Вся Правда (ЛП) - Кент Рина

Нет. Алекс сказал, что его человек прислал сообщение после той ночи, сказав, что она в безопасности.

Моя сестра боец, она бы просто так не умерла.

Ашер меряет шагами комнату, прижимая телефон к уху.

— Возьми трубку, Александр.

— Все в порядке. — я кладу руку ему на плечо, заставляя его остановиться. — Поезжай и найди его в фирме. Он, наверное, на совещании.

Все еще сжимая телефон, он кладет ладони мне на обе щеки и тянет вверх, так что я смотрю прямо в его полные боли глаза.

— Я вытащу тебя оттуда. Обещаю.

Мои конечности начинают дрожать, будто я вот-вот сдамся. Если он продолжит прикасаться ко мне, я предамся всем этим мрачным мыслям и сломаюсь.

Я не могу этого сделать, когда мне нужно найти свою сестру.

Я пытаюсь увернуться от его прикосновения, но он пригвождает меня к месту, лесной зеленый цвет его глаз становится мрачным.

— Ты убегаешь от меня, королева выпускного?

— Нет.

Да.

— Ты не можешь оставить меня, больше нет. — его губы касаются моих в коротком, душераздирающем поцелуе. — Теперь ты мой мир.

Слезы наворачиваются мне на глаза, и я отстраняюсь от него, прежде чем начинаю плакать.

Я не могу этого сделать. Не сейчас.

Я шагаю к детективу и офицерам. Мое сердце молит в последний раз взглянуть на Ашера, но я отвергаю эту просьбу. Мне нужно быть сильной для этого, и я не смогу этого сделать, если буду продолжать думать о последних словах Ашера.

Как только я оказываюсь перед ними, детектив Дэниелс говорит мне, что я арестована за убийство, и зачитывает мне мои права, затем наклоняется, чтобы прошептать:

— Я же говорил, что доберусь до вас.

Выражение моего лица не меняется, но пульс учащается от презрения в его тоне.

Я иду с ними по коридору и через вестибюль, где люди всю дорогу пялятся на меня. Гейдж бежит ко мне, нахмурив брови, но я останавливаю его.

— Все в порядке, просто попытайся дозвониться до Алекса.

Он резко кивает и достает телефон. Мой единственный выход молчать, пока не появится Алекс. Уверена, что он сможет устранить детектива, как и раньше, то есть если они действительно не нашли тело.

Офицеры не произносят ни слова. Они громоздкие, с татуировками, спускающимися по рукавам. У одного неукротимая борода, а у другого постоянная насмешка. Это шрам у него на челюсти?

Один из офицеров садится за руль, а другой открывает заднюю дверь. Дэниелс достает наручники и пытается удержать меня.

Я высвобождаю руки.

— Я не сопротивлялась аресту — в этом нет необходимости.

— Я тот, кто решает, сопротивлялись вы или нет, — рычит он, затем защелкивает наручники на моих запястьях.

Я сглатываю от ощущения, что со мной обращаются как с преступником. Я ненавижу это.

Детектив заталкивает меня внутрь, так что я оказываюсь зажатой между ним и другим офицером.

Резкий запах кофе и дыма наполняет машину, а окна надежно закрыты. Конечно. Я пытаюсь дышать ртом, пока мы едем по улицам Блэквуда.

Мы идем минут пятнадцать в удушливой тишине. Они не разговаривают, и я полна решимости сохранить свое право хранить молчание.

Почему отдел так далеко?

Что-то вибрирует рядом со мной, прежде чем офицер рядом поднимает трубку. Он говорит по-русски, и хотя мой язык заржавел, я узнаю слова громко и ясно.

Мы поймали ее.

О, Боже. О, нет.

Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, чтобы не показать, что знаю, о чем он говорит.

Это, должно быть, Иван Соколов, убийца моей мамы, причина исчезновения Рейны.

Теперь он идет за мной.

Я смотрю в окно и, конечно же, мы выезжаем из цивилизованной зоны и направляемся к шоссе, ведущему в лес.

Черт, черт.

Думать. Мне нужно подумать о том, как из этого выбраться. Что бы сделала мама в таких обстоятельствах?

— Я хочу в туалет, — говорю я скучающим голосом.

— Вы сходите, когда мы приедем в участок, — говорит детектив Дэниелс.

Он тоже в этом замешан. Он должен. Вот почему он был так сосредоточен на моем деле, как паразит. Это было не ради справедливости, а потому, что он работает на Ивана.

— Ну, это срочно. Вы арестовали меня в спешке. — я закатываю глаза. — Я в порядке, если вы хотите, чтобы я обмочила ваше сиденье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Офицер рядом со мной проклинает меня по-русски.

Ну и пошел ты тоже.

Он постукивает по барьеру, отделяющему нас от водителя, и что-то ему говорит. Они немного обмениваются напряженными словами, и я сохраняю скучающий вид, пытаясь понять, о чем они говорят.

Один из них говорит «нет», а другой, что босс будет недоволен, если со мной что-то случится. Наконец, они решают сделать остановку на заправке. Детектив Дэниелс тот, кто будет сопровождать меня.

— Ведите себя прилично.

Он показывает мне свой пистолет, стоя у входа.

Я захожу внутрь и сопротивляюсь желанию растаять на полу и устроить сумасшедшую вечеринку.

Черт. Они везут меня к русской мафии.

Мой телефон и сумка находятся в гостиничном номере, так что сейчас у меня с собой ничего нет.

Расхаживая, я останавливаюсь возле зеркала. Я виду отколотую часть, которая почти отваливается.

Я без колебаний хватаю ее и прячу в карман джинсовой куртки, когда открываю кран.

Мой единственный выход — избавиться от Дэниелса. Остальные в машине, так что у меня есть минут пять, прежде чем они придут за мной.

Ты дочь Мии Соколовой и внучка Николая Соколова. Ты можешь это сделать.

Снаружи доносится громкий хлопок.

— Вы закончили?

Я в последний раз смотрю на себя в зеркало.

Ты выживаешь, как и твоя мать, как и Рейна.

Ручка поворачивается одновременно с тем, как я открываю дверь.

— Наконец-то, — ворчит он. — Вперед.

Это единственный шанс, который у меня есть. Мои пальцы дрожат над краем осколка, разрезая кожу.

Сейчас или никогда.

Я притворяюсь, что иду перед Дэниелсом, затем резко поворачиваюсь и вонзаю осколок стекла ему в шею, чуть выше ключицы. Его глаза расширяются, и ему требуется секунда, чтобы понять, что произошло.

Когда он отступает, я роюсь в его кармане и выхватываю пластиковый пакет с моим браслетом, а затем надежно прячу его в карман.

Это мое, и он не имел права забирать.

Он протягивает ко мне руку, но я уже ухожу.

Я не сосредотачиваюсь на нем или на глухом ударе, который я слышу, когда он падает на пол. Я не сосредотачиваюсь на сочащейся крови, окружающей его в луже, когда он хрипит.

Единственное, на чем я сосредотачиваюсь, это мой путь к отступлению.

Я бросаюсь мимо него к магазину на заправке. Я воспользуюсь их телефоном и позову на помощь. Тогда я продолжу бежать или прятаться, пока парни в машине не уедут.

Я стою перед магазином, когда сильный удар обрушивается мне на затылок. Мои ноги подводят меня, и я падаю на колени, а затем на бок, зрение становится размытым.

Русские голоса нависают надо мной, то далеко, то близко, то почти так, будто они говорят из колодца. Кто-то пинает меня в ребра. Я хочу закричать, но не могу произнести ни слова.

Вместо этого тьма поглощает меня полостью.

Мне так жаль, мама.

Глава 26

Ашер

Я врываюсь в кабинет Александра, мой гнев вот-вот закипит. Секретарша бежит за мной, говорит, что у него встреча и все такое бла-бла-бла, но я ее не слышу.

Путь сюда был чертовски размытым. Я гнал как сумасшедший и, к счастью, не убил ни себя, ни кого-либо еще.

Я не могу стереть из памяти то, как выглядела Рейна, когда шла с ними. Эта уязвимость, которую она так хорошо скрывает, была видна по легкой дрожи в ее руках и по тому, как она пыталась уйти от меня так быстро, как только могла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но она никогда не уйдет.

Теперь, когда я знаю, что сделала Ари, я никогда не выпущу Рейну из виду. Еще до того, как я узнал о планах Ари, я уже придумывал способ удержать Рейну.