Сингапурский квартет - Валериан Скворцов

- Начальству виднее, - сказал Севастьянов.

- Журналистика представляется мне областью занятий, - назидательно вставил муж Клавы, - где характеристики специалистов вообще затруднительны. Вообразите! Я попросил этого Шемякина задать некий специальный вопрос на пресс-конференции. Мне как раз нужно было подготовить одну справку... И что он мне ответил? Я, говорит, старик... так и сказал - старик... если бью лису, то на царскую шубу... Что он имел в виду? Во-первых, я намного моложе, значит не старик для него, во-вторых, я первый секретарь посольства и в Москве его в упор не увижу. Точно известно, что у него никаких связей в России нет. Он вообще не москвич, из Кимр... И прошлое имеет подмоченное. В молодости он подвизался наемником в Африке и ещё где-то здесь, в Юго-Восточной Азии, это не домыслы, это правда!

"Он глуп, - подумал Севастьянов про Немчину, стараясь не встречаться глазами с Клавой. - И говорит в расчете на консула. Доносит по-мелкому. Царскую шубу приплел..."

- Вот в армии, - сказал Дроздов. - Там сложные характеристики вообще неуместны. Офицер или сержант считается толковым, усердным, подтянутым. Бывает наоборот... Увалень, лодырь. Людей, с точки зрения управленческого аппарата, следовало бы делить на типы с заранее подогнанными к ним формулировками. Верно?

- И тогда не будет необходимости разводить канитель в личном деле, заметил Севастьянов. - Достаточно указать гриф для данного типа, и все. А то ещё вытатуировать его вместе с личным номером на запястье... Сбережем уйму времени и бумаги.

- И для определенных грифов предусмотреть введение телесных наказаний, - подхватила Клава. - Вообще, профилактическую порку в кабинете у руководства.

Все рассмеялись.

А Севастьянова охватил малодушный страх, почти паника, хотя он силился улыбаться. Как получилось, что он оказался в этой компании? Нынешняя жизнь, в которой Севастьянов дошел до обедов у мужа любовницы и тупой покорности в деле Петракова, опустился до бесчестья и трусости, вдруг представилась ему безысходно испоганенной. Хуже некуда. Хуже, чем у этого злосчастного Шемякина, личности, видно, настолько жалкой, что, когда говорить не о чем, моют ему кости, словно бы разговаривают о пустяках вроде погоды...

Злосчастная личность, ловко объехав заглохшее такси и вписавшись в поворот, хмуро поинтересовалась:

- А вы с какими учреждениями тут имеете дело? Дроздов рассказал мне захватывающую историю про ваши финансовые дела. Правда, в общих словах...

Выходит, консул оценивает этого типа серьезнее, чем показывает внешне?

- На этот раз - с представительством Индо-Австралийского банка. Организация совместных предприятий и все такое... Да не подумайте чего! Я маленький человек. Мои полномочия - технические вопросы.

- Успешно?

- Пока для меня это рабочая альтернатива, не больше.

- Знаю я этот банк, - сказал Шемякин. В его голосе Севастьянову послышалась ирония - Верно подмечено. Рабочая альтернатива... Это оценка.

- Говорите, знаете?

- Да-а-а... Последний раз кредитное извещение о переводе мне денег из Москвы там держали за пазухой так долго, что пришлось напомнить. Деньги сюда идут через Лондон. Москве удобно отговариваться, что задерживают именно там. Рабочая альтернатива причины задержки...

Они встали у светофора, и улыбающийся таец в рваной панаме сплющил нос о стекло машины. Он поднимал и опускал, подпихивая животом, букеты чайных роз, которые держал в охапке. Темная "ватерлиния" на выгоревшей рубашке показывала высший уровень городского затопления.

- А много вам переводят из редакции, если не секрет?

- Какой секрет...

Шемякин, покрутил ручку, опуская стекло. Жара, гарь, вонь, влажность и рев моторов вдавились в кондиционированное пространство "тойоты".

- У меня был случай, - сказал он. - Час ждал женщину. И она меня ждала, только у другой двери... Когда все-таки встретились, она швырнула на землю протянутую мной чайную розу... Знаете, бестолковость от излишнего волнения. Но это уже не имело значения. Главное, что ждали. Оба ждали. Так что я в полном ощущении своего счастья подобрал цветок, и со второй попытки его приняли... Как бы дав выход пару, свидание начали сызнова... Тут часто на перекрестках предлагают розы.

Он сунул тайцу кредитку с изображением его короля и выбрал из охапки воскового оттенка бутоны, которым ещё предстояло распуститься.

- Где же в Бангкоке назначают свидания? - спросил Севастьянов. Он искоса посмотрел на журналиста - тот впился взглядом в дергающийся перед "тойотой" джип с забарахлившим из-за потопа карбюратором.

- Какой дурак назначает свидания в этом городе? - ответил Шемякин. Дело было совсем в другом месте... А эти розы для заведующей канцелярией в посольстве. Она распечатала мне рукопись с дискеты, а подарков брать не желает... С нищих гениев, говорит, грешно. Мол, хочу только, чтобы в энциклопедии рядом упомянули. Такие вот шуточки выслушиваем...

- Да, - сказал Севастьянов, - действительно, какой дурак будет назначать свидания в Бангкоке... Мало ли мест на свете...

- Как говорит наш консул Дроздов, отчего это нас как отличников боевой и политической подготовки не переводят в Европы, или на худой конец в Португалию, просто не понять... Вот где надо назначать свидания! Скажем, поехать вместе на электричке в город Порто за разливным портвейном. Или заглянуть на дегустацию в музей виноделия... Скажем, в Алентежу.

- Конечно...

В отличие от Шемякина, жалкой личности, Севастьянов назначал свидания в этом городе. И, чтобы отвлечься от тягостных воспоминаний, сказал:

- Что-то я хотел спросить у вас... Ах, да! Сколько, вы говорите, вам переводят из редакции?

- Десять, иной раз двенадцать тысяч долларов...

- А знаете, сколько можно из них сделать, скажем, за неделю?

- Половину?

- В худшем случае... Кто из менеджеров подписывает ваши кредитные извещения?

Один ус газетчика кривовато пополз вверх. Севастьянов приметил: Шемякин не умеет улыбаться. Губы растягиваются вкривь, а глаза неподвижные, без выражения. Трудно поверить, что этот человек способен от волнения перепутать место свидания и час торчать на виду у всех с розой в руке.

- Некто Ийот Пибул из отдела поступлений и кредитования.

- Костистый, поддергивает брюки на ходу локтями, смотрит вниз, да вдруг уставится в лицо. Он? Крупные кисти рук с узлами вроде ревматических на пальцах... Лобастый...

- Да... Сидит на втором полуэтаже справа от входа в операционный зал, за металлическим столом. Лобастый и пальцы шишковатые, это верно.

Шемякин явно имел в виду старшего бухгалтера Индо-Австралийского банка, который начал разговор с Севастьяновым до прихода Жоффруа Лябасти. Проходимец нейтрализовал беседу и удалился, едва пожаловал хозяин... С задержками платежей - серийный трюк. Деньги заносят в бухгалтерскую книгу, которая скрыта за семью замками, и они крутятся в какой-нибудь "черной лотерее" через подставное лицо, пока не наступает критический срок возвращения в легальную ипостась и в официальную книгу, открытую аудиторам, то бишь контролерам.

- Посольство пользуется тем же банком?

Журналист промолчал. Пожал плечами - мол, меня это не касается. И припарковал "тойоту" у двери консульства с английской вывеской "Открыто". Под дождем, один за другим, словно солдаты под огнем, они перебежали в приемную, где, казалось, торчали те же посетители, что и два дня назад. Они снова перебежали под дождем по кокетливо извивающейся дорожке из консульского флигеля в барочное здание посольства, и дежурная из-за пуленепробиваемого стекла сообщила в микрофон Севастьянову, что его ждет телекс из Москвы.

Надорвав бумажный квадратик, Севастьянов прочитал: "В ходе переговоров в Бангкоке можете коснуться вопросов обеспечения непогашенных кредитов земельным залогом. Семейных". Следовало ли это понимать как реакцию на два его послания - вчерашнее и позавчершнее? На бангкокский адрес электронной почты, который дал ему в Шереметьево московский оператор, он отправил сообщения о встречах в Индо-Австралийском банке и в отделении "Бэнк оф Америка".

Минувшим утром с пяти до восьми часов Севастьянов просидел в постели, уместив на коленях свой ноутбук, - освежал досье Индо-Австралийского банка. Записал беседу с Лябасти-младшим. В отдельный файл занес философские высказывания, касающиеся планов папаши Лябасти. За досужими разглагольствованиями сына проступало намерение создать особую финансовую структуру, которая стала бы инструментом впрыскивания в легальные денежные потоки грязевых инъекций гангстерской налички. Намерение могло остаться абстрактным и умозрительным проектом, а могло стать рабочей схемой. Например, в рамках структур, подобных "Ассошиэйтед мерчант бэнк".

Переговоры в отделении "Бэнк оф Америка" на Силом-роуд по результативности оказались ещё ничтожнее, чем с Жоффруа Лябасти-младшим. Представители отделения были готовы пойти на продажу земельных участков, заложенных у них "Ассошиэйтед мерчант бэнк". Однако, при двух условиях. Первое: необходимо судиться. Второе: перед этим следует в суде же определить саму возможность судиться вообще. То есть сказали и да, и нет. А отсрочка продажи земли с аукциона им обходится недешево. Обслуживание залога - налоговые платежи, содержание и прочее - тоже стоит денег. Севастьянов чувствовал, что банку выгоднее выжидать. Чего именно? Того момента, когда Амос Доуви, набравший кредитов от имени "Ассошиэйтед мерчант бэнк", окажется на свободе? То есть можно допустить, что деньжата, сто восемнадцать миллионов долларов, все же не испарились?