Закон гор - Лев Пучков

— С чего ты взял? — удивился я. — На бочке ж не написано, что оно прошлогоднее?

— Начнем с того, что клан Асланбековых построился в центре села менее года назад. Ты посмотри на кирпич, из которого дом сложен? До этого здесь жили другие товарищи, так что… Надо ли продолжать?

Я смущенно промолчал. Действительно, Асланбековы пришли к власти год назад, и ваш покорный слуга невольно споспешествовал этому. Как это я упустил? Так что вино — очередная фикция в угоду горскому бахвальству…

В половине пятого у парадных ворот усадьбы Салаутдина выстроилась внушительная колонна иномарок — около тридцати автоединиц, мы не стали скрупулезно подсчитывать.

Из разных концов села подтянулись солидные мужики, преимущественно при оружии, ряженные в хорошие костюмы и неизменные папахи (впрочем, хватало и личностей в четырехугольных тюбетейках — это те, кто помоложе). Некоторое время благопристойно пошумев у ворот, публика организованно расселась по машинам, и колонна, с ходу завывая клаксонами, убралась из села.

— За невестой поехали, — пояснил Братский. — Можно на часок спуститься — нарисоваться перед часовыми. Раньше все равно не приедут — пока там церемонии разные, то да се…

Когда на близлежащие горы обрушились быстро загустевавшие сумерки, мы с фээсбэшником вновь вознеслись на чердак. Первым добравшись до заветного отверстия, зоркий сокол Братский удивленно присвистнул:

— Ты погляди, что творят, паразиты! «Маски-шоу» в чеченском варианте. Нет, ты посмотри…

Я посмотрел. Действительно, черт-те что и с боку бантик. Рядом с пресловутой бочкой на бельевой веревке висел здоровенный кусок брезента, закрывая оную бочку от ансамбля, который вовсю разминался, оглушая присутствующих могучими низами бас-гитары. Двор заливал яркий свет фонарей, и можно было в мельчайших подробностях рассмотреть, как у бочки сноровисто копошатся четверо парней, развлекаясь на первый взгляд не вполне объяснимыми манипуляциями.

К низу бочки, с самого краешка, был приспособлен тонкий резиновый шланг, который ниспадал в аккуратную канавку, прорытую до распахнутых дверей погреба, притаившегося метрах в десяти, у самого забора. Рядом стояло ведро с какой-то массой, в ведре торчал мастерок. К моменту нашего прибытия на НП ловкие хлопцы уже практически закончили монтаж вспомогательного оборудования, и мы имели честь лицезреть, как проистекала завершающая стадия этого странного мероприятия. Молоточком — тук-тук-тук! — шланг пришпилен с внутренней стороны к козлам — и ни хрена не видать. Канавку быстро засыпали землей и тут же утоптали, сбрызнули водицей, опять утоптали — будто так и было. Затем подтащили ведро с мастерком и щедро набухали на козлы и низ бочки той самой непонятной массы — по-видимому, глины. Все.

Полагаю, даже при близком рассмотрении следы какой-то левой жизнедеятельности на ритуальной бочке гостям будет разглядеть весьма сложно. И ненужный уже брезент — долой.

— Ну и что сие значит? — вслух удивился я. — Соображения имеются?

— Да черт его знает, — Братский неопределенно пожал плечами. — Шланг ведет в погреб, наверно, там где-то припрятан насос, опять же — бочки там у них… Ну, как обычно, короче.

— В смысле будут винцо потихоньку стравливать в другие емкости? — предположил я. — Чтобы, значит, не вылакали все — так, что ли?

— Да нет, скорее наоборот, — не согласился Братский. — Чечены, они, конечно, народ хвастливый, но в жадности их упрекнуть никак нельзя. Скорее они в разгар пиршества, под шумок, будут закачивать в эту распрекрасную бочку другое вино — кондицией пониже. Хорошее вино, сам понимаешь, имеет свойство быстро кончаться. А явно поить гостей из других бочек не престижно. Ну вот…

— Да там же не менее трехсот литров! — возмутился я. — Плюс по столам — батареи выпивки. Это сколько ж можно выпить?!

— А они двужильные, — невозмутимо заметил Братский. — Высосут все, что Аллах ни пошлет. И мало еще покажется — вот посмотришь. И потом, судя по всему, народу будет невпроворот. Так что, с практической точки зрения, они все правильно придумали. Когда дело до донышка дойдет, там вряд ли кто уже будет различать, что свойства вина измельчали.

Малость поудивлявшись изобретательности хозяев, я вдруг сообразил, каким образом можно использовать данный факт в своих целях. Вот молодцы, ребятки, как вы здорово все придумали! Вот спасибо — это ж прямо-таки подарок бедному диверсанту! Не просто на безрыбье и рак — рыба, а огромный копченый лосось, свалившийся с неба прямо под нос озабоченному поисками плавленого сырка бомжу, рядом с бутылкой краденого стеклоочистителя.

Караван с невестой приперся в сумерки. Очертания снежных пиков начали сливаться с горизонтом, а созвездия набухли вполне ночной яркостью, в очередной раз поражая чужаков необычной красотой и детальной четкостью тутошней астрономической карты.

Прибытие колонны было обставлено с максимальным шумом и разноцветьем. Если не знать сути происходящего, можно было запросто предположить, что праздничный кортеж — не что иное, как заблудившийся в потемках мотострелковый полк, с боем прорывающийся в долину. Для тех, кто был на РЧВ, данное сравнение объясняет происходившее максимально точно. Ну а для тех, кто не был, поясню: товарищи в колонне палили во все стороны из всех видов стрелкового оружия, преимущественно трассерами, лупили по горным склонам из противотанковых гранатометов, запускали в небо все, что под руку подвернется и обзывается в армейской среде сигнально-имитационными средствами, завывали клаксонами, светили фарами, орали во всю глотку от избытка чувств, а какие-то суперухари умудрялись по ходу движения рвать в придорожных канавах оборонительные гранаты — звук от их разрыва трудно спутать с чем-либо другим.

— Совсем еба…нулись, дебилы! — громко выругался в чердачной темноте неслышно поднявшийся Джо. Я вздрогнул и обернулся — боевой брат под шумок самовольно прокрутил гвоздем индивидуальную дырень в некотором отдалении от основного наблюдательного отверстия и вовсю любовался фееричным прибытием свадебного кортежа. — Они ж друг друга перестреляют еще до начала гулянки!

— Да нет, это вряд-ли, — заметил Братский. — Уж стрелять-то они умеют поголовно…

Мы с Джо синхронно крякнули — насчет того, как эти товарищи умеют стрелять, нам обоим было прекрасно известно: неоднократно испытали в свое время на собственной шкуре.

Колонна приблизилась к центру села, на подъезде к усадьбе Салаутдина от нее отделились две машины и с ходу зарулили в широко распахнутые ворота Рустикова двора.

— Надо бы спуститься, — высказал свое мнение фээсбэшник. — Есть необходимость проявить здоровое любопытство, а то подозрительно будет…

Мы быстро скатились в дом и выскочили на улицу. Успели в самое время: калитка «концлагеря» — настежь, у калитки — спины любопытствующих соратников. Часовые, бросив нас на произвол судьбы, вылезли во двор и вовсю пялились на прибывшую женскую половину свадьбы.

Во дворе нашего хозяина имел место женский клуб — ни одной мужской особи среди присутствующих я не обнаружил. Было очень шумно и бестолково: крикливые дамочки сообща вытаскивали из новенького джипа-«Чероки» нечто яркое и пестрое, явно не способное перемещаться самостоятельно.

— Невеста, — плотоядно всхрапнул Джо. — Эх, я бы ей вдул! Наверняка целка…

— Такой товар пропадает, — поддержал Мент. — Жалко девчоночку!

— Ничего не пропадет, — возразил Братский. — Если до пяти утра жених не упьется как свинья, сделает ей дефлорацию по всем правилам.

— Чего сделает? — удивился Мент.

Братский открыл было рот, чтобы просветить его по поводу дефлорации, но встретился со мной взглядом и осекся: вспомнил, что ежели у нас все получится как задумали, то действительно останется невеста на неопределенный срок невостребованной.

Невесту наконец-то с грехом пополам выволокли из салона «Чероки» и принялись оглаживать со всех сторон, приводя в порядок невообразимой пышности наряд, явно не предназначенный для автопутешествий. Ввинтившись под мышку к Лосю, я попытался рассмотреть ее лицо, но ничего из этого не вышло — на голову новобрачной был наброшен яркий шелковый платок. Дамочки подхватили ее под руки и резво утащили за стол, держа практически на весу.

— Свадьба, свадьба, в жизни только раз! — неожиданно прорезался Лось. — Эх, поплясать бы!

Я недоуменно посмотрел на него: с чего бы это вдруг нашего киллерка в лирику бросило? Ан нет — все в норме! Во взоре Лося явственно читалось: «Гранатку бы! А лучше ящик…»

— Давай назад! — спохватился один из наших часовых. — Нэ фуй сматрэт, бляд! Давай, давай!

Мы медленно попятились вглубь дворика. Тут же, будто в отместку, откуда-то свалилась живописно разодетая и очень даже еще не старая ханум, жена Руслана, и наорала на часовых, заставив их убираться вместе с нами и заниматься своими непосредственными обязанностями. Часовые дисциплинированно отступили, не проронив ни слова, хотя, по всем показателям, горец не должен терпеть такое хамское обращение от женщины.