Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Завалили одноклассничка твоего? Небось, не последнего?
Это был намек на недавнее покушение на Руслана Коляка.
Я потянул его за рукав к Бориному «мерсу»:
— Ствол нашли? Нет? Смотрите!
Я оттянул подголовник, и из него выпал вороненый ТТ с патроном в патроннике. Навел на него объектив, снял и пошел к своей машине. Мне было больно. Где-то на уровне подсознания мелькнула мысль: а ведь теперь королем Институтского проспекта станет Кемеровский, противный героиновый чувак с вонючим ртом. Да какая мне разница: это же касается только барыг да блядей, загибающихся от героина остатков Бориного воинства и унылых старичков — директоров военных институтов. Мы все давно разъехались из нашего райского района. Там обитают только пенсионеры, там нет нормальных магазинов, а в квартирах-брежневках невозможно жить.
Кемеровский не стал королем. Через некоторое время его в Киеве взял Интерпол. Выписали десять лет за убийство Иванова. Отпустили по УДО недавно.
ШУТОВ
Я увидел его в Ленсовете в девяностом году. Он был сидевший. Вот видно это по повадке, по манере говорить, жестикулировать, держаться.
— Это мой помощник, — сказал Собчак. — Юрий Титович Шутов. Курирует транспорт и перевозки, опытный и ответственный товарищ!
В те времена всякая шваль гуляла по коридорам власти и воровскими замашками удивить было сложно. Эка невидаль! Но вот было в Шутове нечто совсем запредельно отмороженное. Взгляд хищный, хитрый и невероятно жестокий. Как у хорька, который перегрызет глотку любому просто так, чтобы не терять навык.
Первым делом новоявленный приближенный к новоявленному лидеру города стал курировать не транспорт, а телевидение. Он близко сошелся с Невзоровым и подогнал ему спонсоров. Ну и из своих ресурсов малехо выделил. У Шутова был офис в гостинице «Ленинград», которую курировали его братки. Обычные тогдашние молодые волчата, большей частью откинувшиеся[315], плюс афганцы, плюс молодняк из деревни. Стволов сорок была банда. Ну как у всех. Конечно, у Малышева и Кумарина было по двести-триста тогда, но и темы Шутов брал поскромнее да погрязнее. Считалось, что он влегкую соглашается на мокруху, что есть у него специальный киллерский отдел, укомплектованный бывшими спецназовцами. Это было ноу-хау. В девяностом году бандиты стреляли друг в друга каждый день, но, как правило, своими силами, так сказать, традиционным способом. Заказухи — это было не по тогдашним понятиям, типа западло. Вот на пустыре завалить крысу из своих после разборки, коммерсанта-должника закопать в лесу, сжечь там кого, паяльник в задницу засунуть, чтобы не темнил, — это норм. А заказы, слежки, киллеры… Это слишком сложно. Не брались тогда за это уважаемые люди вроде Кумарина, Кости Могилы, Малышева, Гавриленкова, Мирилашвили и всякие пермские и великолукские — брезговали. Чечены бы с радостью, но тоже мотивация нужна — чтобы человек плохой был, неправильный. Да и кто им доверит тонкие операции! Наломают дров, наследят, кровь горячая.
В общем, шутовская бригада занимала свою экологическую нишу падальщиков: проститутками командовали, рэкетировали тех, кто слишком сложен был для других банд или как-то не вписывался в классическое понятие «барыга», например водители-дальнобойщики, всякие там морские перевозки, строительство. Поле было непаханое, но какое-то недостойное. Поэтому в преступном мире Шутов со товарищи авторитетом — настоящим, серьезным — не пользовался. Говорят, на Нарусову он вышел через своего товарища Сашу Захватова, бывшего опера угрозыска, сколотившего немного денег на установке железных дверей и нашедшего путь к сердцу Людмилы Борисовны. Мне потом многие эту историю рассказывали — ну совсем разные источники: и Кудрин, и Чубайс, и Греф, и Козак. Всех удивляло появление Шутова возле Белого Шамана, как окружение называло Собчака. Версия только одна. Когда Анатолий Саныч зашел в кабинет председателя исполкома Ленсовета — не на должность, а именно в самый крутой, огромный, расшитый шелками и с финтифлюшным паркетом кабинет Мариинского дворца, — когда увидел пульт связи, где нажатием кнопки можно было связаться с любым руководителем в городе, от секретаря райкома партии до главы пригородного совхоза, от начальника милиции до директора Кировского завода, он попытался потыкать в кнопочки. И что, думаете, ему кто-нибудь отвечал: «Есть, Анатолий Александрович! Будет выполнено»? Его вежливо посылали или объясняли, что нет денег, фондов, ресурсов, людей. И что ему, Собчаку, никто не обязан подчиняться. Нужно соответствующее решение, письменное указание, но выполнить его все равно невозможно — нет ресурсов. И незаконно…
Собчак был в ярости: всюду враги и недобитые коммунисты! А Нарусова быстро сообразила, что клацать кнопки на пульте бессмысленно. Только время терять. Нужны КАДРЫ. Имеющие СВЯЗИ. Причем НЕФОРМАЛЬНЫЕ. И выкатила мужу проект команды: чел, ответственный за связь с ворами и бандитами, да еще и с командой киллеров, — Шутов, порекомендованный Захватовым. Второй — Валерик Павлов, пухленький сладенький комсомолец-профессионал, — будет решать вопросы с партаппаратом и всякой красной сволочью. Привели его к ней журналисты «Смены» — не то Югин, бывший редактор, не то Марина Гончаренко, влюбленная в Павлова за нестандартность мышления и пиетет к РПЦ. Ну, в общем, это и неважно. Валерик Павлов прослужил в команде Собчака годик и был слит за ненадобностью — после ГКЧП кому придет в голову общаться с комсомольцами? Отработанный материал. Ну а третьим помощником был Путин. Возьмем опера КГБ, которому ничего не светит. Отмоем репутацию через университет — вроде как надо же профессору Собчаку окружать себя людьми достойными, нельзя же прямо так открыто брать кагэбэшника на работу. Но нам такой пассажир необходим. Будет решать вопросы с Конторой, разруливать всякие тонкие моменты, но главное — будет смотреть! Будет видеть, где кто что ворует, сможет безопасность обеспечить, потоки финансовые контролировать, особенно теневые. И если что, сумеет правильно их перенаправить. Парень слово держать умеет, верный. Нам без такого парня не удержать город, облапошат в два счета!
Нарусова понимала, что все трое помощников должны быть на крючке. У Путина были какие-то мелкие огрехи в Дрездене, да и в Ленинграде были косяки. Например, на партсобрании в УКГБ по Ленинграду и Ленобласти рассматривалось когда-то персональное дело трех лейтенантов: Путина, Черкесова и Григорьева, которые после получки двадцатого числа засосали пивка больше, чем надо, в баре на Финбане, и потащились к метро.
А милиционер их не пускает: типа нельзя в таком безобразном виде. Ну и наехали на мента: уволен, снимай погоны, сдай оружие! И ксиву один достал. Григорьев не участвовал в
