Радуга взаимности - Оксана Кирсанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павел замолчал и посмотрел на Олесю, ожидая ее реакции. Она беззвучно плакала. Он подошел, сел рядом на кровать, она забралась к нему на колени, оседлала, обхватила ногами его торс, руками обвила шею. Он обнимал ее и тихо гладил по спине, шепча: «Я люблю тебя, моя девочка, я до сих пор тебя люблю». И мысленно продолжил: «Только и теперь не могу тебе предложить ничего, кроме недолгих тайных встреч».
Олеся чуть подтолкнула Павла вперед, побуждая его лечь на спину. Он понял и принял ее желание, тут же перевернувшись и подмяв под себя Олесю. Она впервые почувствовала, как разгоряченное тело Павла накрывает ее своей приятной тяжестью. Оба были одеты и не спешили раздеваться. Олесю покидала тревога. Она погружалась в сладостную истому, когда назад дороги нет и все вокруг становится неважным и несущественным. Точка невозврата была пройдена.
Наконец, то, что тайно занимало их мысли и сопровождалось страхами, перемежаемое вожделением и звериным инстинктом, было удовлетворено. Они все еще обнимали друг друга, закутавшись в одеяло. Их одежда смиренно ожидала своего часа: совсем скоро ее поднимут с пола, встряхнут, разгладят руками и снова наденут.
– Паша, а потом, зачем ты слал мне эти бездушные поздравления? Я много раз просила этого не делать, но ты как будто назло все время напоминал о себе.
Павел глубоко вздохнул: «Как объяснить ей, что я оказался немного не тем, кого она нарисовала в своем воображении? Тем более сейчас объяснить, когда все между нами уже случилось… Поймет ли? Рискую заработать минимум пощечину, что ж, вполне заслужено».
– Олеся, я… я хотел держать тебя на … на всякий случай.
Олеся посмотрела на Павла без упрека, ожидая дальнейшего рассказа. И он, воодушевленный и успокоенный этим взглядом, продолжил.
– Понимаешь, я ведь уже старый. Да-да, я уже дед. Без всякой там лирики. Я забыл о тебе очень быстро после выпускного вечера. Продолжения быть не могло, меня увлекли дела, совсем скоро я стал директором школы. Жизнь вошла в свое привычное русло, сын вырос и более не нуждался в моей опеке, а я жил работой. С женой по-прежнему все было хорошо. Хорошо, как у всех, но не отлично. Я много времени проводил в школе, постоянно находя для себя все новые и новые занятия. И, заметь, не зря. У нас лучшая школа района и в рейтинге мы занимает далеко не последнее место. Да, я и думать о тебе забыл. А ты пришла ко мне на прием. Как ты думаешь, что я почувствовал?
– Ну… Ты радостно меня встретил.
– Вот. Не просто радостно, я вспомнил все, что было раньше и понял, что хочу испытать это еще раз. Я вновь увидел в твоих глазах любовь.
– Я очень старалась это скрыть… Видно, не получилось, – промолвила Олеся.
– Олесенька, не просто не получилось, твои глаза сияли и пронизывали меня насквозь, согревали, будоражили сердце и ум, – Павел повернулся и с улыбкой и нежностью посмотрел на Олесю.
– А… понятно. Сама виновата, – попыталась отшутиться она.
– Нет-нет. Я опять повел себя неправильно. Ты просила о встрече, нужно было поговорить уже тогда, в самом начале. Но я испугался тебя потерять. Я не хотел начинать интимные отношения, точнее не так. Я хотел, но очень боялся предстоящего неминуемого окончания нашей близости.
– Паш, я не спать с тобой хотела, а поговорить.
– И ты думаешь, мы бы вот так смогли поговорить как старые знакомые и разойтись? Нет, Олесь, я в это не верю. Мы бы сделали что-то большее. И если не прямо в этот день, то через некоторое время – уж точно.
– В результате мы на самом деле стали любовниками, только я потеряла изрядное количество нервов от этой твоей нерешительности и неопределенности. И нервов, и денег, кстати тоже.
– Эх… – глубоко вздохнул Павел и дотронулся до плеча Олеси, как бы в утешение, желая ее приголубить.
– Прав оказался мой психотерапевт, он тогда сказал, что ты испугался. Да, я ходила к психотерапевту, – ответила Олеся на удивленный взгляд Павла.
– Тебе было так плохо?
– Очень… очень плохо… – Олеся вспоминала свое состояние тогда, и безмерная жалость вновь больно резанула ее сердце. По щеке покатилась слеза.
– Олеся, Олеся, ну что ты… – Павел не знал, что делать.
Встал, включил чайник, а пока он греется, налил ей минералку в стакан. Олеся выпила, успокоилась.
– Извини. Видно, сильны еще воспоминания. Я тебя не виню, намечтала себе слишком много, вот теперь разгребаю. Продолжай.
– А что тут продолжать… Я сослался на занятость и решил выбросить весь этот любовный бред из головы. Но он почему-то не уходил. И засыпая, я думал о тебе. Прошло еще, наверное, полгода. Мы не общались. А я уже жалел о неиспользованной возможности стать молодым. Мне нужна была энергетическая подпитка твоей любовью. И тогда я решил отправить тебе смс-ку на Новый Год. Потом на 8-е марта, и дальше. Ты не отвечала. Тогда я решился на отчаянный шаг – попросил прощения в Прощеное воскресенье. Подумал, что ты не сможешь не ответить. Так и вышло.
– Как же я предсказуема в своих действиях… А ты умело все просчитал.
– Да. Ты ответила. Написала, что прощаешь. Я обрадовался и стал ждать тебя в гости. Каждый понедельник, в часы приема, думал: вот сейчас откроется дверь и следующим посетителем будешь ты. Но ты не приходила. Зато отвечала на все мои послания. Почему ты не приходила?
– Мне было сложно тебя простить, я боялась наступить на те же грабли. И потом, что могло быть между нами? Пришла бы, поговорили бы, как обычно. А дальше что?
– В этом ты права. Я не думал об этом. Просто хотел тебя увидеть.
– Вот я и не приходила. И считаю, правильно, что не приходила.
– Я только одного не могу понять. Почему эти послания были такие безликие? Почему ты ко мне по имени не обращался?
– Дурак был. Что тут скажешь. Боялся. Хотел, чтобы инициатива шла от тебя.
– Паш… Ты меня пугаешь…
– Говорю, как есть. Если бы я начал бурно выказывать свое расположение к тебе, а ты бы меня отвергла, мне было бы очень
