Мертвее не бывает - Чарли Хьюстон

Я изо всех сил пытаюсь унюхать запах убийцы Доббса, только Вирус берет свое. Но я точно знаю, что запах в помещении еще присутствует. Даже если его и вычистили, я бы все равно почувствовал: прочих запахов здесь не так уж много. И это вовсе не призрак, которым допекает меня Дэниел. Черт! С чего я вообще взял, что убийство как-то связано со мной? Вдруг какой-нибудь Джо Блоу, крутящий роман с чьей-нибудь женой, не хотел, чтобы ее муж увидел снимки, сделанные скрытой камерой агентов Доббса, и заставил его молчать навеки? А может, Доббс кого-то шантажировал, а этот кто-то совсем не любит, когда его в чем-либо притесняют. Вот он и решил свести с детективом счеты.

Хотя нет. Ни то, ни другое на правду не похоже. Я переворачиваю тело. Под ним — ключи, жевательная резинка, бальзам для губ, бумажник с удостоверением, несколько визиток, несколько чеков из банкомата. Но отсутствует его кредитка.

— Где его карта, Фил?

— Черт. Джо, не начинай. Я просто зашел поболтать с этим парнем об одном… деле, а он…

— Свою историю ты расскажешь позже, сейчас же я спрашиваю, где его кредитка?

— Я же говорю, Джо, я просто проходил мимо и увидел, что дверь открыта. Я зашел, а тут это тело. Конечно, я намеревался тут же уйти, потому что, сам понимаешь, я и труп в одном помещении — на что это тянет? Вдруг слышу чьи-то шаги. Наверное, это твои были, но откуда я мог знать. Поэтому решил, что лучше мне спрятаться. И все. Затем вошел ты и выбил дверь в туалет. А тело я не трогал. Ты же знаешь, склонностью переворачивать мертвые тела и обыскивать карманы я не отличаюсь. Тем более, от всех этих мертвецов у меня мороз по коже.

Я осторожно беру в свои ладони его голову, чтобы подробнее рассмотреть синяки, и с его головы спадает небольшой парик. Эй, Доббс. Ты стареешь даже после смерти.

— Фил, ты вынуждаешь меня хватить тебя за ноги и хорошенько потрясти тебя вниз головой. А ты знаешь, как я этого не люблю.

Он поднимается и начинает выворачивать карманы прямо над столом покойного.

— Хорошо, если от этого тебе станет легче.

На столе растет гора всякого хлама. Во многом она похожа на ту, что он оставил на полу в уборной в «Ниагаре» несколько дней назад: упаковки с таблетками, клочки бумаги с телефонными номерами, помятая карта члена какого-то клуба, банка с гелем для волос, немного мелочи и около десяти баксов.

— Видишь, Джо. Я чист.

— Подойди-ка сюда.

— Но…

— Просто сделай шаг вперед, я не кусаюсь.

Я отвешиваю ему пощечину, хватаю за шею и, склонив над столом, ощупываю его с ног до головы. Ничего. Он выпрямляется и пятится назад.

— Господи, Джо.

— Раздевайся. Я не успокоюсь, пока не буду знать наверняка.

— Джо, я ничего не брал. Клянусь.

Он разводит руки в стороны. Ну и картина. Будто Иисус на Кресте.

— Раздевайся.

Он мотает головой.

— Черт! Джо, я знаю, о чем ты думаешь. Ты считаешь меня трусом. Да, я трус. Признаюсь. Только и у трусов есть границы дозволенного. Даже у трусов есть гордость. Через которую они никогда не переступают.

Он задирает нос и вызывающе смотрит на меня. Я подхожу ближе, и он принимается расстегивать пуговицы на рубашке.

— Я понял. Я все понял.

Он раздевается до грязных на вид плавок. И указывает на них.

— И белье?

— Господи, за кого ты меня принимаешь?

Я тщательно прощупываю каждый предмет его одежды. Осматриваю швы и внутренний подклад. В воротник вшито немного травки, но на этом тайники заканчиваются. Он действительно чист.

— Отлично. Одевайся.

Покачивая задницей, он с трудом втискивается в свои непомерно узкие брюки, и тут я вспоминаю об обуви.

— Дай-ка мне свои ботинки.

— Что?

— Обувь!

— Ах, да. Обувь.

Он пытается незаметно сунуть руку в правый ботинок, прежде чем отдать его мне. Однако мне удается схватить его за запястье. Кредитка падает на пол фотографией вверх. Ее обслуживает банк «Чейз». На кредитке имя: Аманда Мэрили Хорд.

— О черт! Откуда она взялась? — произносит, наконец, Филипп.

— Где девчонка, Филипп?

— Я не…

— Где она?

— Я не…

— Фил, надеюсь ты не думаешь, что я здесь с тобой в прятки играю. Ты знаешь, что вообще я тебя очень сильно недолюбливаю. А сейчас ты прямо выводишь меня из себя. Я очень, очень рассержен. И очень сильно голоден. Так, где девчонка?

— Я не…

Я всовываю парик Доббса ему в рот.

— Ммммм. Ммфф.

Вынимаю из кармана складной нож и раскрываю его.

— Ну что, Фил. Поиграем, как в старые добрые времена. Я вскрою твою артерию в одном месте и прополощу брызнувшей кровью рот. А знаешь, ты будешь очень похож на полную бочку пива, у которой внезапно сорвало защитный клапан.

При этих словах у меня начинается сильнейшее слюноотделение. Мне совсем не по вкусу идея поживиться кровью этого придурка. Только Вирус внутри вгрызается в мои вены, и ничего другого не остается.

— Или же я могу отнести тебя на крышу, спустить на веревке вниз головой и оставить тебя болтаться. И если мне не понравится ответ, который я услышу, я просто перережу веревку. Ты расшибешься так, что потом не придется даже отскребать тебя от асфальта. Картина ясна?

— Дф, дф.

— Итак, где девчонка?

Я вынимаю обслюнявленный парик у него изо рта.

— Клянусь, Джо. Клянусь!

Я вновь запихиваю парик ему в рот.

— Нет. Нффф, Нфф! Я…

Он крепко поджимает губы, и парик полностью не влезает.

— Онифф ничфф го нефф говорифф…

— Что?

Я выдергиваю парик.

— Они не говорили ничего ни о какой девчонке!

— Что они сказали?

— Ничего особого. Только лишь: осмотрись, осмотрись хорошенько.

— Кто это был, Фил?

— Я не…

— Предо?

Он подпрыгивает, словно его в задницу ужалила оса.

— Именно так я и думаю, Джо. Именно так.

Пока он одевается, я обшариваю весь кабинет. Ничего. Никаких зацепок. Похоже, Доббс был детективом старомодных привычек. Он устанавливал за объектом слежку, которую осуществлял один из его агентов. Работа агента заключалась в том, чтобы неотступно следовать за объектом, заглядывать в окна, запоминать лица и мелкие детали, но всегда оставаться незаметным и не вызывать подозрения. Доббс занимался лишь небольшими делами: найти чью-то жену, забрать чей-то долг, проследить за кем-то — ничего серьезного. Он был мелкий детектив старой доброй школы. Не пойму, что Хорды в нем нашли? И, судя по всему, ничего, кроме внешних данных девочки, ему известно не было. Покопавшись в архиве, я обнаружил, что папки по делу Хордов нет вообще. Может, Доббс и был детективом-простофилей, но те, кто его нанимал и те, кто его убил, отнюдь таковыми не являлись. Помимо основной телефонной линии в его офисе я нашел скрытую: провод торчал прямо из небольшого отверстия в стене и ни к чему не подсоединялся. А в чулане стоял пустой кейс из-под ноутбука. Кто бы ни прикончил Доббса, уходя, он захватил его компьютер, чтобы раз и навсегда уничтожить информацию, хранившуюся на жестком диске. Одновременно с этим из кабинета пропали все электронные архивы Доббса. Однако этот придурок, этот профессиональный убийца упустил из виду кредитку. А может, он о ней не знал вовсе?