Доктор-хулиган (ЛП) - Халле Сади

Смена флоггера, и я, наконец, шлепаю ее по заднице. С чего бы я и начал, если бы речь шла только о сексе, но я рад, что подождал, потому что сейчас она со мной на одной волне, свободная и готовая ко всему, что я хочу ей дать. Мой следующий удар более резкий, приходится ближе к вершинам бедер. Немного боли теперь, когда эндорфины заставляют ее постанывать.

Мое сознание тоже меняется. Подальше от обеспокоенного бойфренда. С каждым ударом тепло поднимается по руке и сворачивается кольцами в животе.

Она вздрагивает, затем отводит задницу, подставляя ее для большего. Да.

Я переключаюсь на следующий уровень порки, сначала проверяя на своей ладони, как бить сильнее, прежде чем перенести удар на ее задницу. Вверх по спине.

А затем в воздух взмывает паддл.

Да, черт возьми.

Это заняло…

Я бросаю взгляд на часы.

Это заняло час, но все крутится и вертится. Завтра ей будет больно. Я вотру в ее синяки арнику. Аккуратно уложу на подушки и медленно и нежно трахну, глядя на свои отметины. И буду вспоминать, как приятно было оставлять их на ней. Чтобы освободить ее от тягот рабочей недели и начать выходные, наши выходные.

Никто не говорил мне, что кинк может быть таким. Что он может означать нечто большее, чем первобытное стремление обладать, доминировать, контролировать.

Я надеваю презерватив, затем подтягиваю ее бедра вверх и назад, поднимая ее на цыпочки.

Она так податлива для меня. И она принимает мой член, будто была создана для этого, ее тугое, влажное влагалище подходит идеально. Вожу большим пальцем по заднему отверстию, пока нахожу ритм, который мне нравится. Короткие, жесткие толчки, от которых головка члена трется о ее стенки. Мне нравится, как она сжимается всякий раз, когда я угрожаю вторгнуться в ее задницу.

Ее дыхание становится прерывистым и поверхностным, и я шлепаю ее по бедру.

— Дыши глубже, котенок.

— О-о-о… — стонет она.

— Хочешь, трахну тебя сегодня в задницу?

— Нет…

Я смеюсь.

— А следовало бы.

— Может быть. Нет. Боже.

— М-м-м. — Захожу большим пальцем на еще один круг, наслаждаясь тем, как ее тело внутри и снаружи реагирует на вторжение. — Нет. Не сегодня. Я хочу, как следует подготовить тебя для первого раза. Потому что я хороший человек.

— Вовсе нет.

Я шлепаю ее по ярко-розовой попке.

— Прошу прощения?

— Ты самый милый, — теперь она задыхается, и внутри у нее все ритмично сжимается и разжимается. Она близко, и я хочу, чтобы она хорошенько меня подоила.

— И?

— Такой… нежный.

Я врезаюсь в нее, заставляя вскрикнуть.

— И?

— Макс!

— Да? — Я сильно нажимаю большим пальцем, ровно настолько, чтобы она подумала, что я вхожу в нее без смазки.

На этот раз ее крик больше похож на вопль, и она бьется в конвульсиях вокруг моего члена. Я толкаюсь глубже и закрываю глаза, отдаваясь ощущению ее влагалища и задницы, всех маленьких мышц, протестующих против того, что я делаю с ее телом.

«Возьми, — думаю я. — Возьми, что я тебе даю, мой котенок. Прими то, что я заставляю твое тело делать, даже когда ты кричишь».

И как по команде, она всхлипывает, ее тело оседает. Я следую за ней, мои яйца напрягаются, когда я прижимаю ее к кресту и мощно вбиваюсь в ее использованное и избитое тело, моя собственная кульминация жесткая и быстрая.

Она все еще дрожит от блаженства, когда я выхожу из нее и избавляюсь от презерватива.

Я потираю ее спину, она вздрагивает, прижимаясь к кресту.

— Так-то лучше.

Она слабо смеется.

— Думаешь?

Я целую ее в плечо.

— Знаю.

Я жду, пока ее спазмы прекратятся, затем развязываю ее руки и растираю следы на запястьях.

Подняв ее на руки, переношу на диван и накрываю нас обоих одеялом.

— Макс? — шепчет она.

— Да, котенок.

— Было мило.

Я ухмыляюсь. Это правда.

Она потягивается, затем вздыхает и снова расслабляется рядом со мной.

— Хочешь еще шоколада?

Она кивает.

— М-м-м.

— Как насчет ванны?

— Возможно, — она прижимается ближе. — Вообще-то я хотела кое-что с тобой обсудить.

— Прямо сейчас?

— Время не хуже, чем любое другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ладно.

— Сегодня я принесла с собой наш контракт. Подумала, что, возможно, нам пора пересмотреть наши отношения, — тихо говорит она.

Я хмурюсь.

— Ты не счастлива?

— Я очень счастлива. — Она колеблется. — Но в среду я встречалась с Элли, и мы поговорили. Я поняла… что не хочу держать тебя в секрете.

Мне требуется секунда, чтобы осознать услышанное, потому что я не был уверен, что она решится, но я рад. Улыбаюсь и обнимаю ее.

— Что ж, это хорошо. Я доволен, котенок.

Она улыбается в ответ, гордясь собой. Как и должно быть. Требуется много мужества, чтобы сказать нечто подобное, особенно после изнурительной сцены, и я говорю ей об этом.

Она просто пожимает плечами, потому что не очень хорошо воспринимает похвалу. Я пока игнорирую это, потому что у нее есть еще кое-что, что она хочет сказать.

— Я не собираюсь спешить с объявлением чего-либо на работе, пока мы не обсудим это, но… я хочу большего. Со временем. Но не знаю, хочешь ли…

Я киваю.

— Я тоже хочу большего. Начиная с представления тебя как моей на рождественской вечеринке.

Глава 30

ВАЙОЛЕТ

В следующую субботу Макс в таком возбуждении от своей вечеринки, что почти отскакивает от стен. Он сказал, что несколько дней назад приходила его подруга, Коринн, и украсила игровую комнату в мотивах кинк-Рождества — и он не шутил.

Стены увешаны гирляндами из красных и зеленых наручников, обернутых белыми мерцающими огоньками.

Собрав воедино то, что Макс сказал о Коринн, я поняла, что, должно быть, она и была той женщиной, с которой я его видела у фермерского рынка. Заставляю себя преодолеть иррациональный укол ревности. Еще он рассказал, что они с Лахланом приезжали собирать мебель для подземелья, и сегодня вечером она придет не одна.

Вдоль стены в дальнем конце комнаты стоит фуршетный стол, на котором разложены блюда с закусками и ассортимент праздничных безалкогольных напитков. Мы сами спустили приготовленную еду вниз. Невозможно объяснить существование подземелья простому официанту.

— Готова? — спрашивает меня Макс, когда приближается время прибытия гостей.

Ни капельки. У меня внутри все переворачивается, и я столько раз за последние полчаса меняла свое мнение.

Он приподнимает мой подбородок.

— Наверх всем вход воспрещен, так что, если в какой-то момент это станет для тебя слишком, одно твое слово, и я тебя уведу. В любом случае, все будут слишком заняты своими делами, чтобы заметить это.

Зная, что у меня есть выход, чувствую себя немного лучше. Я верю, что Макс защитит меня.

Я киваю, и он дарит мне один из своих испепеляющих душу поцелуев. От которых у меня сводит пальцы на ногах и дрожит низ живота.

Наш поцелуй прерывает стук в дверь. Макс берет меня за руку и ведет через подвал к внешнему входу, через который будут заходить его гости. Там есть фойе и все такое. Он действительно проделал огромную работу, превратив это пространство в собственный секс-клуб, без необходимости проводить людей через дом.

Он распахивает дверь, и я вижу первого гостя, серьезного на вид мужчину-гору, высокого, крепкого телосложения, с налетом недельной щетины. Его почти борода практически такая же сексуальная, как у Макса.

Макс тепло приветствует его.

— Лахлан, хочу познакомить тебя с Вайолет.

С кривой усмешкой и мерцанием в серо-голубых глазах Лахлан быстро оглядывает меня сверху вниз и протягивает руку.

— Приятно познакомиться, Вайолет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне тоже, — говорю, пожимая его теплую руку своей холодной и липкой ладонью. Даже несмотря на предупреждение Макса о том, кто все гости в теме, не уверена, что смогу с этим справиться. В глубине души я убеждена, что этот человек знает каждый маленький секрет моей жизни. И теперь он увидит меня уязвимой.