Всегда начеку - Сергей Смирнов

Два дня назад она познакомилась с парнем. Гуляли они по улицам Таллина, были в парке, потом он проводил ее до автобусной остановки. Договорились встретиться вечером следующего дня в парке Кадриорг, у фонтана. Когда она уже садилась в автобус, у нее выпала сумочка. Парень поднял сумочку, но не отдал. Сказал, что вернет завтра, при встрече. На следующий день она прождала своего нового знакомого весь вечер, но он не пришел. Теперь она без денег, в сумочке была вся ее зарплата.

Было отчего задуматься начальнику отделения. Таллин — город не маленький, в нем десятки тысяч молодых людей, назначающих свидания. Девушка же не знала о своем знакомом ничего. Вернее, почти ничего. Только то, что он студент политехнического института, зовут его Пауль. Как выглядит, описать не могла. «Просто симпатичный, высокий, блондин». Но в институте сотни Паулей, многие из них высокие и светловолосые. Да и где уверенность, что парень не соврал?

Словом, уравнение со многими неизвестными. Проще было бы не принимать заявления девушки, не вешать себе на шею это почти безнадежное дело. Но Куккор представил, как Мале выходит из его кабинета, спускается по скрипучей деревянной лестнице, глотая слезы. Если ей не помочь, она потом на всех встречных-поперечных будет смотреть как на потенциальных жуликов, разуверится в людях. И он сказал:

— Пиши заявление, постараемся найти... А пока возьми.

Он протянул ей две десятирублевые бумажки, ворчливо прервал поток благодарностей:

— Чего там, жить-то тебе надо. Потом отдашь... когда найдем твоего разлюбезного...

Легко было сказать «когда найдем», куда труднее сделать. Не день, не два шли поиски. Пауля нашли. И снова встал вопрос: как квалифицировать его поступок? Если подходить формально, статья сто сороковая: открытый грабеж. Состав преступления налицо. Но оказывается, парень взял сумочку только для того, чтобы застраховаться от неудачи. Девушка ему очень понравилась, он хотел увидеть ее обязательно. А вдруг она раздумает и не придет вечером на свидание?

А назавтра его группу вместе с несколькими другими с утра отправили в колхоз, помогать убирать картофель. Там он пробыл почти месяц. Вернулся — где искать Мале? Ведь он не знал ни ее фамилии, ни места работы, ни адреса...

Вот так и получилось, что он, Куккор, стал вроде свата для Пауля и Мале. Второе их свидание состоялось в его кабинете. Сперва девушка и слышать не хотела извинений Пауля. Пришлось майору вмешаться, самому рассказать, как все случилось. Дело было закрыто.

Теперь он сидит на их свадьбе.

— Кибе! (Горько!) — дружным хором скандируют гости. — Кибе!

Нет, Паулю не горько. И Мале тоже. Они счастливы. Это — главное. И он, старый пень Куккор, тоже счастлив. Потому что ради вот этих улыбок, этого веселья он, черт побери, не однажды глядел в глаза смерти, пробирался через леса, тонул в болотах, замерзал на колючем ветру. У него не было такой свадьбы, не то время, Любовь была короткой, тревожной. Больше, пожалуй, было разлук, чем свиданий. Разлуки долгие: не недели — месяцы врозь. Без прощаний, без провожаний. Любимая не знала, когда он исчезал, вернется ли. А сказать, куда уезжает, не мог, не имел права. Да и не всегда знал заранее, куда его пошлют. Фронт — от моря до моря. И туда, где он жил эти месяцы, письма не приходили. Не выдержала такой жизни любимая, нестойкой оказалась. Ушла. Что ж, не всякой женщине под силу годы ожиданий и редкие дни свиданий. Ладно, замнем это, не к чему бередить душу, что было, то прошло...

5

Столы сдвинули к стене, освободили середину помещения. Гости разбились на группки. Старики сидели, судачили о том, о сем. Молодежь танцевала, пела. Куккор чувствовал себя чуточку одиноко. Пауль и Мале пытались было втащить его в круг танцующих, но майор отбился от них, вышел на крыльцо, закурил.

Интересно все-таки человек устроен... Вот сейчас в шумной компании ему вдруг почему-то стало одиноко и печально. А той ночью он не ощущал ни одиночества, ни грусти, хотя был в лесу один на один с врагом и истекал кровью.

Да, это было такой же тихой и теплой июльской ночью сорок пятого года. Уже отгремел салют Победы, но для него, как и для товарищей по оружию, война не кончилась. Только она приняла другие формы. В лесах орудовали банды, нападали на села и хутора, терроризировали население, убивали активистов, мешали эстонскому народу строить новую жизнь.

Бывшего разведчика, партизанского радиста Рудольфа Куккора вызвали в уездный комитет партии. Сказали: ты исходил эти места вдоль и поперек, тебя и в партию принимали в лесу, так кому же, как не тебе, сейчас заняться борьбой с бандитизмом? Дело опасное, трудное, сам понимаешь. У бандитов — тысячи дорожек и тропок, у тебя — одна. Головорезам терять нечего, а тебе придется на долгие месяцы забыть о доме, тепле, уюте.

Это не был приказ, это был просто серьезный товарищеский разговор. Но Рудольф сказал: «Есть!» Он ведь был солдат. Солдат партии.

Много было всякого за эти месяцы. Не раз пули свистели над самым ухом, падали сраженные выстрелами товарищи. Но Куккору везло.

Однажды в отделе он узнал, что сбежал Петер Рису, старший надзиратель пярнуской тюрьмы. Сбежал с оружием и ключами от камер. Он знал Рису, невысокого рыжего парня с глуповатой ухмылкой на лице. Так случилось, что ему пришлось присутствовать в качестве переводчика, когда тот оформлялся на работу. Анкета у него была чистой, ничего компрометирующего. В годы оккупации с гитлеровцами не сотрудничал. Даже ушел в лес, скрываясь от мобилизации в немецкую армию. Крестьянин-середняк. Кажется, все говорило в пользу Рису. Людей не хватало, и его взяли.

Сперва посчитали, что Рису дезертировал. Однако Куккор упорно отбрасывал эту версию. В самом деле, дезертиру незачем уносить с собой тюремные ключи да еще прихватывать кроме пистолета автомат. Скорее всего Рису ушел к бандитам.

Куккор оказался прав. Довольно скоро он сумел выяснить, что Рису искал связи с крупной бандой, которой руководил капитан войск СС Ребане. А с Ребане у Рудольфа были старые счеты: эта шайка зверски убила лесника Рютеля, его жену и восьмилетнего сына. Того самого лесника, который когда-то активно помогал советским разведчикам.

Идя по следам банды, Куккор вступил в бой с несколькими бандитами, захватил одного раненого. От него он узнал, что Рису был в банде, но не захотел быть рядовым головорезом. Видите ли, ему хочется самому главенствовать. Поэтому он решил создать собственную банду. Грозился якобы напасть на тюрьму и освободить всех задержанных ранее бандитов, а потом развернуться так, что Ребане покажется в сравнении с ним малявкой.

Действительно, Рису удалось сколотить шайку из всяких подонков. Он уже начал греметь по округе.

Куккору было поручено ликвидировать Рису и его банду любыми путями.

И вот Рудольф узнал, что Рису должен отправиться на переговоры о совместных действиях с главарями других банд. Оперуполномоченный расставил всюду своих людей. Целые сутки пролежал в засаде сам. Рису не появился. Тогда Куккор принял смелое, хотя и несколько опрометчивое решение: он захватит бандита в его логове. Это было опасно, но Рудольф не боялся риска. Он знал, что бандит крайне осторожен, скрывает от сообщников места, где живет, никому не доверяет. В худшем случае вместе с ним могут быть двое-трое приближенных. С ними-то Рудольф справится: силой не обижен, стреляет метко.

Может быть, нетерпение Куккора объяснялось и тем, что вот уже сутки во рту не было маковой росинки. Сколько же можно ждать этого прохвоста?

Говорят: на ловца и зверь бежит. Не успел Рудольф пройти по лесу и километра, как нос к носу столкнулся с Рису, что называется, на узенькой дорожке. Только зверь оказался проворнее ловца. Бандит выпустил очередь из автомата и кинулся в чащу.

В первый момент младший лейтенант не почувствовал боли. Он даже удивился, что какая-то неведомая сила швырнула его на землю. Выхватил пистолет и дважды выстрелил по убегавшему Рису. Целился в ноги: голова бандита была еще нужна, он должен был многое рассказать.

Увидев, что Рису упал, Куккор бросился к нему, навалился всей тяжестью (а весил он тогда более ста килограммов), вырвал из рук бандита автомат, связал Рису его же ремнем. И только тогда ощутил острую, режущую тяжесть в животе. Прикоснулся — ладонь в крови. Сел рядом с задержанным, опираясь на локоть, сжал зубы, чтобы не застонать, сказал нарочито насмешливо:

— Дерьмовый из тебя стрелок, парень! В пяти шагах промазать из автомата, надо же...

Он не хотел, чтобы бандит знал, что ранил его. Достал из кармана папиросную коробку, авторучку:

— Ну, приступим к допросу. Где находится банда, сколько в ней человек, какое вооружение?

Рису угрюмо молчал, лежа на животе.

— А я тебя сейчас, образно говоря, на тот свет отправлю, — спокойно, не повышая голоса, сказал Рудольф. — Имею полное право, чего мне с такой падалью нянчиться...