Вас невозможно научить иностранному языку - Николай Замяткин

Однако же соловья песнями не кормят, и я позволю себе продолжить. Практика показывает, что слушать — и смотреть — вам надо новости и аналитические программы (заметьте, что я отнюдь не призываю вас верить всему тому, что там говорят!). В начале вашего овладевания языком их проще понимать, потому что в них изначально присутствует знакомый для вас контекст. На всех языках мира в одно и то же время муссируются одни и те же «новости». В новостях каждые полчаса или даже пятнадцать минут повторяется практически одно и то же с небольшими отклонениями. К тому же в интернете вы можете увидеть те же самые новости в печатном виде — чрезвычайно полезный инструмент изучения иностранного языка. В интернете некоторые сегменты вы можете слушать сколько угодно раз. И не только их слушать прямо здесь и сейчас, но и скачивать на свой компьютер или переносное устройство хранения информации для последующего прослушивания и анализа.

Очень хороши для изучения иностранного языка и фильмы о животном мире, природе, географических и других исследованиях. Просмотрев пару-тройку фильмов о жизни термитов, динозавров или дельфинов, вы почерпнете оттуда громадное количество фонетики, лексики и грамматики и сделаете гигантский шаг вперед в овладении языком. К тому же кто из нас не любит смотреть такого рода фильмы?

И еще. Хотя считается, что профессиональные дикторы говорят на стандартном языке, их язык всё-таки является чрезвычайно специфичным (темп, энергетика, лексика, артикуляция), и подражать ему следует с большой осторожностью. Послушайте дикторов, говорящих на русском языке, и подумайте, хотите ли вы, чтобы ваша повседневная речь была такой же, как у них. То-то и оно, мой любезный собеседник, то-то и оно! Профессиональные дикторы специально обучаются говорить на таком языке — природные задатки тоже, конечно, должны изначально присутствовать — и в своем обиходе его совершенно не употребляют. Это всё равно что выносить мусор или ходить, скажем, на рыбалку в смокинге. Или идти утром от вашего дома до ближайшей автобусной остановки печатным строевым шагом, поднимая ногу от асфальта не менее чем на тридцать сантиметров. Вас могут не понять.

Вашему покорному слуге в начале его «забугорной» карьеры местные аборигены пару раз удивленно говорили, что я изъясняюсь «ну, эта, прям, как в тиливизире». Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы спуститься с заоблачных языковых вершин с несколько разряженной атмосферой до ихнево, так сказать, уровня. Больше замечаний не было. М-да…

Немного изменив направление разговора, скажу несколько слов о личном общении с носителями языка в реальных жизненных ситуациях. Как и во время ваших разговоров на родном языке, в таких ситуациях присутствует — или может присутствовать — множество факторов, влияющих на понимание собеседниками друг друга. Какие? Посторонние шумы, плохая акустика помещения, направление речи собеседника не прямо на вас, но в другую от вас сторону, ветер, дождь, мороз и, соответственно, головные уборы, шарфы и так далее, мешающие говорить и слышать. Да, в конце концов, тот же самый уже знакомый нам недоеденный гамбургер, торчащий изо рта вашего уже полностью цивилизовавшегося — в отличие от нас с вами, мой любезный собеседник — визави. И это только те факторы, которые сразу приходят в голову. Думаю, что без особого труда можно еще привести пару-тройку, если подумать.

Недавно мне пришлось побывать в гостях у одного художника, чтобы показать ему мои наброски для обложки этой книги. Он всё посмотрел. Мы обсудили верстки, форматы, пиксели, цветовые и композиционные концепции, стоимость его профессиональных услуг и всё такое прочее. Я уже собрался уходить, полуотвернулся от хозяина и стал укладывать свой компьютер в сумку, когда он вдруг спросил меня: «Будем говорить о вас?» Я оставил в покое компьютер и внимательно посмотрел на художника. Он, в свою очередь, пронзительно и с какой-то тайной надеждой и почти тоской смотрел на меня, но больше почему-то ничего не говорил. Не говорил, несмотря даже на мой ответный вопрос: «В каком смысле?»

Мне, конечно, было в определенной степени лестно, что человек, которого я впервые увидел пятнадцать минут назад, выказывал такую заинтересованность лично во мне и хотел поговорить о проблемах, которые меня, как личность, беспокоят, но что-то тем не менее мешало мне вынуть из футляра свою старую верную лютню и, тронув своими умелыми и осторожными пальцами ее струны, потревожить неприютно-холостяцкий фэнь-шуй мансарды душевного художника своим традиционно неспешным и разработанным в мельчайших подробностях эпическим рассказом о себе:

«Родился я в маленькой заснеженной сибирской деревне. Дул сильный ветер. Шел густой снег. В морозном небе ослепительно сияли холодные зимние звёзды. Высоко в небе среди звезд летел первый в мире спутник, с которого ласково смотрел на землю космонавт Юрий Гагарин. В поле, убирая урожай, тарахтел колхозный трактор. Неподалеку в саду, за покрытой льдом речкой негромко пели пингвины…»

Я смотрел на художника. Художник смотрел на меня. Пауза явно затягивалась. Первым не выдержал художник: «Я совсем на мели… мне хотя бы пару сотен… все обычно берут аванс… пару сотен только…»

«Будем говорить аванс»! Конечно же, «будем говорить аванс», а не «говорить о вас»! Я вытащил бумажник и с облегчением одарил остро страдающего традиционной болезнью своей профессии — безденежьем — художника теми купюрами, которые мог разыскать в тот момент. Задушевная беседа обо мне явно откладывалась на неопределенный срок…

Не далее как вчера мне пришлось пять (!) раз переспросить своего собеседника (не вас, мой любезный собеседник, не вас!), что он такое сказал. А он всего лишь спрашивал меня (по-русски!): «На работу идете?». Но в помещении, где мы находились, была такая отвратительная акустика, что я совершенно не мог его понять и продолжал переспрашивать, хотя ситуация уже становилась достаточно напряженной.

Так что не забывайте и об этих факторах-помехах в процессе вашего личного общения с иностранцами на их языке. Постарайтесь либо полностью поставить их — факторы-помехи — под ваш контроль, либо свести их к приемлемому для вас уровню. Либо — как минимум — не забывать об их существовании. Вот таким образом, мой любезный собеседник, вот таким образом…

Очередное китайское предупреждение, или Мой рецепт приготовления кваса

Не пугайтесь, мой любезный собеседник! Мое предупреждение будет не на китайском языке. Отнюдь нет. Такой заголовок — это не более чем моя попытка привлечь ваше начавшее было рассеиваться внимание к одному интересному для меня — и, надеюсь, для вас тоже — вопросу.

Я уделю несколько строк переводу, который обязательным образом связан с изучением иностранного языка. Без перевода изучения иностранного языка быть просто-напросто не может. Но что же такое перевод? Не уверен, что вы, мой любезный собеседник, это знаете. Это совсем не камень в ваш огород. Я уверяю вас, что огород ваш находится в полной безопасности, и с моей стороны ему ничего не угрожает. Дело в том, что в слово «перевод» вкладывают множество значений, и поэтому когда речь заходит о переводе, надо сразу же уточнять, что же, собственно, имеется в виду. Устный это перевод или письменный? Литературно-художественный или подстрочный? Синхронный или последовательный?

Но даже не это самое главное. По крайней мере для изучающих иностранный язык. Главное для вас — это осознать, что вам совсем не нужно быть переводчиком для того, чтобы знать иностранный язык. Переводчик — это отдельное языковое ремесло, для которого знание языка, его внутреннее — для себя — понимание является только одной из предпосылок так же, как знание языка является предпосылкой в работе диктора, какого-нибудь клоуна-конферансье или, скажем, писателя. Но не все знающие язык работают дикторами или писателями. Еще раз повторю: владение языком — это не более чем одна из необходимых для этого предпосылок.

К сожалению, многие, кто пытается быть публичным переводчиком, и не догадываются (или всё-таки догадываются?), что один лишь только факт их сносного — или даже очень хорошего! — владения иностранным языком не делает их профессиональными переводчиками. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть практически любой фильм в переводе. Слово «жалкий лепет» даже и не начинает описывать то, что льется на вас с экрана. Мне обычно бывает мучительно больно и стыдно за свою профессию, но в вас, мой любезный собеседник, это должно вселить, как это не парадоксально, спокойствие, если не здоровый оптимизм.

Поясню свою мысль. Подобная беспомощность экранных «переводчиков» должна быть для вас иллюстрацией того, что владение ремеслом переводчика не должно быть вашим критерием владения иностранным языком. Многие незадачливые «переводчики», несущие несусветную чушь с экрана, отлично знают этот язык, но не обладают рядом умений или даже просто природных задатков, необходимых для того, чтобы делать переводы именно такого рода. Должной дикцией например, или элементарными актерскими навыками. Необходимым уровнем энергии и быстротой реакции, в конце концов! Эти ребята вполне могут водить группы иностранных туристов по нашим городам и весям, даже быть синхронистами в ООН — кто знает? — или делать сложные письменные переводы, не говоря уже о простой бытовой болтовне с иностранцами, но вот именно такого рода переводчиками — синхронными переводчиками фильмов — они быть не могут и не должны (и вообще выполнить устный перевод фильма качественно одному человеку, а тем более без кропотливой подготовки, не-воз-мож-но!).