Граф Суворов. Том 13 - Иван Шаман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вверх! Полный ход! — крикнул я в рацию, держа охранников прижатыми к земле. Ангелина не стала переспрашивать, рванув штурвал на себя, и уже через несколько секунд на меня обрушился диссонанс, сравнимый с эпицентром открытых Екатериной врат. Но в этот раз я был готов, и тело пульсировало, нейтрализуя негативные эффекты.
— Да что у вас там произошло? — спросила Ангелина, когда я ввалился в защищенную гондолу и закрыл люк.
— И мне это тоже интересно. — проговорил Максим. — Нам бы ещё хоть пару дней по изучать конструкцию.
— Разве что ты хочешь вырезать всё население поселка, включая женщин и детей. — ответил я, заставив Гаечку вздрогнуть. — Эту ночь мы бы не пережили без конфликта. Или думаешь автоматы, современную одежду, включая рубашки и нижнее бельё, и остальные вещи паломники им добровольно отдавали?
— Может жертвовали что могли? — насупившись спросил Краснов.
— Ты бы отдал свое оружие, когда вокруг твари рыщут? — поинтересовался я. — Именно. А на одном из мужчин я видел новую куртку, того же размера что и у Филарета. Скорее всего он просто не успел её забрать, когда патриарха на чай пригласили. Но это не так важно — он вырвался отсюда, а значит мы должны его нагнать. Идем по реке.
Глава 16
— Вон, в зарослях! — крикнула Ангелина, будя меня, и я чуть не ударился головой о низкий потолок. Всё же непрерывное удержание конструктов далось слишком тяжело, эксперимент, в целом остался удачным, но излишне расточительным. — Рыжая надувная лодка, спасательная.
— Точно не охотничья, странный выбор у патриарха. — сказал я, подходя к обзорному окну. Большая часть техники, находящейся вне защищенного корпуса, уже отказала, так что панорамные экраны передавали черноту. — Максим спит?
— Нет. — тут же ответил товарищ, встрепенувшись. — Мы работаем.
— Это теперь так называется? — спросил я. За секунду до окрика змей обвил голову Краснова и сигналы мозга шли в синхронизации с его электрическими импульсами. Механоид не нарушал своего слова и у меня не было основания уничтожать его прямо сейчас, к тому же они вроде нашли общий язык с Красновым.
— Вспомнили как делать стабилизаторы? — уточнил я.
— Невозможно восстановить то, что находится на внешнем носителе. — проговорил Змей. — Мы не восстанавливаем, мы создаем заново.
— И как успехи? — спросил я, поймав не слишком довольный взгляд. — Ясно, значит придется обходится в поиске без тепловизоров.
Подойдя к окну, я активировал истинное зрение. Ещё три дня назад оно действовало не хуже тепловизора. Позавчера — начало меня подводить, но всё ещё было полезно. Сегодня…
Вблизи истинное зрение позволяло рассмотреть меридианы и текущую по ним энергию, оценить насыщение средоточий силы и количество раскрытых лепестков. Чуть дальше можно было видеть ауры, создаваемые конструкты и движение энергии. Вдалеке — различать живое и неживое. И сегодня оно стало практически бесполезным, ведь внизу всё было живым, хоть в некоторой степени.
Сейчас мы находились меньше чем в ста километрах от предполагаемого центра тунгусской зоны. Деревья не стеснялись переползать с места на место, шевеля белесыми корнями. Ловить ветвями зазевавшихся мелких животных, не дожидаясь пока они соизволят умереть самостоятельно чтобы стать удобрениями.
Звери, даже травоядные, превратились в настоящих монстров. Панцирные волки, иглобрюхие бородавочники, плюющиеся кислотой куницы. Те звери которых ещё можно было соотнести с нормальными существующими видами, те что сохранили подобие своих дальних предков, были на них совершенно не похожи. Как человек и горилла.
А ведь попадались и совершенно новые виды, предками которых могли являться… да кто угодно. Я даже не мог понять, что это за шестилапые многоглазые монстры с щучьими или крокодильими пастями, обильно покрытые серой шерстью. Как такое могло получиться?
Впрочем, даже не это больше всего выбивало почву из-под ног. Живые камни! Булыжники, ползущие по своим делам, медленно перекатывающиеся, соединяющиеся в кучи… Что? Как? Зачем? Почему? Ответов не было. Единственное, что я мог предположить — всё это прямое воздействие диссонанса. Хаоса, как называл его механоид. Не такое мощное и направленное, как в Польской зоне, но достаточное, чтобы извратить всё вокруг. Но и я не стоял на месте.
Два года, прошло всего два года как я в этом мире, но за это время я сумел полностью сформировать и раскрыть чакры земли, воды, огня и воздуха. Освоил двенадцать из шестнадцати лепестков чакры эфира, доведя проводимую от хранилища души до остальных средоточий до девяноста процентов. И почти на треть, больше тридцати лепестков, сформировал третий глаз.
То, на что в прошлой жизни у меня ушло… хотя вернее было бы сказать — ушла, потому что почти вся жизнь. Я не помнил сколько мне было лет, когда я начал раскрывать чакру души в полной мере, но сейчас я понимал, что сделал достаточно. Может этого и не хватило бы, чтобы переродится в нормальном, мире, но этот — тоже мой.
Тридцать лепестков чакры третьего глаза заработали в полную силу. Мои зрачки стали ярче горящего в кабине света ламп, но видеть мне это совершенно не мешало. В отличие от необходимости разграничения видимости. Я зрел в корень каждого существа и монстра, что ползали, бегали и летали под нами.
— Интересно, у камней нет меридиан. — не сдержавшись проговорил я. — Они словно наполнены пустой сырой силой. Сгустки силы. Для того, кто умеет поглощать их — это бесконечное количество энергии, настоящее пиршество.
— А мы сможем? — удивленно посмотрела на меня Ангелина.
— Мы? Нет. — подумав ответил я. — Слишком сырая энергия, слишком дикая. Впрочем, она вполне может стать полезнее позже.
— Как ты что-то видишь в этой мешанине? — спросила любимая супруга.
— С огромным трудом, если честно. — усмехнувшись ответил я. — Повторять такой опыт в будущем точно не хочется. Я смотрю глубже. Это как резкость при сосредоточении на листьях стоящего рядом дерева. Пока не сосредоточишься, они для тебя все одинаковые.
— А если далеко, так и вовсе одно сплошное зеленое облако. — поняла меня Ангелина, и попробовала провернуть тот же трюк, но лишь скривилась.
— Ничего, у тебя тоже получится, со временем. — приободрил я девушку. — К счастью животных, в этом месте не так много. Всех пожрали деревья. Туда.
— Ясно. — тут же ответила Ангелина, направляя дирижабль. Несмотря на хаотично движущиеся деревья, оставалась небольшая проплешина, словно с неё поспешило убраться всё живое. Или, что скорее — там прошла возможная добыча, и прошла относительно недавно.
Всего через пять минут проплешина начала увеличиваться в размерах, а внизу загорелась яркая точка сливающихся в единое целое меридианов. Мощные линии выглядели словно маяк, и это мне совершенно не нравилось. Тем более что чем ближе мы подлетали, тем шире становилось освобожденное место от других живых существ.
— О господи, что это? — проговорила Гаечка, и мне пришлось вернуть обычное зрение, чтобы понять, что растения и камни никуда не исчезали, они просто умирали вокруг быстро движущегося по следу существа.
— Хозяин тайги. — проговорил я. — Я ошибся.
— В чем? Ты что-то знал про ЭТО⁈ — оглянулась на меня Ангелина.
— Нет, только слухи от местных. А ошибся в том, что думал, что это будет гигантский медведь. — ответил я, пытаясь сообразить, как справится с чудовищем, и не лучше ли будет просто разминуться с ним и лететь дальше.
Возможно когда-то это был тигр или рысь. Откуда здесь взяться тигру? Но что-то кошачье в монстре всё ещё сохранялось, несмотря на жуткие изменения в облике. Одного было не отнять — чудовище достигало гигантских размеров, куда там смилодонам! Два с половиной метра в холке, почти пять метров в длину, не считая толстого хвоста.
Непропорциональная фигура, с выдающимися передними лапами, больше всего напоминала гориллу. Сквозь пятнистую шерсть торчали шипы. Толстая короткая шея с легкостью держала массивную голову, с раскидистыми острыми рогами. Пасть, а которую я с легкостью мог бы влезть целиком, не вмещала острые длинные клыки.
Но куда хуже было то, что чудище явно владело собственным диссонансным фоном, используя его со своей звериной хитростью. Растения и не успевшие убраться в стороны животные умирали не просто так, их силу будто засасывало в воронку, центром которой был монстр.
— В ближний бой с этим чудищем точно лучше
