О грозных пиратах, спящих силах, влюбленных кочевниках и прочем - Юлия Фирсанова

Элегор вдоволь потолкался по площади Тысячи Сделок, поглазел на товары, особенно долго в оружейных лавках юноша разглядывал длинные гибкие клинки и эльфийские луки, заглянул и в магазины музыкальных инструментов и в художественные салоны, интересуясь выставленными на продажу статуэтками. Молодому богу понравилось все, и именно поэтому он не купил ничего, оставив себе на память только яркий и красочный образ шумного базара. Выбравшись из орущей толпы продавцов и покупателей, герцог отправился на прогулку по улицам Тарисы, с наслаждением вдыхая чуть влажный морской воздух, впитывая звуки и запахи незнакомого города. Он обожал все новое, неиспытанное и непрочувствованное. А особенно — ни с чем несравнимое чувство дороги, ведущей неведомо куда. Изведанное однажды, когда паренек в первый раз убежал из дома, оно навсегда приворожило его. Жажда приключений частенько вовлекала его не только в увлекательные авантюры, но и в банальные неприятности, впрочем, даже неприятности у Элегора никогда не были банальными. Уж если влипать, то по крупному — было негласным девизом многообразных гадостей, свалившихся на буйную голову герцога Лиенского.

Герцог кружил по широким проспектам и узким улочкам, разглядывал здания, лавочки и лавчонки, трактиры, рестораны, кафе, магазины. Казалось, ни один из домов в Тарисе не служил просто для жилья, на каждом из них красовалась какая-то вывеска, приглашавшая потенциального клиента познакомиться с тем, что готовы были ему предложить любезные или не очень, но одинаково азартные продавцы. Элегор исследовал приглянувшиеся ему заведения и просто глазел по сторонам, посылая ослепительные улыбки дамам и дерзкие их кавалерам….

— Эй, парень! — услышал юноша грубоватый, пропитой голос.

Элегор обернулся и увидел двух немытых нечесаных увальней, чьи физиономии Творец большими буквами пометил принадлежность к сословию бандитов.

— Чего вам? — вызывающе вскинул голову герцог, от всей души надеясь, что эти двое решили его 'зацепить', польстившись на кошелек, или вознамерившись поиздеваться над одиноким чужаком. Юноше, терпеливо сносившему придирки Мелиора и расслабляющее, оскорбительно мирное безделье на яхте, давно уже не терпелось подраться.

— Деньги есть? — оскалился головорез, изображая доброжелательную улыбку.

— А вам какое дело? — положив руку на эфес шпаги, нахально ответил Элегор, несколько удивленный столь прямой постановкой вопроса.

— Пойдем, перекинемся в кости, нам третьего для 'Трилистника' не хватает, а ты, по всему видать, скучаешь, — мирно предложили подозрительные типы.

Герцог подавил волну разочарования, но потом решил, что предложение вполне может быть ловушкой, а парни ловчилами, стригущими деньги с лопухов-туристов. Что ж, тогда их ждет некоторое разочарование: у бога даже кости-пустышки, залитые свинцом, лягут так, как нужно ему. Утешившись и взбодрившись, юноша небрежно бросил:

— Что ж, пойдем!

— Мы сразу поняли, что ты парень не промах, — радостно заухмылялся один из предполагаемых бандитов и хлопнул юношу по спине.

Элегор хмыкнул, словно соглашаясь с мнением жулья, и потихоньку проверил, как вынимается шпага из ножен.

— Таверна здесь, неподалеку, — заверили его головорезы и повели за собой какими-то переулками, мало помалу утратившими вид миленьких улочек с лавчонками и превратившимися в форменные трущобы.

— Заходи, парень, — один из грязных разбойников указал герцогу на покосившуюся дверь какой-то хибары.

— Что-то слишком непохоже на таверну, — ехидно сказал Элегор, кладя ладонь на эфес шпаги. — Или вывеску снес цунами, а очень голодные термиты обглодали стены и дверь, как раз пока мы с вами сюда добирались?

— Хватит трепаться, умник, давай лучше ножками заходи, а то внесем, — мрачно пообещали бандиты, почти синхронно выхватывая короткие мечи.

— Попробуйте, — довольно ухмыльнулся юноша, с легким звоном доставая из ножен шпагу.

Решив, что лучше молчать, чем говорить, бандиты начали действовать. Они кинулись на Элегора, выставив вперед короткие мечи, словно собирались наколоть на них пару-другую сарделек. Прижавшись спиной к стене хибары, Элегор легко отражал дилетантские атаки, наслаждаясь самим процессом поединка. За свою недолгую, но весьма насыщенную жизнь герцог успел достичь в фехтовании недурных успехов. Вряд ли его стиль можно было считать классическим, ибо осваивался он не в тренировочных залах, чтобы покрасоваться на рыцарских турнирах, но умения юноши с лихвой хватило бы, чтобы в несколько секунд прикончить двух неудачников, вознамерившихся с ним сразиться. Но молодому богу захотелось поиграть с жертвами. Вдруг что-то мелькнуло в окне дома, и юноша не успел отреагировать, развернувшись в нужную сторону. По его лицу хлестнула грязная, странно пахнущая, мокрая тряпка. Кто-то выключил солнце и выбил землю из-под ног Элегора. Со всех сторон навалилась вязкая темнота…

Осматривая лавку за лавкой, палатки в торговых рядах и лотки разносчиков, принц и принцесса пробродили по площади Тысячи Сделок до самого обеда. Четко почувствовав, что наступило время трапезы, Бог Гурманов тактично сообщил об этом сестре и предложил отправиться в один миленький ресторанчик неподалеку.

— Ничто так не возбуждает аппетит, как удачный поход за покупками. Пойдем перекусим, дорогой, — охотно согласилась принцесса.

Мелиор улыбнулся, мысленно подсчитав остатки свободных финансовых средств, и повел дорогую (о, воистину, очень дорогую!) сестру в ресторан 'Хрустальный вкус' — один из ближайших к площади Тысячи Сделок и самый лучший, какой только мог припомнить. Принц как-то сам ужинал там, когда был в Тарисе, и сохранил самые радужные воспоминания об этом местечке. Сейчас, ведя Элию под руку, он предвкушал, то впечатление, которое произведет ресторанчик на принцессу. Свернув на соседнюю с площадью, выгнувшуюся дугой лука улочку, мужчина вошел в закрытые иллюзией тумана ворота, усыпанные посверкивающими осколками разноцветного стекла, и боги оказались на тенистой аллее белых кленов. Мелкий серебристый гравий дорожки мягко зашуршал под ногами.

— Мило, — довольно обронила Элия.

— Подожди, посмотри, что будет дальше! — гордо, словно это он создал все вокруг, промолвил Мелиор, взмахнув рукой, и повел сестру к скрывающемуся за деревьями зданию. Сияющее отраженным светом солнца, беломраморное, изящное, как статуэтка сооружение в окружении небольших фонтанчиков, выполненных из прозрачного отшлифованного стекла, в котором лучи и струи разбивались сотнями ослепительных брызг, действительно впечатляло. Открытый стеклянный балкон второго и просторная застекленная веранда первого этажа в окружении сияния воды и стекла превращали ресторан в хрупкую и дивную хрустальную сказку. Изнутри доносились звуки музыки, приятный мужской голос напевал печальную балладу для услаждения слуха и пробуждения аппетита обедающих клиентов заведения.