Легкое дыхание лжи - Татьяна Гармаш-Роффе

Зато Алексея чрезвычайно занимала первая часть ее показаний. И у него возникли свои вопросы к Насте. Только бы девушка не покинула здание, пока он смотрел запись… Нет, вдруг понял он, она не уйдет, пока здесь Роман.

И в самом деле, он обнаружил их обоих за тем свободным столом, который им отвели в самом начале. Они о чем-то негромко говорили, но оживления не было на лицах. Скорее всего, беседа шла на отвлеченную тему – просто чтобы избежать неловкого молчания, – за которой каждый скрывал свои мысли…

Алексей сначала хотел задать свои вопросы при сыне, но быстро представил, как отреагирует Роман: бедная Мила, похищенная злодеем, чудом оставшаяся в живых, – а отец снова под нее копает!

Кис вежливо попросил Настю выйти с ним в коридор – поговорить. Роман мрачно взглянул на него:

– Что, тебе еще не все ясно?

– Можешь послушать, если интересно.

– Неинтересно.

Похоже, встреча с Милой в коридоре прошла не совсем так, как сыну бы хотелось.

Слушая Настю, Алексей делал пометки на листке бумаги, который он стащил из принтера, попавшегося на пути. Его интересовала точная хронология звонков Милы кузине перед побегом. Лист он разделил вертикальной чертой и напротив каждого пункта показаний Насти вписывал аналогичные пункты из первого рассказа Романа, еще в кафе коммерческого центра.

Выходило, что Мила обратилась с просьбой помочь ей сбежать к Роману в воскресенье, а к Насте в понедельник.

Время побега Роман назвал в среду вечером – и в среду же вечером Мила назвала его Насте.

Роман выбрал ночь с четверга на пятницу. Настю Мила попросила приехать за ней в четверг к одиннадцати вечера…

Получалась весьма занимательная арифметика. В пересказе Романа, Мила обратилась к двоюродной сестре с просьбой забрать ее сразу после того, как на нее напал Никита, будучи в шоке. Однако, по словам Насти, Мила договорилась с ней загодя…

То есть Мила запланировала два сценария. Разработала их детально и заранее. И никакой случайности в них места не было.

И с какой же целью?..

– Я хотела сказать об этом Роману, но он не стал меня слушать… – грустно произнесла Настя, глядя в листок детектива.

– У тебя есть какие-нибудь догадки, зачем это понадобилось Миле?

– Не представляю, – покачала головой девушка. – Мила, она такая… сочинительница. Загляните на ее страницу в Фейсбуке, у нее открытый доступ, сами увидите. Я ей даже посоветовала романы писать, – краешками губ улыбнулась Настя.

– Ты к ней как относишься?

– В детстве я ее обожала… А теперь… Неоднозначно, скажем так. А что?

– Пытаюсь сформулировать следующий вопрос таким образом, чтобы не задеть твои сестринские чувства.

– Да уж не мучайтесь.

– Ладно. Тот факт, что твоя кузина легко врет, мне известен с самого начала этой истории. Но это полбеды. Хуже то, что она пытается манипулировать людьми. Она не сочинительница, как ты интеллигентно выразилась, – она лгунья. Теперь возрази мне, если хочешь.

Настя медленно помотала головой. Возражений у нее не нашлось.

– Тогда помоги мне понять, зачем Мила придумала два плана. Она манипулировала моим сыном и тобой, но с какой целью, как ты считаешь?

– Не знаю… Она и своим отцом манипулирует, мне кажется. Весь этот побег якобы за границу она придумала только для того, чтобы его проучить. Мила мне сказала, что отец стал к ней относиться как к женщине, я ей поверила, жалела ее; но сейчас вижу, как дядя Владя трясется над ней, точно как в нашем детстве, ничего не изменилось. Мила его Драгоценная Дочурка, больше ничего.

– Он действительно запер ее из-за наркотиков?

– Наверное. Во всяком случае, кузина ими время от времени балуется. На Фейсбуке даже фотографию разместила с экстези… А сегодня утром, при свете, я рассмотрела у нее следы от уколов на сгибе локтя. Не много, точки три-четыре, но все же… Накануне – когда мы сидели с ней в саду, а потом она ушла в туалет – у нее в сумке зазвонил телефон. Как раз Роман звонил, к слову… Я полезла за мобильным в ее сумку… Мне показалось, будто я видела мельком на дне сумки шприц. В саду было темно, только три свечи горели на столе, и я решила, что ошиблась. Я никогда не думала, что Мила колется. Таблетки тоже плохо, конечно, но все-таки не так ужасно… Но когда я увидела точки на ее руке, то вспомнила про шприц… Выходит, Мила перешла от таблеток к внутривенному употреблению. Теперь я понимаю, почему дядя Владя попытался ее отвадить от наркотиков таким кондовым способом – арестовал в собственном доме… Но Мила привыкла к свободе, родители почти не контролировали ее с детства, – а тут вдруг «папан» решил ее наказать. Конечно, Милка взбунтовалась и решила ему за это отомстить. Не удивлюсь, если она даже с Никитой сговорилась, чтобы тот создал видимость похищения!

– Вот как? – поразился Алексей.

– Иначе как она могла опознать его номер? Она посмотрела в телефон, когда он зазвонил, и сказала: «Это Никита». Значит, он у нее записан в контактах, так ведь? А зачем ей контактировать со своим стражем, если только он не ее сообщник?

– Или любовник… – предположил Кис.

– Эта мысль меня тоже посещала… Но ведь он натравил на нее полицейского Колю!

– Любовник – это еще не значит, что…

– Конечно.

– Этот мобильник купил ей Роман и переправил с дроном…

– Дроном?

– Он купил заодно радиоуправляемый вертолет, игрушку для взрослых мальчиков, с которым и переслал мобильник Миле, чтобы с ней общаться. Ведь ее собственный отобрал отец. И Мила должна была хранить в строгом секрете существование этого телефона. Раз она дала свой номер Никите, а его записала в контакты, у нее нашлась веская причина для этого.

– У меня есть мысль… Алексей Андреевич, следы от уколов были довольно свежие! А Мила в особняке пробыла не меньше десяти дней! Я уверена: Никита доставал ей наркотики!

Хм, интересная гипотеза. Настя молодец, хорошо соображает. И очень возможно, что она права… Однако у Алексея возникла другая идея. Но ее следует проверить, прежде чем озвучивать.

– Ладно, я это обдумаю. Спасибо, Настя, ты мне очень помогла.

– Не за что… Жаль, что это не поможет Роману.

Кис посмотрел на девушку, пытаясь понять, о чем она. Ее большие карие глаза заволокло нежностью и печалью.

А, догадался детектив: не поможет Роману избавиться от наваждения, от любви к Миле… Насте нравится его сын, и ей бы, конечно, хотелось, чтобы он…

– Как знать, Настя, – загадочно ответил детектив и поднялся.

Алексей выяснил, в какой комнате дает показания Мила Пилипкина, и, заручившись согласием Громова, отправился туда. У двери сидел недовольный папан Пилипкин, занимая сразу два стула. Кис обошел его и открыл дверь кабинета. Извинившись за то, что нарушил ход беседы, он быстро приблизился к Миле, взял девушку за обе руки и потянул вверх, будто хотел поднять ее со стула.

– Что такое? – удивилась она. – Кто вы?

– Отец Романа, – представился он, вглядываясь в сгибы ее локтей. – Мечтал с вами познакомиться, весьма наслышан. Вы действительно красавица!

С этими словами Алексей, отпустив девушку, повернулся и вышел из кабинета, сопровождаемый недоуменными взглядами…

И тут же снова сунулся в дверь.

– Не забудьте сделать фотографии раны на голове у Людмилы Пилипкиной. Там маленькая такая ранка… Это необходимо для протокола!

Увидев его, Роман спросил, скоро ли освободится Мила. Скоро, наверное, пожал плечами Кис. Можешь пойти подежурить под дверью кабинета, но имей в виду, что там сидит ее отец…

Поколебавшись, Роман отправился в коридор: оттуда видно все двери. Настя снова проводила его печальным взглядом, который перехватил детектив. Бедная девочка, подумал Алексей и заговорил с ней. Принялся расспрашивать об учебе, о родителях – обычные скучные взрослые вопросы. Настя, однако, немного оживилась и отвечала с удовольствием.

Время тянулось медленно. Николай Мысик все еще давал показания в кабинете Громова, а Алексей был намерен дождаться финала. Все они чего-то ждали: Роман – Милу, Настя – Романа, ну а Кис – протокола.

А потом вдруг к ним вышел Серега и предложил зайти к нему в кабинет. У него есть что-то крайне интересное, сказал он. Для всех участников событий.

Настя

Когда полковник Громов предложил нам всем зайти к нему в кабинет, в общую комнату как раз вошли Мила и дядя Владя. Увидев меня, Мила подбежала и чмокнула меня в щечку, хорошая сестричка. Потом лучезарно улыбнулась Роману, взяла его за руку и подвела к отцу:

– Вот, папан, это тот парень, о котором я тебе говорила, Роман.

Интересно бы узнать, что она о нем говорила отцу, подумала я. Вряд ли рассказывала, как изобретательно Роман планировал вызволить принцессу из плена. Или о том, как провела с ним бурную ночь на моей даче. Или о том, как предлагала ему сбежать вместе за границу на ворованные деньги…

– Видишь, – продолжала Мила, – он совсем не похож на преступника. Ты зря его подозревал.