Хочу быть твоей (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Мы замерли друг напротив друга, словно в немой сцене. Я вдруг вспомнила, как стояла перед ним в полотенце в коридоре своей квартиры, и насколько все было иначе, чем сейчас. А потом, очнувшись, бросилась собирать виноград со словами:

— Прости. Я просто не ожидала… Ты же уехал…

Собирала, чувствуя, как прожигает его взгляд.

— Катя позвонила, просила перенести на пару часов.

Я кивнула, продолжая ползать по полу, чувствуя, как начинают гореть щеки. Тима вдруг в пару шагов оказался рядом, поднимая меня за локоть, вынуждая встать вместе с этой дурацкой миской в руках.

— Я уберу, — сказал, не глядя на меня, — иди оденься.

Кивнув, я сделала шаг вперед, но снова замерла.

— Я одежду постирала, думала, успею высушить до твоего возвращения.

Тима тяжело вздохнул, словно все происходящее мучило его самым страшным образом.

— Идем, — кинул мне и двинул в сторону своей комнаты, я засеменила следом, в последний момент вспомнив и вернув миску на стол. Тима рылся в шкафу. Выудив на свет свою футболку, сунул мне в руки, но опустив взгляд на мои ноги, порылся еще и достал домашние штаны на завязках.

— Надень пока это, — он указал в сторону коридора, и я бодро потрусила с одеждой в свою комнату. Да уж, неловкая ситуация. Но разгуливать перед ним в полотенце точно не лучшее решение. Футболка пахла, что называется, альпийской свежестью, а я поймала себя на мысли, что надеялась учуять запах Тимы, его туалетной воды… Мда. Натянув футболку, которая оказалась мне по середину бедра, я напялила штаны. Они грозились упасть, но затянутые накрепко завязки помешали им сделать это. Низ пришлось подвернуть. Одежда сидела на мне мешком. Покачав головой, я вернулась в кухню, где Тима варил кофе.

— Я похожа на рэпера-переростка, если такие бывают, — улыбнулась, заходя. Тима, бросив на меня взгляд, тоже улыбнулся краем губ, вернувшись вниманием к турке. Может, стоило остаться в комнате? А то я тут разгуливаю, не факт, что Тима хочет со мной общаться. Он в это время взял две чашки и начал разливать кофе.

— Тебе надо взбодриться, — заметил, ставя чашки на стол друг напротив друга. Кофе вышел очень вкусным.

— Ну что, — задал вопрос Тима, — расскажешь, что творится?

Вздохнув, я кивнула. Он помогает мне, так что имеет право знать все. Тима сидел напротив, слушал, попивая кофе, потом принялся крутить в руках зажигалку. Медленно, словно медитировал с ней. Я расслабилась, рассказ тек сам собой, пока я смотрела на нее. А потом произнесла фамилию Корнилов, и зажигалка замерла. Это было так неожиданно, что я подняла на Тиму глаза. Он хмуро смотрел перед собой.

— Все нормально? — спросила его. Подняв на меня взгляд, он кивнул. Медленно так.

— Задумался. Продолжай, — бросил, вставая, отходя к окну и закуривая. Я рассказывала дальше, глядя на его спину, почему-то казалось, он думает о своем, но я все равно говорила, пока не рассказала все, что знала.

Обернулся он не сразу. Затушив окурок, немного попялился в окно.

— Полное дерьмо, — высказался, разворачиваясь, я кивнула, соглашаясь. Тима, снова усевшись напротив, некоторое время размышлял.

— Знаешь, что мне не нравится?

— Все? — пошутила я, он, бросив быстрый взгляд, продолжил:

— Жильцов не особенно вставлял палки в колеса Салагиадзе. Ну подстрелил, чтобы показать, кто тут главный. Не удивлюсь, если ранили его вообще случайно, просто попугать хотели… Но и после не было жестких уговоров. Он как будто вовсе не был заинтересован в том, что ты можешь что-то найти. Почему?

Я пожала плечами, не понимая, куда клонит Тима.

— В отделении он сказал тебе, что если найдешь документы, будешь свободна. А если нет, то этот вопрос пока отложим. Чувствуешь? — он уставился на меня, я медленно покачала головой. — Ему не нужны эти документы, Вика. Уж не знаю, потому ли, что они на самом деле у него, а все остальное устроено, чтоб народ не расслаблялся… Или Жильцов уверен, что ты их не найдешь, но дело в другом.

— В чем?

— В том, что тебя ждет, если ты их не найдешь.

Возникла небольшая пауза.

— Ты хочешь сказать, — хмурясь, спросила я, — что он просто сыграл на интересе Давида? Сделал вид, что его тоже заинтересовала идея, что я могу выйти на компромат, но на самом деле, он так не считает и… И припас что-то специально для меня?

— Мне так видится. Но какой в этом смысл? С его властью он может просто посадить тебя в машину и увезти хоть куда, и никто ему слова не скажет на это…

— Слишком запутанно и странно, — покачала я головой, — я не представляю, чем могу быть ему интересна. Ну кроме документов.

— К сожалению, я тоже, — пробормотал Тима, снова задумываясь.

— Ты с Антоном не говорил?

— Нет. Он уехал в Москву в командировку рано утром, дня на четыре вроде.

— Как вовремя, — усмехнулась я, не удержавшись.

— Да, я в нем ошибся, — протянул Тима, потирая лицо, — ладно, разберемся. Я поехал к Кате, мне еще в аптеку надо. А ты отдохни, тебе это не помешает.

Проводив Тиму, я прошлась по квартире, осматриваясь. Странно было здесь находиться, но интересно представлять, как живет Тима. Зайдя в его комнату, открыла шкаф, провела пальцами по ряду висящей на вешалках одежды. Посмотрела обложки книг на полках. Вообще, Тима или минималист по природе, или специально не особенно обживается. Вздохнув, я подумала, что так и не поела. Вытащив из холодильника продукты, прикинула, что из этого можно приготовить, и остановилась на овощах, тушенных с фаршем. Интересно, Тима вообще дома часто ест?

Приготовив ужин, прошла в комнату, прилегла на кровать, прислушиваясь к себе, думая над происходящим. Странным образом я не испытывала страха. Хотя, наверное, должна была. Тем более, Тима вон нагнал, сказав, что Жильцов придумал какой-то хитрый план, в который меня не посвятил. Пока не посвятил. Уверен, я не найду флешку. А я вот питала слабую надежду. Даже не то, что надежду, это была ниточка, тоненькая-тоненькая. И за нее я собиралась вытащить себя из болота.

Глава 25

Не заметила, как уснула, а проснулась вдруг. Просто открыла глаза и поймала на себе внимательный взгляд карих глаз. Быстро сев, пробормотала сонно:

— Давно пришел?

— Минут десять.

— Как Катька?

Тима неопределенно пожал плечами.

— Колют кровоостанавливающее, прописали таблетки. Завтра узи с утра.

— Как настроение у нее?

— Не очень. По-моему, она близка к истерике, но держится.

Я вздохнула. Да уж, Катька так хотела счастья, а в итоге сначала лишилась мужчины, а теперь и над ребенком нависла угроза. Мы немного помолчали, потом Тима заметил:

— Пойдем выпьем, что ли.

Я уставилась на него, вздернув бровь.

— Я имел в виду бокал вина, а не бутылку текилы.

Усмехнувшись, я покачала головой, вставая и потягиваясь. Поймав на себе Тимин взгляд, тут же опустила руки.

— Одежда, наверное, уже высохла, — сказала, отводя глаза.

— Можешь оставаться в моей, спать в ней удобней.

Мы прошли в кухню. Тима полез в шкаф за вином, пока открывал бутылку, я стояла, прислонившись к столу и наблюдая.

— Может, заодно поужинаем? — задала вопрос. — Я сегодня так и не ела.

— А ты что-то приготовила? — только сейчас он обратил внимание на сковороду на плите. Заглянув под крышку, потянул носом. — Пахнет вкусно. Я думал, ты не умеешь готовить.

— Почему? — удивилась я. — Я вообще-то четыре года прожила в общежитии. Думаешь, мне там завтрак в постель приносили?

— Не знаю, — засмеялся Тима, пробуя овощи прямо из сковороды. Это было так мило. В джинсах и футболке, с слегка взъерошенными волосами он казался сейчас моложе. Еще, наверное, из-за смеха. А я в очередной раз задалась вопросом, какой же он на самом деле. Иногда Тима словно отпускал себя и становился милым, веселым, беззаботным. А потом в одно мгновенье снова собранный, хмурый, серьезный.

Мы ели молча, сидя друг напротив друга. Выпили по бокалу вина, вкусного, я такое пила, когда с Владом жила. Даже усмехнулась, когда Тима поставил на стол бутылку. Владу я не готовила. В крайнем случае заказывала в ресторане. Это его тоже бесило, кстати. Как и то, что я не любила носить его футболки. Я вообще его не любила, как это ни прискорбно осознавать. Он, конечно, не самый лучший человек, но все же его жаль. Вот бы нашлась какая-нибудь девица, от которой у него мозг поплыл, захомутала бы его, и он исчез из моей жизни навсегда. Хотя, может, он и исчез… Правда, если мне придется уезжать, то куда? В Питере он меня найдет по-любому.