Чужая кровь - Василий Горъ

…Выстрел прозвучал сразу со всех сторон – мешанина горного рельефа многократно отразила звук от скал, и, если бы не готовность к такому развитию событий, я бы вряд ли определил место, где притаился снайпер.

Стреляли в меня: влетая в узкую расщелину между камнями, я успел увидеть фонтанчик каменных осколков, взвившийся неподалеку, и приблизительно прикинуть траекторию полета пули. Эрик и Оливия, тоже уйдя в джуше и растворившись между камнями, руководствуясь моими подсказками, быстренько заняли позиции, которые не мог видеть снайпер. А вот Раскат Грома тупо стоял на тропе и пытался понять, куда мы подевались!

– Прыгай ко мне! Быстро! – рявкнул я и, поняв, что воин старается думать, метнулся к нему и сбил его с ног. А через пару секунд снайпер, видимо, ошеломленный скоростью нашей реакции, снова начал стрелять…

– Лежи тут! – зарычал я на пытающегося встать воина и, поняв, что гордая натура горца берет верх над мозгами, ударом в затылок отправил его в нокаут. – Эрик! Как договаривались – изображаешь труса… Поехали!

Смотреть, как парень понесся между камнями, петляя, как заяц, было безумно смешно: выросший в бродячем цирке парень играл так, что поверил бы и старик Станиславский. Спотыкаясь и падая, совершая неловкие прыжки и теряя равновесие через каждые три-четыре шага, он несся к виднеющемуся неподалеку ущелью и орал от страха, распугав всех животных и птиц километров на двадцать в округе. А я с Оливией, с трудом оторвавшись от веселого зрелища, накинув сшитые еще в деревне Каменного Вепря балахоны, уползли метров на двести в сторону и, удостоверившись, что русло маленького ручейка не просматривается с позиции стрелка, рванули в гору…

…Второй номер снайпера оказался очень хорош: среагировав на наше появление, он открыл огонь в таком режиме, что, даже двигаясь в предельном для меня режиме, я с трудом умудрялся уклоняться от его выстрелов! После десятка промахов парень переключил оружие в режим автоматического огня, и я понял, что мне кранты: уйти от ливня пуль даже в джуше было бы нереально… Оливия с ее ножами оказалась, как обычно, на высоте: обе глазницы шустрого быстро украсились рукоятями ее клинков, и я, добежав до стрелковой позиции, успел вырубить схватившегося за «пистолет» стрелка…

– Спасибо, солнышко! – удостоверившись, что пленный не притворяется, буркнул я и принялся его упаковывать.

– А оно-то при чем? – ехидно поинтересовалась девушка, вытаскивая из тела свои ножи. – Нет, чтобы упасть в ноги и начать благодарить меня, умную, красивую и, главное, такую меткую…

– Боюсь, что если я упаду тебе в ноги, то нас не спасет уже никто: тебя грохнет Эрик, а меня – Беата… – расхохотался я.

– Эрик вроде не ревнивый… – сморщила носик Оливия, потом подумала и вздохнула: – Ну да, ты прав… Ревнивый… Ладно, обойдемся без таких экстремальных способов выражения благодарности… Ну что, я зову его к нам?

– Нет, пока не торопись… – я заставил девушку спрятаться за камень, связал снайпера и подобрал с серого, в цвет скалы, пластикового матраса прямоугольный пенал со стеклянным торцом. Покрутив его пару минут, я без особого труда разобрался с принципом действия этого инопланетного аналога нашего бинокля.

Устройство было прикольное. Трудно сказать, на каком принципе оно работало, но изображение приближало получше той оптики, которой мне приходилось пользоваться на Земле. Режимов подстройки было немерено, но разбираться с каждым у меня не было времени. И я решил ограничиться обычным осмотром местности. Как оказалось, не зря – по долине, лежащей по другую сторону хребта с захваченной нами стрелковой позицией, по направлению к нам бежало восемь человек в серо-зеленом горном камуфляже!

– У нас гости… – я ткнул пальцем в направлении еле видимых невооруженным глазом точек и потянулся к лежащей рядом «винтовке». – Позови Эрика. Только не высовывайся…

Прицел винтовки тоже оказался лучше всяких похвал. Правда, подстраивался с цевья винтовки, что оказалось несколько необычно, и пока я разобрался с ним, солдаты сократили около трети разделяющего нас расстояния. Впрочем, оставшихся восьми сотен метров мне должно было хватить за глаза, поэтому я спокойно перетащил мат метра на три поближе к их склону, удобно улегся, прицелился в карабкающегося по тропе солдата и нажал на «спусковой крючок». Выстрела не последовало! За следующие секунд двадцать я перещупал все, что было похоже на спусковой крючок, предохранители, и, не разобравшись в принципе действия чертова оружия, взвыл от отчаяния – уйти от солдат, которым до вершины хребта оставалось каких-то пару минут подъема, мы гарантированно не успевали…

…Усмешку на лице пришедшего в себя снайпера я заметил краем глаза. И тут же врезал ему по наглой роже кулаком. Пленный перевернулся лицом вниз и задергал связанными за спиной руками, видимо пытаясь утереть кровь, хлынувшую из сломанного носа, и я, обратив внимание на его перчатки, переменился в лице: первая фаланга указательного пальца оказалась открыта!

Краем глаза поймав мой взгляд, солдат побледнел, а потом истошно заорал. Но это ему не помогло – выхватив из ножен нож, я одним движением слегка обезобразил ему кисть, срезал с отрубленного пальца кожу, и, прилепив ее на подушечку своего, взялся за винтовку…

…Первая пуля ушла в молоко. Вторая, вместо головы – в броник. И отбросила солдата метров на пять назад. А начиная с третьего выстрела я адаптировался к особенностям стрелкового комплекса и принялся шмалять, как из пулемета: состояние джуше и механика перезарядки этому только способствовали. Так что через каких-то секунд десять вся группа солдат просто перестала существовать…

Глава 30

Ольгерд

Два дня, прошедшие после того, как мы так мило переночевали на постоялом дворе, мы провели в пути. Моя бесшабашная сестричка, всласть пообсуждав бизнес хозяина сожженного нами бандитского гнезда, скоро заскучала, и принялась мечтать о каком-нибудь завалящем приключении. Я ее желаний не разделял – на душе было немного не по себе из-за того, что пришлось расстаться с Вовкой, Эриком и его супругой. Они, конечно, были достаточно взрослыми и опытными, чтобы постоять за себя, но чувство ответственности заставляло меня здорово дергаться и по десять раз на дню спрашивать себя, правильно ли я поступил. Каждый раз после длительного раздумья я отвечал себе утвердительно, но, увы, и от этого легче не становилось. Если бы моя душа была деревом, за два дня я бы сгрыз его до корней…

Шакра, наш проводник, настолько уверовал в мои сверхъестественные способности, что периодически забывал показывать направление на развилках, считая, что я и так знаю, куда идти. В принципе, догадаться было не сложно, так как ширина основного тракта всегда превышала ширину второстепенных ответвлений, но настолько забывать о своих обязанностях, на мой взгляд, не стоило. Впрочем, двигался он все равно настороженно – видимо, въевшаяся в кровь осторожность заставляла контролировать окружающее даже во сне.