Жена для виконта-отступника (СИ) - Филимонова Елена

ГЛАВА 29

После разговора с Беренгарией мое положение несколько улучшилось. Близость к королеве приносила свои плоды. Теперь я сопровождала ее на всех прогулках, во время молитвы в храме стояла по правую руку, и сидела рядом за трапезой. Неприятие со стороны других фрейлин возросло, как минимум, вдвое, но я не обращала на это внимания. Их неловкие попытки задеть меня за живое, с треском проваливались. Особенно старалась Изабелла. Она не упускала случая назвать меня деревенщиной (что было странно, ведь я родилась и выросла в Аране), а Ричарда дикарем.

— Каково это, быть женой еретика, леди Стенсбери? — громко спросила она, когда после обеда мы занимались рукоделием.

— Лучше, чем старой девой, дорогая, — ответила я, не отрываясь от вышивания.

Если бы взгляды могли убивать, мое бездыханное тело уже валялось бы на полу. Странно, но сейчас эти колкости не вызывали гнева, а порядком забавляли. И все же, я напомнила себе об осторожности — не терять бдительности и не задирать нос слишком высоко. Коварная спесь погубила немало достойных людей.

— Ты думаешь, если Ее Величество благоволит тебе, то ты в безопасности?

Изабелла вскочила и в два шага пересекла комнату. Она стояла надо мной, полыхая от гнева.

— Если тебе есть, в чем меня обвинить, ступай к епископу или Ее Величеству, — я отложила вышивание и посмотрела ей в глаза.

Зрительный поединок продолжался несколько секунд, но мне они показались неестественно долгими.

— Рано или поздно ты допляшешься, мерзавка, — прошипела Изабелла. — Ее Величество прозреет и увидит, что ты на самом деле из себя представляешь.

Остальные фрейлины замерли в любопытном ожидании. Пять пар глаз уставились на нас.

— Это все, что ты хотела сказать?

Она посмотрела на меня так, будто хотела ударить, и в какой-то момент я действительно поверила, что Изабелла сделает это, но она лишь зло сверкнула глазами и вернулась на свое место.

Итак, я, кажется, нажила себе еще одну врагиню. Сколько же человек хотят видеть меня, корчащейся в огне? Епископ, граф Фернский, Изабелла… И, возможно, королева. Не так уж много, если не брать в расчет еще сорок-пятьдесят имен. Можно сказать, дела идут хорошо.

* * *

Уже упомянутый граф Фернский тоже не стал тянуть с личным знакомством и подошел ко мне на второй день пребывания во дворце. Тогда мы перекинулись парой дежурных фраз и разошлись. После этого он несколько раз заговаривал со мной на ужинах и воскресной службе, а один раз подловил в коридоре. Я шла в свои покои после стычки с Изабеллой, и мысли мои были заняты обдумыванием ситуации.

— Добрый день, леди Стенсбери.

Я остановилась. Передо мной стоял граф Фернский, он же Артур Ховард. Одетый с иголочки, с подстриженной на рулеонский манер бородой и предельно галантный. А еще опасный как сам дьявол.

— Здравствуйте, милорд.

Я не испытывала ни малейшего желания заводить с ним разговор. Хитрый лис еще при старом короле показал феерическое умение идти по головам, унаследовав сей талант от отца.

— Вы спешите?

— Должность фрейлины накладывает определенные обязательства, милорд, — улыбнулась я.

— Да, да, — он понимающе кивнул. — Чем ближе к короне, тем больше забот. Но, согласитесь, то, что мы получаем от этого положения, сглаживает мелкие неудобства.

Было неясно, выполнял ли он поручение Беренгарии, или играл за самого себя, но существенного значения это не имело — от графа следовало держаться подальше.

— Не могу не согласиться, милорд.

Ховарду недавно исполнилось двадцать шесть, но уже сейчас он подавал большие надежды, и задался целью превзойти по влиянию покойного отца.

— Наконец-то выдался погожий денек, — граф посмотрел в окно. — Составите мне компанию на прогулке? — Он заговорщицки улыбнулся. — Уверяю, вашей репутации это не повредит.

С позиции здравого смысла лучше было отказаться, но не стоило забывать, зачем я здесь. Граф Фернский состоял в королевском совете и многое знал. Разговорить его сложно, но попытаться стоит. В любом случае, потенциальных врагов следует держать еще ближе, чем друзей.

— С удовольствием, милорд, — я протянула ему руку. — Я и сама думала о том же.

Королевский сад был отдельным миром. Он не пустовал никогда, а большинство людей, с виду мирно гуляющих по аллеям, являлись чьими-то шпионами. Рыжеволосая красавица Джейн Уоррингтон, занятая вышиванием — наперсница епископа; загорелый юноша, одетый на восточный манер — работал на лорда-канцлера, а шумная стайка молодых девиц были доносчицами Изабеллы. Наверняка, и у Ховарда имелись здесь свои глаза и уши.

Он увел меня с главной дороги на тенистую аллею. Голоса и шум остались позади, и нас окружили шелест листьев и щебетание птиц. Не знай я графа так хорошо, подумала бы, что он хочет меня соблазнить, но Артур, несмотря на молодость и здоровье, не разменивался подобными авантюрами.

— Я слышал, Ее Величество приблизила вас к себе. Как ее здоровье? Я очень переживаю за королеву, она много сделала для нашей семьи.

Ну, конечно, он переживает. Если Беренгария умрет, Ховарды окажутся в подвешенном состоянии. Инилея писала, что не доверяет их семье, что и понятно.

— Ее состояние удовлетворительное.

Я лгала, и Артур это знал. Королеву все чаще мучили лихорадка и боли в животе. Придворный врач предполагал, что это может означать беременность, поскольку у нее уже два месяца не было кровей.

— Бросьте, миледи, — отмахнулся граф. — Мы оба знаем, что ее скоро не станет.

— Говорить о смерти королевы — государственная измена, — напомнила я.

Ховард остановился и сжал мою руку.

— Изменой будет бросить страну на произвол судьбы, — сказал он жестко. — Вы ведь тоже думаете о собственном будущем.

— И потому осторожна в своих словах, милорд. Королева жива, и власть в стране принадлежит ей. Как и наши жизни.

Артур ослабил хватку.

— Вы умная женщина, поэтому я и позвал вас сюда. Со мной можете говорить откровенно.

— Что вы хотите от меня услышать?

— Правду.

— Но вы еще не задали вопрос.

Граф улыбнулся.

— Кто вы, леди Стенсбери?

— А вы?

— Я тот, кто может спасти страну.

Самоуверенности Артуру было не занимать. Вот только непонятно, на чьей он стороне. Граф часто подвязался с рулеонцами, и одновременно проводил время с послами из восточных краев, дружил с епископом и часто бывал в покоях королевы.

— Смелое заявление. Да помогут вам боги в этом благородном деле.

— Если бы я хотел причинить вам вред, то уже сделал бы это. Но я вижу в вас союзницу. Вы близки к королеве и располагаете информацией. А еще я знаю, что ваша семья нуждается в деньгах. Во всяком случае, раньше нуждалась. — Он окинул меня взглядом. — В последнее время у вас появилось много новых нарядов.

— Так, вы хотите знать, на кого я работаю?

— Нет, — улыбнулся он. — Мне это не интересно. Я хочу, чтобы вы работали на меня.

Конечно, граф знал, что у меня есть покровитель, но это и не было секретом. У всех, кто находился при дворе, они имелись. В том числе и у самого Ховарда. Около двух недель назад Ричарду стало известно, что Артур шпионит для принца Годефри, но выдавать его было не в моих интересах.

— И какого же рода услуги я должна буду оказывать?

— Ничего такого, миледи, — поспешил успокоить он. — Просто наблюдать, смотреть и делиться этим со мной. Со своей стороны я гарантирую вам безопасность и достойное вознаграждение.

— Должна вас разочаровать, мне это не интересно, милорд. Боюсь, вы зря потратили время.

— Ну, что вы, — граф взял меня под руку, — разве может общество столь прекрасной женщины быть тратой времени? Запомните, Лиз, — он остановился и посмотрел мне в глаза, — я ваш друг.

— Возьму это на заметку, милорд.

ГЛАВА 30

Я написала о нашем разговоре Инилее. Наверное, нужно было упомянуть и здоровье королевы, но вдруг, совершенно некстати, я испытала угрызения совести. Беренгарию окружали шпионы и доносчики: граф Фернский, епископ, я и еще боги знают сколько людей.