Рена и потерянная принцесса - Шервуд Смит

Тайрон, быстро расправившись со своей порцией еды, повернулся к Идрес.

— Почему ты продолжаешь идти с нами, хотя утверждала, что не желаешь помогать королю Верну? — резко спросил он.

— Я вовсе не помогаю Верну, а мешаю Андреусу. Мне не по нраву его способ мести — мучение маленькой девочки. Это не достойно всемогущего короля и чародея. Я ему так прямо и скажу… конечно, после того, как освободим принцессу. Вы освободите, — поправилась она.

Тайрон с удивлением посмотрел на Идрес. Чародейка жестко усмехнулась.

— Я иду с вами, — продолжала она, — потому что совершенно уверена, что все еще могу свободно, по собственной воле войти и выйти из Сенна Лирван. И мне приятно показать это Андреусу. А еще я хочу доказать, что не слабее, а может быть, и сильнее его. Вы заблуждаетесь, если думаете, что я действую из «благородных» побуждений или чувства «справедливости», которое присуще лишь тем, кто не обладает силой. Я поступаю так, как мне хочется… этому научил меня Андреус.

Тайрон обменялся быстрыми взглядами с Коннором и в запальчивости воскликнул:

— Это неправда! Когда Андреус напал на крепость Рискарлан и убил всех наших родичей, ты, именно ты спасла мою мать! Разве это не благородный поступок? — Он неотрывно смотрел на криво улыбавшуюся Идрес.

— Нет, — снова возразила она. — Никакого благородства. Я просто ее любила. Остальные родичи, считала я, заслужили свою злую участь. Никто не знает, что крепость сдал Андреусу мой дядя. Тот самый, что тайком обучал меня волшебству…

Коннор вскочил на ноги.

— Значит, это была не ты? — взволнованно проговорил он. — Все считали виновной тебя, потому что, покинув горящие руины крепости, ты тут же последовала за врагом своей семьи Андреусом в Эдранн.

Идрес продолжала холодно улыбаться.

— Мальчик, — снисходительно проговорила она, — мне было все равно, враг он или друг. Одна-единственная цель двигала мною — получить знания. Тогда еще я не слышала о школе волшебства. А король Андреус славился своими познаниями в чародействе. Поэтому я, еще совсем девчонка, последовала за ним, не размышляя, — Идрес величественным жестом откинула капюшон своего плаща. — В детстве меня не учили различать хорошее или плохое, добро или зло. Главное — власть! Вот что внушали мне. И чтобы достичь ее, надо уметь переступать через все эти глупости, которые называются «благородством», «честью» или «справедливостью». Справедливо только то, что приносит пользу тебе!

Тайрон уткнулся остреньким, лисьим подбородком в колени и с любопытством поглядывал на Идрес.

— А как и чему учил тебя Андреус? — спросил он.

Идрес пожала плечами.

— Всему, что положено. Как и везде. Давал мне книги, объяснял. Обращался со мной хорошо. Я быстро постигла основы волшебства. Андреус учил меня властвовать, и я видела, как он жестко и жестоко правит страной. Это мне нравилось. Он говорил, что и я скоро стану правительницей в своей стране. Так прошло семь лет… А потом явился Верн.

Услышав имя отца Тесс, Рена не выдержала и, забыв, что не может уже говорить по-человечьи, тоненько тявкнула:

— И что тогда случилось?

От неожиданности все рассмеялись. Коннор спокойно перевел ее вопрос.

Идрес теперь обращалась только к поднявшей голову и насторожившей уши Рене.

— Вот тогда от него я и услышала впервые о чувстве чести. Все мы в то время были совсем молодыми. Андреус только недавно занял королевский трон. Не стану рассказывать, как он его завоевал. Вы об этом наслышаны…

— Хитростью и коварством, — вставил Коннор.

— А король Верн желал добиться справедливости, — продолжала Идрес, словно не расслышав слов Коннора. — Он, скрыв свое имя и звание, тайно проник в Сенна Лирван. Впрочем, в сумасшедшей храбрости и военной доблести короля Верна никто не Сомневается. Если бы понадобилось, он мог принять открытый бой.

Идрес умолкла, улыбаясь чему-то своему, очень далекому.

— И пока Верн жил в Эдранне неузнанный, под видом скромного библиотекаря, — продолжала задумчиво Идрес, — он уговорил меня перейти на его сторону и покинуть Сенна Лирван, чем и приобрел на веки вечные врага в лице Андреуса. — Губы ее неожиданно чуть тронула мягкая и грустная улыбка. — И сделать это ему было не трудно, — медленно проговорила Идрес. — У меня никогда не было друга. Хватило нескольких встреч с умным и добрым библиотекарем, чтобы я привыкла к долгим беседам, спорам и уже с нетерпением ждала этих разговоров каждый вечер. И, ох, как я разгневалась, когда узнала, что он скрывал от меня свое имя и свои намерения и попросту воспользовался моей дружбой! — Она снова печально улыбнулась. — Но теперь… теперь я научилась прощать.

— Неправда, что Верн обманул тебя! — вспыхнул Тайрон. — Они с Галфридом открыли перед тобой двери школы волшебства. Это я знаю точно. Но ты отказалась.

— Мальчик, — снисходительно усмехнулась Идрес, — ты не знаешь главного. Об этом ни Верн, ни я никогда никому не рассказывали. Я была совсем молоденькой, глупой девушкой и, опьяненная первой дружбой, считала, что мы навсегда теперь будем вместе. Но его сердце уже было отдано другой. Верн по-прежнему считал меня своим близким другом. А я, наоборот, считала, что Верн вероломно обманул меня, и уже зачислила его в свои враги.

Идрес вдруг резко повернулась к Коннору, и ее темные глаза засверкали.

— Ты, мальчик, знать не знаешь, что твоя мать королева Нерит вовсе не желала отдавать принцессу Астрен королю Верну, властелину крохотного, захолустного Мелдрита. О, она лелеяла самые честолюбивые планы! Андреус — вот кто привлекал ее. И потому пыталась женить Верна на своей младшей дочери — Ларен…

— Моя сестра Ларен? — пробормотал Коннор. — Но это ужасно!

Идрес рассмеялась.

— Но Верн и тут добился своего. Вот. Теперь вы знаете, почему я укрылась в убежище и не желала даже слышать его имени. Хотя сама не понимаю, зачем я все это рассказываю вам. Наверное, общая опасность сближает. А школа… — Она криво улыбнулась. — Пришлось изучать волшебство самой.

— И все же ты помогла нам, — тихо сказал Тайрон. — Андреус этого не простит.

— Что ж, пусть, — спокойно ответила Идрес. — А я ему не прощу, что он сначала хотел использовать меня в своей гнусной борьбе за власть, а теперь мучает девочку из мести. И хватит разговоров. Мы будем как выжатые тряпки, если немного не поспим. Опасности, которые нас встречали, ничто по сравнению с теми, что ждут впереди.

Глава восемнадцатая

Рена вприпрыжку неслась сквозь заросли высокой сухой травы. Ветер бил в нос, и она радовалась, что животным дано ловить и различать самые тонкие, самые слабые запахи. Рена вдыхала полной грудью близкие ароматы трав и прилетающие издалека запахи зверей, птиц, воды и прибрежных тростников, рыб, плавающих в невидимой для остальных реке. Удивительное это было ощущение! Один раз Рена почуяла опасный запах волков и уж конечно раньше всех обнаруживала приближение патрулей.

— Патруль с севера! — предупреждала она. — Солдаты с юго-востока!

И Коннор быстро переводил ее лай на человеческий язык. А она уже неслась дальше, вытягивая лапы в немыслимо быстром беге.

Забегая далеко вперед, Рена легко отыскивала воду для всех и пишу для себя. За то время, пока путники нагоняли ее, Рена успевала побегать по дну высохшего озера, играя со щенками диких собак, покувыркаться в траве, погоняться за неуловимыми птицами. Так, беспечно носясь туда-сюда, она вдруг учуяла резкий запах злых сторожевых собак. Стараясь держаться с наветренной стороны, Рена неслышно пробиралась между камней и кустов, пока не увидела совсем близко собачью свору. Громадные лохматые псы, которых держали на поводке солдаты, рвались вперед, почти бороздя носами землю.

Рена попятилась, поползла назад, стараясь остаться незамеченной и держась все время по ветру, чтобы собаки ее не учуяли. Она подбежала к Коннору и тихо пролаяла:

— Собаки-ищейки! Идут с юга!

Коннор немедленно сообщил новость спутникам. Тайрон вдруг стал срывать с Коннора тунику.

— Что ты делаешь? — поразился тот.

— Отдай Рене свою рубашку! Скорей! — торопил Тайрон, который своей рубашки лишился уже давно.

В первый момент Коннор ничего не понял, растерялся, но потом вдруг сообразил.

— Здорово придумано! — воскликнул он и нагнулся к нетерпеливо вертящейся у их ног Рене. — Ты сумеешь увести их по ложному следу, уважаемая мастерица?

— Скорее! — тявкнула она в ответ.

Коннор скинул тунику, стянул с себя рубашку, потом снова надел тунику на голое тело. Тайрон протянул рубашку Коннора Рене.

— Надеюсь, в ней надолго сохранится человеческий запах? — спросил он.

— Да! — пролаяла Рена, схватила рубашку в зубы и понеслась навстречу патрулю. Добежав до небольшой лощинки, Рена кинула рубашку на землю и поволокла ее за собой. Поначалу она спотыкалась, путалась ногами в рукавах и полах рубашки, потом приспособилась и бежала зигзагами, оставляя позади себя легко различимый для чуткого собачьего носа человеческий запах. Покрутившись среди холмов и мелких овражков и отведя след далеко в сторону, Рена затащила рубашку в колючие кусты и ринулась обратно. Она видела, как ищейки, поймав оставленный ею ложный след, рванулись в сторону, утаскивая за собой солдат.