались бы более сильными и стойкими.

И последний вопрос: осознала бы Клэр всю сложность своего положения без внешнего давления, оказанного на нее уходом Питера? С одной стороны, можно предположить, что Клэр, пережив все то, что произошло до ухода Питера, не остановилась бы навсегда на несостоятельном, по сути, компромиссном решении, но рано или поздно пошла бы дальше. С другой стороны, силы, препятствовавшие ее окончательному освобождению, были необычайно велики, и она по-прежнему могла бы пойти на многое ради дальнейших компромиссов. Все это было бы бесполезным рассуждением, не стоящим и упоминания, если бы оно не касалось отношения к анализу, не столь уж редкого как среди аналитиков, так и среди пациентов. В основе такой установки лежит допущение, что анализ может решить все проблемы. Но когда лечение наделяется таким всемогуществом, забывают, что сама жизнь является лучшим лекарем. Что действительно может сделать анализ, так это помочь человеку принять помощь, которую предлагает жизнь, и извлечь из нее пользу. Именно это и произошло в случае Клэр. Вполне вероятно, что без проделанной аналитической работы Клэр вскоре потянулась бы к новому партнеру и, таким образом, навсегда закрепила этот свой тип поведения. Главное не в том, смогла бы она освободиться без посторонней помощи, а в том, была ли она способна обратить оказанную помощь в конструктивный опыт. И она это сделала.

Что касается содержания открытий, сделанных Клэр в этот период, то самым важным было открытие у себя активного пренебрежения к тому, чтобы жить своей жизнью, своими чувствами, своими мыслями, иметь собственные интересы и планы, короче говоря, пренебрежения к самой себе. В отличие от других ее открытий это было чисто эмоциональным инсайтом. Она не пришла к нему с помощью свободных ассоциаций, и у нее не было доказательств, которые могли бы его подтвердить. У нее не было также какой-либо догадки относительно природы противодействующих сил; она просто чувствовала, что они есть. Ретроспективно мы можем понять, почему она с таким трудом смогла продвинуться дальше. Ее ситуация напоминала ситуацию человека, вынужденного покинуть родину и столкнувшегося с задачей построить всю свою жизнь на новой основе. Клэр надо было произвести фундаментальное изменение своей установки к себе и своих отношений с другими. Естественно, она была сбита с толку сложностью такой перспективы. Но главная причина блокировки состояла в том, что, несмотря на ее решимость справиться с проблемой зависимости, мощные бессознательные силы по-прежнему препятствовали принятию окончательного решения. Она, так сказать, повисла в воздухе между двумя линиями поведения, неготовая отказаться от старой и неспособная следовать новой.

В результате последующие недели характеризовались чередой взлетов и падений. Она колебалась между периодами, когда отношения с Питером и все с ними связанное казались частью давно минувшего прошлого, и другими периодами, когда она отчаянно желала вернуть его обратно. Одиночество тогда ощущалось как непостижимая жестокость, совершенная по отношению к ней.

В один из этих последних дней, возвращаясь одна домой с концерта, она поймала себя на мысли, что каждому живется лучше, чем ей. Но — возразила она, — другие люди тоже одиноки. Да, но это им нравится. Но людям, с которыми произошел несчастный случай, еще хуже. Да, но о них заботятся в больницах. А как быть с безработными? Да, им живется плохо, но у них есть семья. И тут она вдруг поняла всю нелепость своих рассуждений. В конце концов, далеко не все безработные счастливы в браке, но даже если и счастливы, то это вовсе не значит, что брак — решение всех проблем. Она поняла, что здесь, должно быть, проявляется тенденция убеждать себя в своем чрезмерном несчастье. Облако отчаяния рассеялось, и она почувствовала облегчение.

Когда она начала анализировать этот случай, ей пришла в голову мелодия песенки, доносившейся из воскресной школы, слов которой она не могла припомнить. Затем вспомнилась неотложная операция, которую ей пришлось перенести по поводу аппендицита. Затем — «несчастные случаи и происшествия», печатавшиеся на страницах газет под Рождество. Потом в ее сознании пронеслись кадры из недавно просмотренного фильма: огромная трещина, образовавшаяся в леднике, в которую кто-то упал, но его успели спасти. Затем возникло воспоминание из того времени, когда ей было около восьми лет. Она горько плакала в постели, и ей казалось просто немыслимым, что мать не приходит ее утешить. Она уже не помнила, чем были вызваны эти слезы. Все, что она помнила, так это свое непоколебимое убеждение, что мать должно было тронуть ее горе. Однако мать не пришла, и она так и заснула.